#9 Печать пожирателя Глава 1 Последний спокойный день 4 июня 2035 года. Москва. Гул голосов, перекрываемый торжественными аккордами оркестра, наполнял высокий зал с витражными окнами, сквозь которые лился золотистый свет летнего солнца. Воздух пах воском свечей, ладаном, а уши едва улавливали гудение магических кристаллов, встроенных в стены. На сцене, за резным дубовым подиумом, стоял ректор Кощеев — высокий, седовласый, с крючковатым носом, в очках и чёрной мантии, с пронзительным взглядом, который, казалось, видел каждого из нас насквозь. «Если бы только он действительно видел» — усмехнулся я про себя, оглаживая край мантии. — … И сегодня мы провожаем в большой мир не просто выпускников, а будущих столпов Имперской магии! — голос Кощеева звучал плавно, с привычной пафосной интонацией. Он сделал паузу, окинул зал взглядом и продолжил: — Среди вас есть те, кто уже проявил себя в боях, исследованиях, даже в государственных делах. Особо хочется отметить Марка Апостолова… В зале раздались одобрительные возгласы, кто-то хлопал, кто-то перешёптывался. Я почувствовал, как сотни глаз уставились на меня. «Вот и началось» — мысленно вздохнул я. — … Человека, который, несмотря на молодость, уже успел отличиться в деле защиты Тобольской заставы, а также внести вклад в разработки магической реальности. Человека, который вывел спорт в нашей академии на совершенно новый уровень! Человека, который искренне и безвозмездно помогал своей родине в противостоянии с мятежниками! Надеюсь, его пример вдохновит и других студентов! Я едва сдержал саркастическую ухмылку. «Если бы ты знал, Игорь Алексеевич, что на самом деле замышляет твой идеальный выпускник… Что он на самом деле умеет, и что на самом деле делал…Тебя бы удар хватил прямо на этой сцене!» Кощеев тем временем завершал речь, размашисто жестикулируя: — Пусть ваши знания служат Империи, а магия ведёт вас к новым свершениям! Оркестр грянул торжественный марш, зал взорвался аплодисментами. Я машинально хлопал, но мысли мои уже унеслись куда-то далеко. Три года. Три года прошло с того дня, когда я вырвал Распутина из Юсупова и размазал его сущность по виртуальным стенам магической реальности. Три года без без постоянных угроз, без необходимости оглядываться на каждый шорох. И чёрт побери — жизнь оказалась чертовски лёгкой, когда тебя не пытаются убить каждый месяц! Я потянулся, чувствуя, как потрескивают суставы. Да, пришлось начинать почти с нуля — после того как я выжег свою магию, чтобы создать идеальную копию для ловушки Распутина. Но за три года я не просто восстановил уровень — я превзошёл его. Сейчас я был уже не тем зелёным студентом, который дрожал перед экзаменами. Я — Практик. И это всего за три года! Даже Кощеев бы подохренел, если бы узнал, насколько быстро я вернулся в строй. Все эти три года я не просто тренировался в обычной магии, о нет! Я развивал свой талант пожирателя, свои умения пожирателя — свою суть, если так можно выразиться. Я искал. Книги, записи, старые гримуары, которые даже Инквизиция считала утерянными. И нашёл кое-что… особенное. Пожирание материи. Не просто магии. Не просто силы. А самой плоти мира. Я ещё не до конца понимал, как это работает. Но несколько экспериментов… дали очень интересные результаты — и я был настроен освоить эту грань магии в самом скором времени. Не говоря уже об Эфире, который был моей «палочкой-выручалочкой». Оркестр смолк, и началась церемония вручения дипломов. Когда мою фамилию назвали, я поднялся на сцену, чувствуя, как сотни глаз следят за каждым моим движением. Кощеев вручил мне свиток с печатью академии, крепко пожал руку и даже улыбнулся — будто гордился. «Как же ты ошибаешься, старик» — подумал я, отвечая ему лёгким кивком. Спускаясь со сцены, я поймал взгляд нескольких студентов с других факультетов — кто-то смотрел с восхищением, кто-то с завистью. А я просто улыбался. Когда церемония вручения дипломов закончилась, зал академии наполнился гулом, как растревоженный улей. Сотни голосов сливались в унисон, отражаясь от мраморных колонн и витражных окон. Солнечные лучи, проникая через разноцветные стекла, рисовали на полу причудливые узоры, которые смешивались с бликами от светильников. Я стоял, прислонившись к колонне, и наблюдал за происходящим. В руках мой диплом — аккуратный свиток из плотного пергамента, перевязанный серебряной лентой с золотой печатью академии. Казалось бы — момент торжественный, но внутри меня бушевали совсем другие эмоции. 'Если бы они только знали…" — мысль пронеслась в голове, заставив губы непроизвольно дрогнуть в усмешке. Через пару мгновений в толпе я заметил знакомые фигуры. Отец — высокий, подтянутый, в изысканном кителе. Его крепкая рука сжимала бокал с шампанским, но глаза внимательно сканировали зал. Рядом Иван и Игорь, мои старшие братья, специально вырвавшиеся с Заставы ради этого дня. Их форма была совсем не помпезной, но куда более боевой — потёртые нашивки, потёртые ремни. Настоящая, не парадная экипировка. Проклятье, они даже тут решили выделиться. — Ну что, младший, теперь ты официальный маг? — Иван, всегда прямой, как палка, и грубоватый, хлопнул меня по плечу с такой силой, что я едва устоял на ногах. Я развернул перед его носом свиток: — А то! Золотая печать, личная подпись ректора. Смотри осторожнее, а то превращу в жабу! — У тебя уже есть одна, зачем вторая? — искренне удивился Иван, и мы посмеялись. — Только не зазнавайся, — усмехнулся отец, но в уголках его глаз я заметил ту самую, редкую искорку гордости. Игорь тоже кивнул и усмехнулся: — Поздравляю. Теперь только бы не натворить дел похуже, чем в Тобольске… — Вообще-то я всех спас тогда! — Да-да, конечно. Наверняка сам накосяил,и просто прикрывал свой зад! Они засмеялись, но мой взгляд уже скользил дальше по залу, выискивая одно единственное лицо. И нашёл его в дальнем углу — Аня сидела на подоконнике, отвернувшись к окну. Её чёрные волосы, всегда такие глубокие, как ночь без звёзд, сейчас казались тусклыми, будто выцветшими на солнце. Извинившись перед родными, я пробился сквозь толпу к ней. — Ну что, Лисицына, поздравляю, — мягко сказал я, опускаясь рядом. Она не ответила. Только слегка наклонила голову, когда я обнял её за плечи. В позе Ани была такая неестественная неподвижность, будто кто-то заморозил её чарами. — Порадуйся хоть сегодня, прошу, — мягко произнёс я, — Ты же знаешь, он бы гордился тобой. Аня резко повернулась, и в её глазах вспыхнул тот самый огонь, который я не видел уже три года: — Гордился? Тем, что я превратилась в эту… тень самой себя? Откуда ты можешь знать, о чём бы он думал, Марк? Он там, в твоих кристаллах, даже не помнит, кто он такой! Её голос дрожал, пальцы впились в подол платья. Я вздохнул и достал из внутреннего кармана мантии небольшой голографический кристалл. Он был тёплым на ощупь и слегка пульсировал в ладони. — Возьми. Но посмотри, когда будешь одна. Аня взяла и сжала кристалл так, что её костяшки побелели. — Марк… если это ещё одна запись, где он просто смотрит в пустоту… — Нет, — перебил я, — На этот раз всё по-другому. Просто… Посмотри. Он первым делом попросил меня передать тебе его. Правда. Глаза Ани распахнулись шире. — Ты… Ты… Неужели есть шанс, Марк? — Три года, Лисицына. Три года я работал над тем, чтобы вернуть его. И теперь — да — есть подвижки. Я смогу. Я обещал тебе это. Обещал ему — и сдержу слово. На глазах Ани выступили слёзы, и я снова обнял её. Это была чистая правда. С момента, как Арс пожертвовал собой, я практически не спал, то и дело занимаясь изучением его «дела» в лаборатории Салтыкова и своей мастерской. Каждый вечер погружался в магическую реальность, пытаясь стабилизировать сознание Арса. И вчера, наконец, произошёл прорыв. Кабанов не просто осознал себя — он заговорил. Правда, всего на несколько минут, прежде чем духи воздуха снова вырвали контроль. Но это был настоящий прогресс. Я поцеловал Аню в щёку, оставив её с кристаллом, и направился к выходу. В дверях меня уже ждала Илона — её глаза сияли тем самым азартом, который свёл нас пять лет назад. — Ну, жених, теперь ты полностью свободен от учебных обязательств? Времени станет больше, и я спрошу только одно — куда направимся? — она игриво подняла бровь, размахивая перед моим носом свёрнутым пергаментом. Я притворно застонал: — Опять твой бесконечный список «обязательных к посещению» мест? Дорогая, я даже мантию снять не успел! — Древние храмы Юга! Запретные архивы Европейских княжеств! Чёрные рынки магии в Азии! — она загибала пальцы, её голос звенел от возбуждения, — Всё, как ты любишь! Я рассмеялся. — Нет-нет-нет! Всё КАК ТЫ любишь! — Будущей жене надо уступать в её капризах, ты не знал? — С тобой о таком забудешь, — притворно вздохнул я, но тут же стал серьёзным, — Поедем, куда скажешь. Но сегодня нужно встретиться с Салтыковым. У нас… прорыв. Её брови поползли вверх: — Опять твой секретный проект? — Не просто проект", — я понизил голос, — Ключ. К тому, чтобы вернуть Арса. Илона радостно взвизгнула, прыгнула на меня и поцеловала. — Я знала, что ты справишься! — Поехали, — рассмеялся я, — Пётр уже на месте и заваливает меня сообщениями. «Метрополь» встретил нас прохладой мраморных стен и тонким ароматом дорогих духов, смешанным с запахом свежесрезанных белых лилий в хрустальных вазах. Швейцар в ливрее почтительно распахнул тяжелые дубовые двери, украшенные магическими рунами стабилизации. Нас провели через главный зал с позолоченными колоннами, где играл живой квартет, к выходу на террасу. Пётр уже ждал у столика у самого парапета, откуда открывался потрясающий вид на исторический центр Москвы. Купола храмов сверкали в лучах солнца, а где-то вдалеке виднелись знакомые очертания башен Москва-Сити. — Наконец-то! — Салтыков прислонил к стулу трость с набалдашником в виде драконьей головы и встал, широко улыбаясь, — Поздравляю, выпускник! Он крепко обнял меня, затем галантно поцеловал руку Илоне: — И вас, прелестная леди, поздравляю с вашим невероятным терпением! Выдержать пять лет рядом с этим негодяем — настоящий подвиг! Илона рассмеялась, пока мы устраивались за столом. Официант в безупречно белых перчатках тут же наполнил наши бокалы шампанским «Кристаль д’Аркан», игристым напитком с добавлением магических кристаллов, который искрился необычными сиреневыми пузырьками. Первым блюдом стали устрицы «Империаль» — огромные, сочные, на подушке из водорослей, источающих легкий аромат океана. Каждая была украшена икрой трюфеля и крошечными съедобными золотыми листочками. Я наблюдал, как Илона с наслаждением отправляет одну из устриц в рот — её глаза при этом зажмурились от удовольствия. — Ну что, гении, — она обвела нас взглядом, — Будете обсуждать свои секретные проекты за едой, как всегда? Пётр хитро улыбнулся, отодвигая тарелку с супом из омара, который дымился странным голубоватым паром: — Дорогая, если бы ты знала, какой прорыв мы совершили… Марк, ты уже показывал ей. Я покачал головой, достал из внутреннего кармана небольшой кристалл и положил его на скатерть. При легком прикосновении пальца в воздухе возникла голограмма — сложная структура, напоминающая нейронную сеть, но сотканную из магических нитей. — Это новый интерфейс для магической реальности, — объяснил я, наблюдая, как глаза Илоны расширяются, — Он позволяет не просто войти в МР, а точечно переплести сознание с её структурой. С его помощью мы сможем… — Отделить духов воздуха от сознания Арса, — закончил за меня Пётр, отхлебнув шампанского, — И вернуть нашего друга. Честно говоря, имея подобный опыт, мне страсть как хочется побыстее порадовать Кабанова! Илона покачала головой: — Ещё бы я понимала, в чём «прорыв»… Но так уж и быть, поверю вам. По Арсу я тоже соскучилась. — На самом деле, я не уверен, что без помощи правительства мы бы достигли такого прогресса всего за три года, — заявил Пётр, — Особенно после того, как наши наработки были, фактически, уничтожены… Тем сражением с Распутиным. Я только вздохнул. Долбаный Туманоликий оказался силён настолько, что Петру пришлось использовать не только свои «виртуально-магические» силы, но и саму суть магической реальности, чтобы одолеть его. А когда мы выпали из МР — то обнаружили, что практически всё оборудование лаборатории, вся информация, все заклинания — всё оказалось выжжено. Чудо, на самом деле, что после разрушения всех связей с МР Салтыков умудрился юркнуть в своё тело и остаться живым. — Вас не парит, что государство уже практически полностью контролирует ваши разработки? — спросила Илона. — Поначалу очень даже парило, — согласился я, — Но, как ни странно, это дало нам невероятные возможности. Пётр кивнул, разрезая стейк из мраморной говядины. — Бесконечное финансирование, доступ к закрытым исследованиям, лучшие умы Империи теперь работают на нас. А благодаря твоей, Марк, внезапной популярности… — Да уж, — я усмехнулся, пробуя трюфельное ризотто, где каждый рисинка была обернута в золотую фольгу, — Герой Тобольска, гений магических технологий… Если бы они знали, что к чему на самом деле… — Ха! — Кричи об этом погромче, — закатила глаза Илона, — И тогда посмотрим, как обрадуется Император! — Кстати, о государстве, — заметил Пётр, — Наш первый проект уже неделю как утверждён как тренировочный полигон для спецподразделений. Но теперь Император лично интересуется образовательным аспектом. Вчера дорогой родственник написал мне. — Сам? — Представляешь? — хохотнул Салтыков. Он достал из кармана пиджака миниатюрный проектор и активировал его. В воздухе возникла схема — сложная сеть из соединённых между собой узлов. — Они хотят систему, которая ускорит обучение магов в сотни раз. Представь — целые поколения магов, обученных за месяцы вместо лет! Илона присвистнула: — Это же изменит всё! Армия, наука, экономика… — И баланс сил в мире, — добавил я, обмениваясь с Петром понимающим взглядом, — Что, конечно, открывает перед нами определённые… перспективы. В этот момент официант подал десерт — облако засахаренного розового тумана, заключённое в хрустальную сферу, которое таяло на языке, оставляя послевкусие приятных воспоминаний. Мы замолчали, каждый погрузившись в свои мысли, а тем времени принесли хрустальные бокалы с дымящимся крем-брюле, где сахарная корочка трескалась под ударами маленьких серебряных молоточков… И тут я почувствовал что-то… Колебания энергетики мира — столь сильные, что их было невозможно игнорировать… Я напрягся, а вот Илона и Пётр ничего не заметили — но буквально через несколько секунд послышался глухой, давящий гул, будто сама земля застонала. А затем на соседней улице, там, где только что мирно возвышались старинные особняки, грохнул взрыв — и несколько зданий пожрали столбы магического пламени — ослепительно-фиолетового, с чёрными прожилками. Оно не просто горело — оно извивалось, как живое существо, пожирая камень и металл с неестественной скоростью! Меньше чем через секунду ударная волна прокатилась по улицам, заставив дрожать хрусталь на столах, звенеть вилки и ножи. Наши бокалы с дорогим шампанским опрокинулись, оставляя кроваво-красные пятна на белоснежной скатерти. Я вскочил, опрокидывая стул. И тут огромные зеркальные окна ресторана вылетели внутрь тысячами осколков. Кто-то закричал. Женщина в вечернем платье упала на пол, прикрывая голову руками. На улице началась паника — люди выбегали из мобилей, транспорт с выбитыми стёклами застыл посреди дороги. — Что за чёрт… — прошептал Пётр, хватаясь за трость. Илона схватила меня за руку. Её пальцы были ледяными. — Новый теракт… — прошептал я, наполняясь яростью. Ну всё же было так хорошо! Кто за этим стоит? Кому понадобилось снова навести смуту в столице⁈ Дерьмо космочервей… Салтыков уже стоял, сжимая трость так, что его костяшки побелели. Его обычно спокойные глаза теперь горели холодным гневом. — Надо убираться отсюда. Мы выбежали на улицу, где царил хаос. Люди метались, кто-то кричал, вызывая скорую, кто-то плакал, сидя на тротуаре с окровавленным лицом. Воздух пах гарью и чем-то ещё — едким, металлическим, словно расплавленной рудой. Тротуарная плитка вздыбилась, как будто по ней прошёлся гигантский плуг. Деревья были вырваны с корнем, фасады домов обрушились, обнажая перекореженные арматурные прутья. И повсюду люди — окровавленные, в пыли, некоторые неподвижные… — Там! — Илона указала вперёд, где группа спасателей уже пыталась разобрать завал. Мы не стали убегать — хотя могли, охрана Салтыкова уже настойчиво предлагала нам садиться в мобили… Но вместо этого мы бросились помогать людям. Пётр использовал магию, чтобы аккуратно приподнимать тяжёлые плиты, Илона — для поиска выживших под обломками. Я же сосредоточился на самом страшном — на магическом пламени, которое продолжало пожирать всё на своём пути. Поднеся руки к фиолетовым языкам пламени, я почувствовал их сущность. Это была не просто магия. Это было… чужое. Что-то древнее, тёмное, что не должно было существовать в нашем мире. — Марк! — Пётр окликнул меня, отвлекая от размышлений, — Здесь раненые! Нам нужна твоя помощь! Я кивнул, отрываясь от пламени и вбирая в себя его силу. Огромный участок, пожирающий особняк, стух, скрутился в крошечную бусину — и я привычным движением закинул его в энергокристалл повышенной плотности. Не зря взял за привычку таскать с собой такие… Дым стелился по улицам, смешиваясь с криками раненых и гудками экстренных служб. Мы с Петром и Илоной работали втроём, вытаскивая людей из-под обломков, стабилизируя магические ожоги, помогая медикам переносить пострадавших. Мои руки были в крови — не своей, чужой, липкой и тёплой. Где-то рядом кричала женщина, зовя своего ребёнка. Где-то мужчина стонал, прижимая к груди окровавленную руку. — Это не случайный взрыв, — пробормотал я, помогая женщине с переломанной рукой, — Пётр, ты чувствуешь? Энергетическая подпись… она неестественная. Пётр кивнул: — Чувствую. Думаешь, тут замешан кто-то… Похожий на Туманоликого? Я только наклонился к очередному пострадавшему — девочке лет десяти, с переломанной ногой и порезами от каменной шрапнели на щеке, когда воздух вокруг вздрогнул ещё раз. Но это был уже не взрыв. С резким треском, активировались все ближайшие уцелевшие рекламные плакаты. Затем — голографические проекторы лавок, не задетых взрывом. Даже личные ком-линки у людей в руках. У меня самого на линзах появилось входящее сообщение, принятое автоматически. ЭКСТРЕННОЕ ОПОВЕЩЕНИЕ! На секунду воцарилась тишина, а потом… — Граждане Империи, — со всех сторон раздался механический голос, — Мы — «Тени Рассвета» — берём ответственность за сегодняшний теракт. Кадры сменялись с пугающей точностью: подземная лаборатория с неизвестными символами на стенах, группа людей в масках, готовящих магический детонатор, план города с отметкой взрыва… — Мы действовали не самостоятельно, а по приказу Марка Апостолова. Я замер — от удивления и бессильной злобы — понимая гениальность этой ловушки. Они не просто обвиняли меня — они делали меня своим лидером, которого «предали» собственные соратники. Кадры, мелькающие на огромных рекламных плакатах и в линзах людей становились всё более компрометирующими: переписка (явно фальшивая) о планах атаки, видео, где человек, похожий на меня, отдаёт приказы, кадры моего якобы выступления перед тайным собранием… Люди вокруг меня замерли. Кто-то что-то крикнул, указал на меня, испуганно попятился — и уже через несколько секунд медики, спасатели, раненые — все смотрели на меня. В их глазах читался ужас. Непонимание. Предательство. — Это ложь! — резко крикнула Илона, вставая рядом и беря меня за руку. Но её голос потонул в рёве новых кадров. — К сожалению, мы слишком поздно поняли истинную природу нашего «лидера» — голос звучал всё громче. На экране появились кадры, которых не должно было существовать: Тайные записи из моей лаборатории. Я, поглощающий магию Львова. Я, разговаривающий с тенями в масках. Я, изучающий древние гримуары пожирателей. Я, стоящий над телом Арса с окровавленными руками. Я, использующий пожирание против морфа. — Марк Апостолов — не герой, которого вы все знаете. Это лишь маска. Маска обманщика и манипулятора. Он использовал нас так же, как использует всех вокруг. Потому что Марк Апостолов — пожиратель! «Марк Апостолов — ПОЖИРАТЕЛЬ!» Этот текст горел кроваво-красным на всех экранах, во всех линзах… — Это монтаж! — Пётр ударил тростью о землю, и магический импульс разрушил два ближайших экрана. Но это уже ничего не значило. Наступила тишина. Сообщение закончилось. Я медленно обвёл взглядом площадь. Десятки глаз смотрели на меня. Люди, которых я только что спасал, теперь пятились назад. — Марк… — прошептала Илона. Но я уже видел, как вдали, сквозь дым, приближались чёрные мундиры. Инквизиция. Пётр резко схватил меня за плечо. — Беги. Глава 2 Делай ноги «Стикс» взревел, когда крутанул акселератор до упора. Двигатель завыл, как раненый зверь, а перегрузка вдавила нас в сиденье. Илона вцепилась мне в плечи — её пальцы впились в кожу даже сквозь куртку так сильно, что я это почувствовал. — Держись крепче, дорогая! — мой голос утонул в рёве двигателя и вое сирен. Хорошо, что я прибыл на встречу с Салтыковым на своём байке… Я бросил взгляд в зеркало заднего вида. Там, метрах в пятидесяти позади, уже появилась целая армада преследователей: три чёрных мобиля Инквизиции с пульсирующими рунами подавления на дверях, две полицейские гравикареты с мигалками, а в воздухе, за чадящим дымом пожара, мелькнули «Соколы». Долбаные боевые экзоскелеты с реактивными ранцами уже разворачивались в боевое положение. Их пилоты в зеркальных шлемах синхронно подняли руки, активируя магические пульсары. Солнечный свет играл на полированных поверхностях, создавая слепящие блики. — Марк, они не будут сдерживаться! — закричала Илона. В тот же миг несколько магических снарядов просвистели в сантиметрах от байка. Я резко дёрнул руль вправо, и «Стикс», зависнув на гравитационной подушке, влетел в узкий проулок между небоскрёбами. Стекла витрин по сторонам от нас дрожали — настолько большую скорость я развил! Позади снова послышался вой сирен. Я сбросил скорость, снова вильнул, проносясь на красный сквозь поток мобилей — и в тот же миг на перекрёстке, где мы только что были, воздух разорвало серией ослепительных вспышек. Грохот взрывов оглушил меня, а ударная волна едва не сбила с курса. — Близко! — Илона сжала мои плечи ещё сильнее, её дыхание обжигало шею. Я не ответил, сосредоточившись на управлении. Байк лихо петлял между стеклянных башен, его двигатель надрывался от перегрузки. В зеркалах мелькало наше отражение и отражения преследователей — они не отставали. Ещё выстрелы — и я резко ушёл на тротуар, заставив людей броситься врассыпную. Магические выстрелы разнесли в клочья несколько витрин ближайших магазинов… Снова проигнорировав сигналы светофора, я выскочил на развязку у метро Таганская, шоркнул несколько мобилей, чудом успел вклиниться между парой грузовиков, которые на мгновение скрыли нас от преследователей — и резко поменял направление. Снеся разделительное ограждение, байк выскочил на Садовое кольцо. Мобили Инквизиции и полиции отстали, не успев за нами и оставшись заблокированными в образовавшейся пробке. Я ускорился, обгоняя расступающиеся и ведомые автопилотом мобили. Впереди показался арочный мост через Москву-реку — его стальные конструкции сверкали в лучах солнца. — Марк, там блокпост! — вскрикнула Илона, но я уже и сам это видел… Баррикада из полицейских мобилей и группа полиции в полном обмундировании — и парочка «Витязей»… Они уже поднимали оружие, стволы магических винтовок сверкали голубоватым светом. — Дерьмо космочервей… Держись крепче! — рявкнул я, и резко повернул руль. Байк, накренившись под опасным углом, снёс ограждение между пары опор и вылетел за пределы моста. На секунду мы повисли в воздухе, и мне показалось, что время замедлилось. Внизу темнела вода, покрытая рябью от ветра. А затем гравитационный стабилизатор с перегрузкой включил аварийную подушку. «Стикс» шлёпнулся на поверхность реки, подняв фонтаны брызг. Холодные капли хлестнули нам в лица. — Ты совсем рехнулся⁈ — закричала Илона, её волосы промокли и прилипли к щекам. У меня в крови бурлил адреналин, так что я лишь усмехнулся, направляя байк вдоль течения. Позади раздались крики — я быстро оглянулся, и увидел, как преследователи попытались повторить наш манёвр. Однако неудачно — один из мобилей Инквизиции не рассчитал траекторию и врезался в опору моста. Металл скрежетнул, искры взметнулись в небо, а затем последовал оглушительный взрыв. — Твою мать… Никого убивать я не собирался. Уверен, это мне зачтётся, когда я разберусь с проблемой и вернусь в Империю. А я обязательно вернусь… Внезапно донёсся пронзительный вой реактивных двигателей. Два «Сокола» спикировали сверху, их тени скользили по воде. Пилоты уже целились в нас — стволы оружия светились зловещим синим светом. — Марк! Я резко дернул байк в сторону, и первый заряд прошил воду в метре от нас, подняв столб пара. Второй выстрел был точнее — он угодил в магический щит «Стикса», выжигая его практически полностью. Ну и мощь! Байк вздрогнул, теряя стабилизацию. Приборная панель вспыхнула красными предупреждениями. — Держись! — я сжал руль одной рукой, развернулся — и второй рукой указал направление заклинания. Магия вырвалась из моих пальцев, и перед «Соколами» мгновенно вырос барьер из сверхпрочного льда. Первый экзоскелет врезался в него на полной скорости, разлетевшись на осколки. Пилота выбросило в сторону, и он мгновенно скрылся под водой. А вот второй успел увернуться. — Проклятье! «Сокол» развернулся по широкой дуге и дал очередь из импульсных зарядов. Я резко развернул байк, уводя его под арку следующего моста. Заряды взорвались в воде, подняв фонтаны грязной пены. Часть выстрелов угодила в опор моста — осколки бетона посыпались сверху, ударяясь об остатки энергощита… Я резко рванул рукой, направляя поток магии туда-же — и в следующий миг здоровенный кусок бетона рухнул вниз, припечатывая нырнувшего за нами «Сокола» и увлекая его под воду. Готово! Ничего, сволочь, твой экзоскелет и не на такие повреждения рассчитан! Выживешь… На ближайшем причале мы вылетели на набережную Южнопортового района, где толпы людей в панике разбегались при сумасшедших, решившихся устроить смертельную гонку в черте города. Впереди был старый промышленный район, лабиринт узких улиц и полуразрушенных складов. — Туда! — указала Илона на свободный проезд. Я рванул вперёд, байк взвыл на пределе мощности. Позади ревели двигатели преследователей, но я уже видел наш шанс. Тоннель. Заброшенная транспортная арка вела под землю. Я направил байк прямо в её чёрную пасть, краем глаза заметив, как из-за поворота вылетел очередной мобиль полиции. — Ты уверен⁈ — закричала Илона. — Нет! Мы влетели в темноту. Байк подпрыгнул на куче какого-то мусора, днище и грави-двигатели скрежетнули по металлу. Сзади раздался грохот — взявшийся невесть откуда полицейский мобиль не вписался в поворот и врезался в стену. Ещё через несколько секунд мы вырвались на свет — на старый грузовой двор, заваленный контейнерами. — Где они? — оглянулась Илона. Я прислушался, петляя среди контейнеров и куч мусора. Тишина. Ни сирен, ни рёва двигателей. Только вдали слышались слова громкоговорителя — Похоже, оторвались. Мы проехали ещё несколько километров, на юго-восток, в сторону метро ЗИЛ, и оказались во дворе жилого «муравейника». Байк, шипя перегретым двигателем, медленно остановился. Всё, сдох… Я вытер пот со лба и вдохнул полной грудью. Оторвались. Пока что… — За мной, — велел я Илоне, слезая со «Стикса». — Куда, Марк? — моя промокшая невеста напряжённо озиралась по сторонам. — Есть одна идея. Ты же не думаешь, что я со своей природой не подготовил путей отхода? Правда, все ближайшие «заначки» недоступны, но… Есть кое-что вдали от столицы. Надо только выбраться из кольца. Увлекая её за собой, я бросился к закрытой парковке рядом с жилым комплексом. Людей вокруг было немного, так что внутрь мы заскочили без излишнего внимания, хвала Эфиру. Стеклянные двери лифта отразили наши перекошенные от напряжения лица. Я несколько раз ударил по кнопке вызова, и каждый удар отдавался в висках пульсирующей болью. — Они отследят байк, — прошептала Илона, прислушиваясь к далеким сиренам. Её пальцы дрожали в моей руке, — Это дело нескольких минут! — Нам этого хватит. Лифт прибыл с мягким «динг». Мы ворвались внутрь, и я ударил кулаком по кнопке верхнего этажа. Кабина рванула вверх с такой силой, что нас прижало к полу. На десятом этаже нас встретил пронзительный ветер. Верхний ярус — посадочная площадка для АВИ — был пустынной, если не считать трёх летательных аппаратов, пришвартованных у края. Самый близкий — «Ястреб-7» с ещё теплыми двигателями. Рядом курил молодой рыжий пилот в кожаной куртке с нашивками «Аэрофлот-Экспресс». Есть! Повезло! — А вот и наш билет, — я потянул Илону за собой. Пилот поднял глаза и замер, не донеся сигарету до рта. Его глаза расширились — он узнал меня. — Вы… вы же… Я не дал ему договорить. Моя рука сжала его горло, прижимая к фюзеляжу. Запах табака и пота ударил в нос. — Залезай в кабину. Без вопросов. Пилот затряс головой. — Меня убьют за это! Вас уже объявили… Илона резко выхватила у него из-за пояса пистолет. Звук взведенного курка прозвучал как щелчок гильотины. — Тебя заставили силой, парень. Допросят и отпустят. А я сейчас прострелю тебе колено! — голос моей невесты был ледяным, — Выбирай. Пилот облизнул губы. Я почувствовал, как его кадык дернулся под моими пальцами. — Л-ладно… К-как ск-кажете… — Линзы снимай. И давай телефон, — потребовал я, — И никаких тревожных кнопок, если хочешь жить. Его дрожащие руки сняли линзы дополненной реальности, и я тут же швырнул их на землю. Смартфон отправился мне в карман. Свой же — как и Илоны, я швырнул на бетон — они упали с глухим стуком. Я раздавил их каблуком, наблюдая, как осколки экрана разлетаются во все стороны. Линзы тоже пришлось выбросить… Прощай, Лиза… Ты служила мне верой и правдой… Мы забрались в салон. Пилот сел в своё кресло, а Илона устроилась рядом, не сводя с него дула пистолета. Я остался позади, тоже оставшись в кабине. Двигатели АВИ взревели, поднимая нас в вечернее небо. Через минуту мы были в воздухе. Сквозь иллюминатор Москва раскинулась как электронная схема — миллионы огней, проспекты-артерии, черные провалы парков. И где-то там, в этой паутине, нас искали сотни глаз… Пилот всхлипывал за штурвалом. Илона прижала ствол к его виску. — Спокойнее, парень. Сделаешь всё, как надо — и тебе ничего не грозит. — Х-хорошо… К-куда лет-теть? — На запад, — приказал я, — И помни — одно неверное движение, и твои мозги украсят приборную панель. Пилот дрожащими руками вцепился в штурвал, его пальцы побелели от напряжения. — Держи курс на Калининград, — приказал я, глядя на навигационный экран и прикидывая дальнейшие действия. Илона сидела рядом, её глаза метались по приборной панели, проверяя каждый индикатор. Она сжимала пистолет так крепко, что её костяшки тоже побелели. — Марк, смотри, — она указала вниз. Я наклонился и увидел, как над городом начали подниматься патрульные АВИ. В воздухе то и дело мелькали силуэты «Соколов» — их реактивные ранцы оставляли за собой голубоватые шлейфы. — Кажется, в воздух подняли всех, кого только можно… — пробормотал я, — У нас минут десять… Эй, пилот, как тебя зовут? — М-марк… — О, правда? — это меня почему-то развеселило, — Тёзка, значит… Так вот, Марк, давай-ка ускорься. Сколько эта птичка развивает? — Т-триста-двадцать… — Тогда дерзай. Через десять минут мы уже приближались к границе ЦКАД — последней черте, за которой начиналось относительное спокойствие. Но именно в этот момент в кабине раздался резкий звук — на всех частотах зазвучало экстренное сообщение: "Внимание всем воздушным судам. Введён режим повышенной готовности. Разыскивается опасный преступник — Марк Апостолов. Любые АВИ подлежат немедленной проверке. Воздушное пространство Москвы закрывается. Всем найти ближайшую посадочную площадку! Голос диспетчера был холодным, безэмоциональным, но в нём чувствовалась стальная решимость. — Чёрт, — прошипел пилот, — Нас сейчас собьют! — Меньше слов, больше дела, тёзка. Лети быстрее, — я похлопал его по плечу, — И не паникуй. Если собьют — я не дам нам разбиться. АВИ рванул вперёд, набирая скорость. Через иллюминаторы я видел, как патрульные АВИ полиции и военных разворачивали некоторые летательные аппараты, а «Соколы» метались в поисках цели. Через купол кабины я видел, как АВИ, похожий на наш, летел параллельно метрах в пятистах к западу. Он вдруг резко изменил курс, словно тоже пытаясь уйти от преследования, но… Сверкнула вспышка. Ракета, выпущенная одним из «Соколов», ударила в корпус летательного аппарата. Взрыв разорвал тишину неба, распустившись алым цветком. Обломки разлетелись в разные стороны, падая на землю, как горящий дождь. — Боже! — прошептала Илона сжав мою руку, — Это могли быть мы! Я сжал зубы. — Но это не мы. Пилот вполголоса молился… Наш АВИ пронёсся над последними кварталами Москвы, пересекая границу ЦКАД. Впереди лежала тёмная полоса лесов и полей. — Кажется, вырвались… Осталось чуть меньше трёх часа полёта, — сказал я, отходя в салон и усаживаясь в кресло, — И тогда мы будем вне их досягаемости. Эй, Марк! — Да? — Если будут запросы с земли — отвечай как следует, понял? Никаких намёков и нервов. — П-понял. Я достал мобильник пилота и задумчиво посмотрел на него. Илона, отвернувшись от пилота наблюдала за мной. — Ты уверен, что это хорошая идея? — спросила она тихо. — Нет, — ответил я, набирая номер отца, — Но сделать это надо. Гудки. Долгие, нудные. Каждый звук отдавался в висках пульсирующей болью. Наконец — щелчок. — Да? — голос отца был холодным, как сталь. — Отец, это я. У нас мало времени. Тебе и братьям нужно немедленно связаться с князем Салтыковым и убираться из страны. Он организует… — Ты серьёзно? — Григорий перебил меня. В его тоне не было ни страха, ни паники — только ледяное презрение, — После всего, что мы только что услышали? Я стиснул зубы. — Это ложь. Провокация. Меня подставили. — А почему ты тогда сбежал? — вклинился голос Ивана. Он говорил резко, с той самой грубоватой прямотой, которая всегда выводила меня из себя, — Если ты невиновен — сдайся. Докажи! — Меня грохнут до первого допроса! — я зарычал, сжимая трубку так, что пластик затрещал, — Те, кому это выгодно, не доведут меня до суда! Вы что, совсем… — А что мы? — внезапно вступил Игорь. Его голос звучал спокойно, но в нём слышалась горечь, — Ты думал о нас, братец? О том, что теперь с нами будет? — Подумал! Вот поэтому вам и нужно валить! Я же говорю — меня подставили, и… — Нет. Одно слово. Короткое, как выстрел. Его произнёс отец. — Мы не беглецы. Мы не предатели и не преступники. Любая ментальная проверка подтвердит, что мы не знали, кем ты был на самом деле, — его голос дрогнул от ярости, — Но если мы сбежим — это признание вины. Нас пристрелят, как собак. Я почувствовал, как что-то внутри рвётся. Проклятье, да ведь он даже не мой настоящий отец!!! Отчего же так горько?.. — Отец… — Не звони больше. Ты… Ты мне больше не сын. Тишина. Затем — гудки. Я сидел, уставившись в экран. На нём всё ещё светилось: «Вызов завершён». Илона отошла от пилота и осторожно коснулась моего плеча. — Марк… Я провёл рукой по лицу. — Чёртовы идиоты! — зарычал, сжимая кулаки так, что ногти впились в ладони, — Они сами подписывают себе приговор! Но сделать ничего было уже нельзя… Возвращаться — глупо. Те, кто меня подставил, имеют очень большие возможности, и сделают всё, чтобы добраться до меня. А родители и братья… Они ведь и правда ничего не знали… Надо просто попросить Салтыкова присмотреть за ними. Хотя… Полагаю, и у него из-за меня проблем будет выше крыши… Кто же мог так меня невзлюбить? Распутин мёртв, но… Неужели это те, кто стоял за ним? Тени в масках демонов? — Марк, а как же Аня и Маша? Арс? — внезапно сказала Илона. Я поднял на неё глаза. «Кровавый пакт»… Запрещённый ритуал. Связь через кровь. Невидимая для сканеров, менталистов и других магов — да я ещё и поставил на ребят Эфирные блоки, благо времени было предостаточно, но… Подстраховаться было всё же нужно. Я снова разблокировал смартфон пилота и, вспомнив номера Ани и Маши, отправил им одинаковое сообщение: — Всё, что говорят обо мне — ложь. Я докажу это. Отправил. Затем вытащил симку, сломал её — а смартфон раздавил ботинком. Ну всё… Теперь остаётся только одно — стать призраком. Глава 3 Нет пути домой Когда шасси АВИ коснулись земли, над Гданьским заливом сгущались сумерки. Двигатели, измученные долгим перелётом, с хрипом затихли. Я распахнул дверь, и в салон ворвался резкий ветер с примесью морской соли и прелой хвои. Место для посадки я выбрал глухое и, убедившись, что вокруг пусто и к нам никто не торопится, вернулся в салон. Вытащил пилота из кресла управления, усадил его в кресло салона и связал по рукам и ногам. Глаза бедолаги бегали от меня к Илоне и обратно — он был сильно напуган, и явно думал, что мы его сейчас прикончим. Но я не собирался этого делать — отыскал в багажном отсеке коробку с инструментами, вытащил оттуда небольшой нож и кинул его в противоположном конце салона. — А теперь слушай внимательно, тёзка, — склонился я над ним, — Если постараешься, через пару-тройку часов сможешь освободиться. Не советую особо торопиться, нам надо убраться подальше, так что… Ну ты понял. — П-понял… — Рацию я сломал, — я указал на раздолбаную панель управления, — телефон твой тоже. Но если тебе всё же придёт в голову исполнить гражданский долг и с кем-нибудь связаться… — Я б-буду м-молчать! — Не надо, — усмехнулся я, — Инквизиция из тебя всё равно вытянет все жилы. Расскажи, как всё было, не нужно врать. Просто… Чуть повремени. Я буду тебе очень признателен, — я сорвал с груди парня бейджик с личными данными и убрал во внутренний карман куртки, — А когда всё уляжется, и наш любимый Император поймёт, что меня подставили, и я ни в чём не виноват — я вернусь в Россию и отблагодарю тебя за помощь. Договор? Парень ошалело заморгал, не веря моим словам. — Д-договор… — Ну и молодец. В следующий миг я несильно ударил пилота по затылку рукоятью пистолета, и он отрубился. — На всякий случай, — ответил я, поймав взгляд Илоны, — Небольшая фора нам не помешает. — Ты не стал стирать ему память? — Это было бы лишнее подтверждение того, что я пожиратель, — я пожал плечами, — А мне ещё хочется вернуться. Незачем оставлять улики. — Знаешь, меня иногда даже заводит твоя… Предусмотрительность. Я фыркнул, и мы покинули АВИ. Песок хрустел под ботинками, пока мы шли вдоль берега. Волны накатывали на камни, облизывая их, как хищники, пробующие добычу на вкус. — Что теперь? — спросила Илона. — Километрах в трёх отсюда расположен посёлок Янтарный. Там есть транспорт. — И куда мы потом? — рыжая остановилась, заставив меня обернуться, — Марк, не пойми меня неправильно, я тебе полностью доверяю, но… У нас нет денег, нет документов, нет связи… — Есть я, — перебил я девушку, — И есть ты. И этого пока хватит. Но если серьёзно — в Янтарном всё найдётся. Поверь. Она сжала губы. — Ладно. Мы зашагали дальше, но Илона снова не выдержала напряжённого молчания: — Ты знаешь, кто это сделал? Кто раскрыл тебя? Я посмотрел на море. — Догадки есть. — Ты говорил, что единственными твоими врагами были Распутин и мятежники. Ни тех ни других не осталось. — Ну, предположим, среди мятежников могли найтись крысы, законопатившиеся в нору. Но ты права, им явно не до меня сейчас. — Тогда кто? — Думаю, это те, кто стоял за Распутиным. Я рассказывал тебе. Тени в масках демонов. Она медленно кивнула. — Им это зачем? — Да хрен их знает… Чтобы убрать меня с дороги. Чтобы отомстить за своего ставленника. Чтобы выманить меня из страны. Вариантов много, но… Предлагаю пока сосредоточиться на важном. Нужно покинуть пределы Империи. Тени ночи обволокли нас, словно дым, когда мы ступили на вымощенные брусчаткой улочки Янтарного. Воздух пах морем, рыбой и смолой — резкий, но приятный запах после напряжённого бегства в стальном АВИ. Где-то вдалеке мерцали редкие огоньки окон, но в основном поселок спал. Илона шла вплотную ко мне, её пальцы держали рукав моей куртки. — Тише, — прошептал я, услышав впереди голоса. Мы прижались к стене старого склада, покрытого облупившейся краской. Впереди, у фонаря, стояли двое полицейских в синей форме. Один курил, выпуская кольца дыма, другой пил кофе из бумажного стаканчика. — … и в столице бардак, говорят, весь центр перекрыли… — Центр⁈ Да там чуть ли не весь город на карантин посадили, мне деверь успел маякнуть, прежде чем у них связь отрубили! — Да уж, такого никто наверное не ожидал. Этот Апостолов… Вроде парень нормальный был. Вон, в Урочище наших вытаскивал… — Казался таким, ага. А ты погляди — оказался пожирателем! Охренеть, конечно… Говорят, он там три квартала по кирпичику разнёс, когда его брали! Четыре тысячи жертв! — Да это бред. Не верю я, что пацан на такое способен. Да и не верю, что всё это правда! Официального заявления от Императора не было! — Ага, просто так что-ли весь этот кипишь? — Да это мятежники, точно тебе говорю! Подставили его в отместку за тридцать второй год! Парнишка так-то помог всю их верхушку истребить! — Да брось. Все они такие — дворяне. Где власть, там и грязь… Я только покачал головой и потянул Илону за собой. Мы бесшумно прошли мимо, скользя через тени, как призраки. К счастью, полиции тут было мало. Не удивлюсь, если эти двое — половина местного отделения, ха! Да и в остальном посёлок спал, так что никто нас не остановил. Конечно, стоило опасаться камер и системы «умный город» — но благо я не был идиотом, и магией целительства владел чуть ли не лучше, чем моя ненавистная преподавательница, Ванесса Онегина. Так что внешность мы слегка поменяли. Ничего особенного — цвет глаз, волос, форму носа и скул. Для этого мне даже не пришлось много энергии тратить. Да и держались, в основном, «мёртвых зон» — так что до пирса добрались без приключений. Доски пристани скрипели под ногами. Тут пахло рыбой и водорослями. Вода плескалась о сваи, отражая дрожащие блики фонарей. — А вот и наша остановка, — я указал на красивую, здоровенную белую яхту, покачивающуюся на волнах у самого дальнего причала. Илона удивлённо посмотрела на меня. — Ты теперь угоняешь яхты, Апостолов? Серьезно? — в её голосе сквозило скорее любопытство, чем осуждение. Я тихо рассмеялся. — Не придется, дорогая. Она моя. — Твоя⁈ — Оформлена на левые документы, но да. Моя. Оглядевшись, я направился прямиком к яхте. Оказавшись рядом, вытянул руку — и в следующий миг невидимый щит вокруг судна проявился — и растаял. — Это что? — Защита от воров и угонщиков. Я прыгнул на заднюю часть яхты, подал Илоне руку, а затем активировал заклинание обратно. — Говорил же, что у меня есть отходные пути. Это — один из них. Оказавшись на флайбридже, Илона медленно обвела взглядом судно. — И сколько времени она тут стояла? — Пару лет, — Я пожал плечами, — На всякий случай. — 'На всякий случай"⁈ — рыжая передразнила меня, но в ее глазах уже играл огонек любопытства, — И ты мне ничего не сказал? Я ухмыльнулся. — Это был сюрприз. Она фыркнула, но не стала спорить, вместо этого принялась осматривать яхту с видом строгого инспектора. А посмотреть было на что! Тридцать пять метров роскоши и функциональности! На нижней палубе располагались: 1 — Технические помещения со всей необходимой автоматизированной «начинкой», системами жизнеобеспечения, гравитационными стабилизаторами на случай шторма, запасными энергокристаллами (присоединяемыми к движкам), и несколькими ремонтными дронами. 2 — Просторная спальня с широкой кроватью «king size», встроенными голопроекторами, гардеробом, мини-баром, мебелью из тика. 3 — Ванная комната, в которой помимо всего необходимого было и джакузи с магическим подогревом. 4 — Мастерская-лаборатория, в которой имелись необходимые мне станки, инструменты, и оборудование для создания артефактов и зелий, наборы алхимических реагентов и ингредиентов, печь для плавки металлов. 5 — Склад, забитый до отказа. Холодильники с консервами, замороженными продуктами, продуктами длительного хранения, водой, медицинскими наборами, оружием нескольких видов, боеприпасами, разными артефактами, и даже шкафом с тремя десятками бутылок прекрасного вина и шампанского. Верхняя палуба была поменьше, но просторнее: 1 — Огромная гостиная отделанная деревом, с большими окнами, мягкими диванами, голографическими экранами, вторым мини-баром, аудиосистемой и кучей всего прочего. 2 — Просторная кухня, в которой вся техника работала на магических кристаллах. 3 — Пост управления судном. Ну на флайбридже располагался второй пост управления судном, шезлонги, зона отдыха, в кормовом отсеке хранились два гидроцикла и, самое главное — экзоскелет на основе «Витязя», спрятанный в потайном отсеке. Илона ходила по помещениям, открывала шкаф за шкафом, и её изумление росло с каждой секундой. — Фальшивые документы? Оружие? Магические кристаллы? Боевые артефакты? Одноразовые телефоны? — она повернулась ко мне, скрестив руки, — Ты что, готовился к апокалипсису? — К побегу, — поправил я, — Разница есть. Для апокалипсиса я бы закупил побольше энергокристаллов и консерв. Она покачала головой, но в уголках губ дрогнула улыбка. — И как называется это великолепие? Я сделал паузу, глядя ей прямо в глаза. — Илона. — Что? — Яхта. Она называется «Илона». На лице моей невесты расцвела улыбка — та самая, ради которой я был готов на всё. — Ну ты и подлиза, Апостолов! — рассмеялась она, но её щеки при этом порозовели. Я рассмеялся, подходя ближе. — Зато честно. Она потянулась ко мне и нежно поцеловала. — Ты хоть умеешь ей управлять? — А то! — фыркнул я, выпуская рыжую из объятий, — Прошёл курсы, между прочим. Да и не так это сложно, как кажется. — Да ну? — Пошли в рубку. В пункте управления я проверил готовность систем, навигационные карты на голографическом экране, и остальные параметры. — Топлива под завязку, хватит на три недели. Воды — на месяц, да у нас ещё и опреснитель есть. Еды — на два месяца, если не объедаться. Рыжая кивнула и устроилась в соседнем кресле. За иллюминатором качались тёмные воды залива, но мысли мои были далеко. — О чём задумался? — О том, что в столице осталось дофига всего… Проклятье, жаль, что не получилось заскочить в квартиру… Илона взглянула на меня. — Библиотека? — Да. И мастерская. И большая часть наработок по магической реальности. И наша лавка… Хм… Кстати, надеюсь, твоего деда не хватит удар, когда он узнает, кто я… И о том, что ты сбежала… — Я свяжусь с ним завтра. Объясню всё и… Попрошу не волноваться. А о бизнесе я сейчас думаю в последнюю очередь, поверь. Куда сильнее меня волнует наш тайник в квартире. Я поморщился. В потайном хранилище всё ещё лежали криокапсулы с Авророй и эммерихом, личные вещи, некоторые артефакты и книги, подарки — даже свадебное платье Илоны, которое мы так и не успели использовать. — Если Инквизиция его обнаружит… — пробормотала рыжая. Я потёр переносицу. — Не обнаружит, ты и сама это знаешь. Но кучу материалов мы потеряли, жаль… Но всё не так плохо! Я поднял руки, показывая чёрные кожаные перчатки без кончиков пальцев: — Доспех пожирателя при мне. — Его часть! — Остальное тоже найдём, не переживай. А ещё — вот. Я достал из кармана игральную кость — ту самую, что хранила Эфир. Она тёплой тяжестью легла на ладонь. — И это. Я коснулся перстня на пальце — родового кольца Апостоловых, внутри которого дремала Бунгама. — В её убежище куча всего полезного. Я бы сказал — самое важное! Корона Иерарха, книги Пржевальского, Хугин. И то, что мы забрали у Распутина. Илона задумалась. — Значит, не всё потеряно. Я усмехнулся. — Не всё, конечно. — А как же Мунин? — Уже летит сюда. Мы с ним связаны, теперь он меня найдёт в любой точке планеты. — Хм… И что дальше? — Для начала выберемся в Северное море. Ночь была чернильно-тёмной — лишь редкие звёзды пробивались сквозь облака, когда я вывел «Илону» в открытое море. Двигатели работали почти бесшумно, лишь лёгкая вибрация под ногами напоминала, что мы движемся. Так прошло несколько часов, пока мы не вышли из вод Империи. Но радоваться было рано. Илона дремала в кресле штурмана, завернувшись в плед, когда я заметил огни на горизонте — радар тут же высветил информацию о том, что это патрульный корабль Европейского Союза. — Проснись, красавица, — я нежно поцеловал невесту в щеку, — Граница приближается. Она мгновенно встряхнулась, пальцы автоматически потянулись к пистолету, отобранному у пилота АВИ, и сейчас лежащему на стойке рядом. — Спокойно, воительница! — я рассмеялся, — Мы законопослушные граждане! Ну, почти. Я достал из кармана два паспорта, взятые из сейфа в каюте — шведские. Наши лица на фото были слегка изменены: у меня чуть прямее нос, чуть острее скулы, волосы — блонд. Илона на снимке была, напротив, более круглолицей, и шатенкой. Именно так я подрихтовал нашу внешность после приземления АВИ. — Ты уверен, что это сработает? — рыжая (хотя уже нет) приподняла бровь. — На девяносто процентов. Документы «настоящие» — их мне прямо из паспортного стола Стокгольма прислали. А что касается наших лиц… Империя подаёт международный ордер на арест преступника только через сутки. Да и то — если Император решит сделать официальное заявление и поведать всему миру, что его «герой Тобольска» оказался пожирателем. А ты слышала тех полицейских — официально пока молчат. Сомневаюсь, что Император хочет такого позора. Тем временем патрульный катер приблизился, прожектор скользнул по нашей палубе. Я вышел наружу и поднял руку в дружелюбном приветствии. — Good morning, gentlemens! — крикнул я по-английски. — Hello sir! — высокий и широкоплечий парень вышел на палубу патрульного катера с винтовкой в руках — но держал её без угрозы. Над его плечом висел небольшой дрон, подмигивая аварийным маячком, — Where are you from? Port, country? How many people are on a board? What brings you to Danish territorial waters? Do you have a visa? — So many questions! — рассмеялся я, — I’m with my wife, we’re two on a board. We’re from Sweden, Stockholm. And sure, we have a visa’s. We’re on a trip — anniversary of marriage, you know. — Congratulations, sir. I need to check your information. My drone takes your passports and if all is ok, me and my partner check your boat, do you mind? — Yeah, sure! Через полтора часа утомительных формальностей датские пограничники в синих униформах с золотыми нашивками скрупулёзно проверили каждый наш документ, перелистывая страницы паспортов и сверяя данные с их электронными базами. Они проверили яхту вдоль и поперёк, заглядывая в каждый уголок и простукивая переборки. Особое внимание уделили задекларированному грузу — ящикам с провизией, канистрам топлива и запасным частям. Но всё запретное было надёжно спрятано в двойном дне ящиков, за фальшпанелями и даже внутри балластных отсеков. На остальное у нас были идеально оформленные разрешения с печатями и подписями, так что после последней проверки старший офицер, высокий блондин с холодными голубыми глазами, кивнул и махнул рукой: — All is ok sir. Have a nice time sailing. К утру, когда первые лучи солнца пробивались сквозь дымку тумана, мы уже входили в пролив Каттегат, оставляя позади последние огни датского берега. — Даже не верится, что всё прошло так гладко! — не переставала изумляться Илона, её голос дрожал от смеси облегчения и адреналина. Яхта рассекала воды, оставляя за собой широкий пенистый след, который сверкал в утреннем свете, как рассыпанные алмазы. Солнце, огненно-оранжевое, медленно поднималось над горизонтом, окрашивая небо в бледно-розовые, лиловые и персиковые тона. Воздух был насыщен солёной свежестью, а над водой кружили чайки, их крики сливались с рокотом двигателей. Мы миновали последние патрульные суда ЕС — серые, угрюмые коробки с радарами и антеннами — и теперь вокруг нас простиралась лишь бескрайняя водная гладь, переливающаяся всеми оттенками синего и изумрудного. Илона стояла у борта, облокотившись на перила, её пальцы сжимали холодный металл. Ветер яростно трепал её волосы, выкрашенные в непривычный оттенок, а в золотых глазах читалась усталость, смешанная с непоколебимой решимостью. — Ну что, капитан, — она повернулась ко мне, — куда теперь? Я откинулся на шезлонг, сжимая в руках кружку с уже горячим кофе. Всё таки кофеварка на яхте, может, и не самая необходимая вещь — но однозначно приятная! — Для начала нужно понять, что происходит в столице. — И как ты собираешься это сделать? — она скрестила руки на груди. Я усмехнулся. — Есть надёжный способ. И человек в Москве, который серьёзно мне задолжал. Если вам интересно увидеть яхту, которая легла в образ «Илоны», то вот ссылка: https://sunseeker-russia.com/yacht/princess-32 m-013/ Глава 4 Ночной разговор Тени в каюте сгущались. Лёгкая качка яхты, глухой рокот двигателей, мерцание голубоватых индикаторов на панели управления аудиосистемой — всё это сливалось в монотонный фон. Бросив взгляд на часы, я прикинул разницу во времени (всего час) и убедился, что в Москве уже глубокая ночь. — Пора, — вздохнул я, сжимая в руке Эфирную кость. Илона спала на кровати, укутавшись в одеяло, её рыжие (теперь уже каштановые) волосы растрепались по подушке. Я не стал её будить. Лучше пусть отдыхает — впереди нас ждёт ещё хрен знает что… Я вышел из каюты, отправился в рубку, сел в капитанское кресло. Закрыв глаза, сосредоточился и активировал заклинание. Новый ритуал. Созданный после событий трёхлетней давности. Не скажу, что специально для таких случаев — но я знал, что мне нужен безопасный канал связи с мои должником. Да и не только с ним — с Салтыковым я наладил такой же канал связи Что-то среднее между астральной проекцией и голограммой. Моё тело оставалось на яхте, но сознание… Щелчок. Тьма сжалась, потом резко разорвалась вспышкой. Я почувствовал, как отрываюсь от физической оболочки, становясь чем-то вроде сгустка энергии. И вот я уже лечу сквозь пространство — невидимый, неосязаемый, как дуновение ветра. Разрозненные фрагменты поместья Юсупова возникло передо мной внезапно, будто кто-то резко включил свет. Тёмные дубовые панели стен, высокие потолки с лепниной, запах старых книг, кожи и дорогого алкоголя. Я знал этот место — бывал здесь не раз, но сейчас особняк был погружён в тишину. Пространство сформировалось окончательно — и меня «собрало» в спальне. Руслан спал, раскинувшись на широкой кровати с балдахином. Он слегка похрапывал, и это отчего-то меня развеселило. На тумбочке рядом с ним стоял полупустой бокал с остатками виски и бумажные распечатки отчётов — видимо, читал перед сном. Подойдя к кровати, я наклонился над спящим Инквизитором. — Эй, граф! Юсупов дёрнулся, застонал и, не открывая глаз, проворчал что-то невнятное. Я вздохнул и усилил проекцию. — Просыпайся, Ваше Сиятельство! Глаза Юсупова резко распахнулись — и в следующее мгновение он взмахнул рукой — даже не успев толком сообразить, кто перед ним! Я едва успел подумать: «Ну и реакция!» БА-БАХ! Луч магии прошёл сквозь меня, развалило дубовый стол, заставив бумаги взметнуться в воздух, и врезалось в шкаф у стены. Дерево разлетелось щепками, стеклянные дверцы — вдребезги. — Воу-воу, полегче! — засмеялся я, наблюдая, как Юсупов, наконец, фокусирует на мне взгляд. Его лицо исказилось от ярости, но потом… — Апостолов⁈ — Ну ты и псих, — я покачал головой, — А если бы это была твоя любовница? Юсупов сел на кровати, провёл рукой по лицу, смахивая остатки сна, и злобно буркнул: — Я не привожу их в дом. И если ты ещё раз так ко мне явишься, я найду способ разбить тебе рожу тебя даже в этом твоём призрачном виде! — Ага, мечтай, — я фыркнул, — У тебя и в лучшие дни этого не получилось бы этого сделать. Серьёзно, Руслан, тебе бы нервишки подлечить. Не думал о сеансах психоанализа? — Ты что, глумиться пришёл? — Нет, разумеется. Но это единственный безопасный способ связаться с тобой, ты и сам знаешь. Я специально ждал ночи, чтобы тебя не подставить. Юсупов фыркнул, накинул халат и, босыми ногами по ковру направился к барному шкафу. — Я думал, ты свяжешься со мной раньше, — проворчал он, доставая бутылку «Джека» и наливая себе виски. — Не было возможности. Я, знаешь ли, пытался не попасться в руки правосудия. Граф закатил глаза, отхлебнул виски и, наконец, повернулся ко мне. — Ну и как у тебя дела? Я усмехнулся. — О, просто замечательно. Солнце, море, романтическое путешествие с любимой… — Я серьёзно! — Я тоже. Лучше, чем можно было ожидать, — ответил я, наблюдая, как янтарная жидкость играет в бокале в свете ночника, — Учитывая, что меня объявили террористом и пожирателем, всё могло быть куда хуже. Но знаешь, я тут задумался — мы с тобой вроде как сотрудничаем, а ты какого-то хрена натравил на меня своих людей! На то были причины? Юсупов уселся в кожаное кресло, которое заскрипело под его весом. — Ты же прекрасно всё понимаешь! Если бы я не сделал этого первым, — он провел рукой по щетине, — ко мне бы возникли очень неприятные вопросы от самого Императора. Хотя они возникли и так — но я хотя бы прикрыл свой зад! Его губы искривились в знакомой усмешке. — А вообще… Я был уверен, что такой скользкий тип, как ты, обязательно сбежит. В конце-концов, ты выкрутился из лап самого Распутина. А я и так послал за тобой всего пару мобилей! Я махнул прозрачной рукой. — Ладно, это неважно. Как обстановка в столице? Мои родные? Друзья? — голос прозвучал жёстче, чем я планировал. Юсупов налил себе еще виски. — Твоих братьев и отца допрашивали целый день, — он сделал глоток, поморщился, — И продолжат этим заниматься ещё какое-то время. Менталисты, сканеры памяти, детекторы лжи — весь арсенал, — Его пальцы постукивали по бокалу, создавая тихий звон, — Но я держу процесс под контролем. Если они действительно не в курсе твоей… «особой природы», то им нечего опасаться. — Они ничего не знали. — Тогда максимум, который им грозит — лишение некоторых привилегий. Быть может, братьев турнут со службы, да в столице какое-то время к ним будут относиться предвзято. Друзья отвернутся, помощи будет ждать неоткуда в случае чего, — Юсупов снова отхлебнул виски, — Пару месяцев под домашним арестом, быть может. В целом, ничего критичного. Всяко лучше, чем сгнить в тюрьме или быть казнённым. Я почувствовал, как напряжение, возникшее из-за мыслей о судьбе семьи, немного спало. Хотя, надо признать, после разговора с отцом и его недоверия, я испытывал к «семье» некоторые… Предубеждения. — А друзья? — На Салтыкова пока не решаются открыто нападать — слишком высокий статус. Но вопросов к нему и вашему МР детищу — масса. Я чудом сумел уговорить его не бежать следом за тобой — он почуял, что дело обернётся огромной кучей дерьма. Хорошо, что ты оставил ему толику здравого смысла. — Всегда пожалуйста. — За ним следят, и скоро возьмут в разработку. И если найдут что-то… — Не в первый раз, — отмахнулся я, — Ты и сам в своё время за ним следил — и это ни к чему не привело. — Тут другое, — покачал головой Инквизитор, — Представь, какая тень на него упала? Теперь ваша магическая реальность выглядит совсем иначе… Я нахмурился. Действительно, особо мнительные личности могли бы подумать, что наша разработка создана специально для контроля, или, ещё хуже — «пожирания» каких-либо аспектов пользующихся ей магов… Дерьмо космочервей… Надеюсь, Салтыков вырулит… Он всё-таки родственник самого Императора, и ему полагается определённая «скидка». Хотя… Долгорукие, к примеру, её не заслужили. — А девчонки? Юсупов пожал плечами. — Лисицыну и Тимирязеву — да и вообще всех твоих сокурсников и преподавателей, деда Илоны, деловых партнёров и прочих-прочих-прочих — тоже будут проверять. Но, как понимаю, ничего не найдут? — На тех, кто в курсе «моей природы», как ты выразился, стоят блоки, сам знаешь. У тебя такой же. — Да уж, спасибо. Ты уверен, что он… — Уверен. — Надеюсь, когда-нибудь ты расскажешь, что это за магия такая… — Мечтай. А пока… Просто поверь, у тебя всё равно нет выбора. — Скотина… — Скотина, которая спасла тебе жизнь! — Не безвозмездно, между прочим! — Зато весьма своевременно. — И теперь ты всё время будешь об этом напоминать? — Если придётся. — Ну ты и сволочь, Апостолов… — Знаешь, меня начинает бесить, что люди относятся ко мне с предубеждением только из-за того, что я пожиратель, — серьёзно сказал я, — Потому что за пять лет я сделал для Империи больше, чем половина @#$% министров и полицейских вместе взятых! Не я устраивал теракты! Не я убивал полицейских, дворян и простых людей! Не я практиковал чернокнижие (упс…)! Не я пытался всеми доступными методами захватить власть! Я просто жил! — Не горячись, — Юсупов примирительно поднял руки, — Я знаю, Марк, знаю… Просто… Я устал. Да и на взводе, если честно. Я благодарен тебе за свою жизнь. Но вся эта хрень… — Ладно, проехали, — я махнул рукой, — Давай вернёмся к нашим бара… Кхм… Что думает Император? Как всё это будут объяснять? Юсупов нахмурился, его пальцы сжали бокал так, что костяшки побелели. — Официально? — он выдохнул, поставив виски на стол с глухим стуком, — Теракт устроили уцелевшие мятежники, а тебя подставили. Завтра выпустят опровержение насчёт того, что ты пожиратель. — Да неужели? — я и впрямь удивился, — И как же пресс-службы Его величества собираются объяснять мой побег? Куча народу в центре застали наши гонки! Пилот Аэрофлота, люди, которых я спасал сразу после теракта… Все они видели, что я сбежал сразу после этого @#$% «обличения»! — Это правда. Но… Все напуганы, Марк. В Москве ввели комендантский час. Ограничили доступ к сети. На улицах рейды — и сильнее, чем при нападении на Императорский дворец три года назад. Никто не будет возмущаться, если Император заявит, что тебя оболгали. Попытка бегства? Странно, да — но какой спрос с того, кто умер? У меня внутри что-то ёкнуло. — Что? — Сегодня утром тебя объявят мёртвым, Марк. Тебя и Илону. Чтобы избежать лишних кривотолков и успокоить народ. Полностью вычистить информацию о случившемся не получится, она уже разлетелась по сети, и новость форсят не только в Империи — но всё повернут так, что ты бежал от группы мятежников, которые хотели отомстить, оболгали, опорочили и преследовали тебя. А Инквизиция и полиция пытались спасти. Но… не вышло. Я усмехнулся. — Хитро… Значит, я теперь герой, а не международный преступник? — Я бы на твоём месте так не веселился, — Юсупов резко поднял голову, — Для людей всё, может, и будет выглядеть так со временем. Но неофициально… Император в ярости, Марк. Он уже поувольнял половину Совета Безопасности за то, что тебя не вычислили раньше. А тех, кто тебя упустил во время побега — вообще чуть-ли не под трибунал отправили. Чудом удалось остудить его. — А ты? Юсупов хмыкнул, но в его глазах мелькнуло что-то тревожное. — Я пока держусь. Но если бы не моё положение и заслуги — меня бы уже сняли. Всё-таки я тебя в своё время продвигал, использовал в операциях против мятежников… — он провёл рукой по лицу, — Но благодаря тебе же мы и обезглавили Долгоруких, и сохранили трон… И всё же, несмотря на это, Император параноит, Марк. И я могу его понять. — Значит, он сразу и безоговорочно поверил в заявление этих… Стражей Рассвета, или как их там? — Нет, не безоговорочно. Император не идиот, Марк, но он тоже понимает, что нет дыма без огня. Всё выглядит так, будто ты действительно всех обманул. Так что думаю, «отмыться» у тебя не получится. Ни сейчас, ни в ближайшее время. Может, очень и очень нескоро — и при очень веских доказательствах. Я вообще не представляю, как ты сможешь очистить своё имя… Император сейчас вообще никому не доверяет — просто вынужден мириться с теми, кто в свое время сделал для страны больше, чем другие… Но одно я могу сказать наверняка — он не остановится, пока не получит какой-то… — Определённости, — кивнул я, — И что дальше? Юсупов налил себе ещё виски, выпил залпом. — Идёт расследование. Император требует от всех ведомств одного — поймать тебя и подтвердить или опровергнуть, что ты пожиратель. Я усмехнулся. — Он же понимает, что я не сдамся? Юсупов посмотрел на меня с каким-то странным выражением — почти… уважением? — Повторюсь — он не дурак. И изрядно ошарашен тем, как тебе удалось вырваться из облавы. А ещё Император догадывается, что ты будешь путешествовать по чужим документам. И что скорее умрёшь, чем позволишь взять себя. Короче говоря — как ни крути, но в этом для него есть преимущество — твой след никак не выведет на Империю. В худшем случае получится, что ты действительно пожиратель и обвёл всех вокруг пальца, но не имеешь отношения к государству. В лучшем — тебя грохнут безо всяких доказательств. — Весело… — грустно усмехнулся я, — А что ты? — А что я? — Намерен ревностно исполнять свои обязанности и ловить меня? Юсупов фыркнул, в очередной раз поставив бокал на дубовую столешницу так резко, что хрусталь звякнул. — Ты и сам знаешь ответ, — его усмешка стала шире, — Я буду делать ровно столько, сколько нужно, чтобы от меня отстали. Наводить Инквизицию на ложные следы, пускать по ложному пути… Но… — его лицо стало серьёзным, — Всё равно, будь осторожен. Особенно в крупных городах — и особенно в тех странах, где у Империи сильное влияние. Потому что помимо Инквизиции тебя ищет Тайная канцелярия. Ими я не руковожу — а связей за границей у них побольше, чем у меня. На тебя открыли охоту, Марк. Серьёзную охоту. И поверь, Император не остановится, пока не получит желаемое. Я кивнул. — Можешь не переживать. Обещаю быть паинькой и не создавать лишних проблем своей стране. Юсупов склонил голову, изучая меня. — Как это вообще произошло, Марк? Кто мог тебя так подставить? Ты же говорил, что после смерти Распутина нам ничего не грозит! — Что ж, похоже, я ошибался… Вообще-то я пришёл в том числе, чтобы задать тебе тот же вопрос. Есть мысли? Юсупов покачал головой, но в его глазах мелькнуло что-то острое — привычка аналитика, который уже начал копать. — Пока нет. Но моё ведомство уже разбирает то видео с твоим «обличением». Ищем цифровой след, намёки, кто его запустил, и всё в таком духе. Если что-то найду — дам знать. — Спасибо. Юсупов пристально посмотрел на меня. — А что будешь делать ты? — То же самое, — я усмехнулся, — Искать тех, кто меня подставил. Юсупов прищурился. — Ты понимаешь, что «отмыться» окончательно тебе в любом случае не получится? Даже если ты найдёшь виновных — Император никогда не станет доверять тебе полностью. Ни тебе, ни твоим друзьям-соратникам. — Понимаю, — я почувствовал, как моя проекция начинает дрожать. Дерьмо, заклинание теряло силу, и грозило вот-вот оборваться, — Но надеюсь, что когда разберусь с проблемой — мне не потребуется оправдываться. Юсупов хмыкнул. — Сделаю вид, что не слышал этого. — Я буду связываться с тобой время от времени, — сказал я, чувствуя, как эфирная форма начинает распадаться, — Так же, как сейчас. Юсупов закатил глаза. — Только, ради всего святого, не приходи, когда я сплю. Этот шкаф был антиквариатом восемнадцатого века! И стол — тоже. Не хочу разнести весь дом. Я рассмеялся — и в тот же миг связь оборвалась. Мир рассыпался на фрагменты, которые сжалась в точку — и я снова оказался в рубке яхты, где за окнами плескались тёмные воды Балтики. Проведя рукой по лицу, я проверил радар, активировал максимальную защиту и запустил автономную систему на случай появления на нашем курсе других судов — и отправился в каюту. Илона всё также спала. Её дыхание было ровным, а рыжие (проклятье, никак не привыкну — каштановые!) волосы растрепались по подушке. Я улыбнулся, стянул с себя куртку и рубашку, собираясь лечь рядом, но вдруг… Краем глаза я срисовал что-то, мелькнувшее за иллюминатором. Я замер. Это не птица. И Мунин ещё далеко… Слишком крупная тень… Я резко развернулся, пальцы уже сжимали импульс магии — но за стеклом ничего не было. Только тёмное море да редкие звёзды. «Паранойя?» — подумал я, но ноги уже сами направились к выходу. Флайбридж встретил меня холодным ветром. Ночь была тихой, только волны шуршали о корпус яхты, а где-то вдали кричала чайка. И тут я увидел его. Фигура стояла у кормы — неподвижная, как статуя. Тёмный плащ развевался на ветру, но под ним — ни очертаний тела, ни лица. Только сгусток тьмы, плотнее, чем сама ночь. Я замер, готовый к атаке — но незнакомец по прежнему не шевелился. Опыт долгой (по меркам обычного человека) жизни научил не предпринимать поспешных действий. У меня был Эфир, была Бунгама… — Кто ты? — мой голос прозвучал резко. Тишина. — Советую ответить, пока я не сжёг тебя к @#$! И тогда фигура медленно повернулась… Глава 5 Охотник или добыча? В пятне лунного света, точно в ловушке, стояла высокая фигура в плаще. Ткань неестественно шевелилась — хотя вокруг не было и дуновения ветра — будто живя собственной жизнью, переливаясь, как маслянистая тень. Руки Охотника, бледные до синевы, с длинными, когтистыми пальцами, медленно сжимались в кулаки. Предплечья украшала вязь шрамов — слишком ровных, слишком глубоких. А лицо… Лицо было застывшей маской — бледной кожей, обтянувшей острый и чуть вытянутый череп. Глубокие синие глаза без зрачков неподвижно уставились в темноту… Из которой донеслись голоса. Первый прозвучал низко и глухо, словно доносясь из глубины колодца: — Он бежал. Второй ответил ему, шипя, как раскаленный металл в воде: — Но недалеко. Всё идёт по плану. Третий добавил без эмоций, ледяным тоном: — Ты знаешь, что делать. Охотник не шевелился. Только тень под его капюшоном, казалось, стала гуще, выделяя синеву огромных глаз ещё ярче. — Найди его, — продолжил первый голос, и слова его обрели вес, давя на сознание, — Найди и приведи к нам. Живым. — Он будет сопротивляться, — наконец, отозвался Охотник. Его голос звучал хрипло, словно скрип несмазанных механизмов. На несколько ударов сердца растянулась тишина. Затем раздался треск — будто где-то в темноте ломались кости. — Живым, — прошипел второй голос, — Иных вариантов быть не может! Где-то в глубине Охотника что-то дрогнуло. Не страх, не ярость — просто холодная, знакомая пустота. Внутри черепа загудело — нарастающий, давящий звук. — Если выполнишь задание, — продолжил третий, — Мы отсрочим твоё Слияние. Ещё на год. Пальцы Охотника разжались. — Я сделаю это. Во имя Единства. Второй голос фыркнул: — Во имя Единства… Но наградой для тебя будет его отсрочка. Как же это по-человечечки… Как… Лицемерно… — Мне не знаком этот термин, Совет. Тьма вокруг зашевелилась, сгустилась, будто втягиваясь обратно в небытие. Голоса рассмеялись — и растворились в пустоте. * * * Я замер, чувствуя, как по спине пробежали мурашки. Лунный свет скользнул по фигуре, когда та повернулась ко мне. Под развевающимся плащом была затянутое чёрной кожей фигура — хрупкая, тонкая, с бледными до синевы, обнажёнными руками, по которым протянулись ровные линии шрамов. Пальцы — что длинные ветки, увенчанные когтями. Лицо незнакомца было жутковатым — чуть вытянутый череп, обтянутый бледной кожей. И глубокие синие глаза без зрачков. Не глаза, а двери в пустоту… О великий Эфир, ну почему всякие злодеи выбирают себе такие мерзкие облики⁈ Почему бы не попробовать сделать что-то красивое и приятное взгляду? Я по привычке взглянул на это существо магическим зрением — и увидел мешанину всего. Энергожгуты пожирателя, зачатки Искры и энергосистемы, пульсирующая в скоплении энергонитей суть проклятья — похожая на Мунина… Какое-то чудовище Франкенштейна, которое слепили из того, что оказалось под рукой… Но, судя по увиденному — я с ним справлюсь, если придётся. — Ты пойдешь со мной, — раздался хриплый голос, — Иначе девушка умрет. Я почувствовал, как внутри закипает ярость — но тут же обуздал её. — Если ты пришёл за мной — ты должен знать обо мне. А если так — ты в курсе, как я не люблю, когда мне угрожают, — спокойно ответил я, — Для начала — представься. И скажи, куда ты меня зовёшь? Череп под капюшоном исказился в жутком подобие улыбки, оскалив четыре (фу, мерзость!) ряда острых зубов. — Ты узнаешь… в своё время. Он рванул вперёд — так быстро, так стремительно, что я даже моргнуть не успел. Но что куда хуже — его энергетика будто взорвалась, увеличившись в разы, приходя в непрерывное движение — и сминая защиту моих амулетов, как лист бумаги. Что-то твердое, как сталь, врезалось мне в грудь, сбивая с ног. Я инстинктивно ударил стихийной магией, а затем долбанул энергожгутами, попытался качнуть магию из этой твари… И на секунду обомлел, когда мой козырь бесследно рассыпалась в воздухе, будто наткнувшись на невидимый барьер. — Что за⁈ Что-то острое и мощное вцепилось мне в плечо и ногу, оторвав от земли и повернув в воздухе словно куклу. Меня протащило вперёд — а в следующий миг раздался оглушительный треск. Тварь врезалась в защитный купол яхты, который мог выдерживать прямое попадание ракеты. Осколки магического барьера дождем посыпались в воду, шипя и пузырясь. В ушах засвистел ветер. Я попытался трепыхнуться, но впившиеся в плоть когти сжались сильнее, пронзив меня вспышкой боли. — Наслаждайся путешествием, — прохрипело существо. Мы взмыли вверх. Яхта с Илоной мгновенно превратилась в крошечную светящуюся точку где-то далеко внизу. Я ударил магией ещё раз, но она оказалась поглощена… Дёрнулся, пытаясь вырваться — но хватка была железной. — Кто ты, мать твою, такой⁈ — закричал я, но мой голос потонул в рёве ветра. Ответа, как и следовало ожидать, я не дождался. Это был не просто маг. Не просто монстр, созданный магом. Это была сущность, в которой слилось всё, и разом! Дерьмо космочервей… Мысли проносились в голове с бешеной скоростью, пока холодный ветер свистел в ушах. А затем это существо телепортировалось, прогнув перед нами пространство — раз, другой, третий! Я ощутил это как распад на части — и сбор из мириада частиц. Не самое приятное ощущение, надо сказать… Но что куда хуже — эта сволочь, вцепившись в меня своими когтями, пило из меня магию… Оно пожирало её — так же, как умел это делать я. Висеть в лапах этой твари, как трофей, я не собирался. И раз обычные способы не действуют… Рванув из игральной кости в кармане Эфир, я выстрелил им прямо сквозь защиту твари. Тонкий, как лезвие, импульс, способный пробить даже броню боевого экзоскелета, сверкнул в ночи… И… ничего. Эфир исчез. Будто его и не было. Что за хрень⁈ Однако существо, судя по всему, почувствовало угрозу. Оно резко сжал когти, вонзив их ещё глубже в мою плоть. Я заорал, и что-то холодное, жгучее впрыснулось в кровь. Меня тут же накрыло волной тяжести. Веки стали свинцовыми, сознание поплыло. Яд. Снотворное! Спасибо Ванессе за уроки — я не дал себе отключиться. Активировал целительные процессы, заставляя организм сжигать яд, а парарллельно вёл борьбу с магией пожирания, которая пыталась опустошить меня… Обычная магия расходовалась на то, чтобы я не отрубился, исчезая, как вода исчезает в песке — но яд всё равно расползался по венам. Вот же дерьмо! Я зарычал, и понимая, что шансов на победу всё меньше и меньше, вырвал из игральной кости очередной кусок Эфира — и бросил их внутрь, на очистку крови. Мгновенно стало легче. И в этот момент я увидел вдали огни береговой линии. Кажется, у меня есть шанс… Снова рванув Эфир, как же жалко расходовать его на такую ерунду!), я выстрелил им прямо в Охотника, на этот раз мощнее, концентрированнее, закрутив заклинание вокруг себя. И — сработало! Истинная Сила ударила во все стороны бирюзовым сиянием. Оно рассыпалось на живые песчинки, которые тут же вгрызлись в защиту твари. Они растворили её, и оторвали одну из лап, впившуюся в меня. Брызнула горячая кровь, моий похититель взревел от боли, а меня резко потянуло вниз. Кусок плаща, шелестящего на ветру, тоже разлетелся в клочья, и нас закружило в воздухе… Ещё удар! На этот раз охотник взревел от боли ещё сильнее — и отпустил меня. Я полетел вниз, в черные воды Северного моря. Успев рвануть магию из оставшихся в карманах энергокристаллов, я перевернулся в воздухе, и создал под собой воздушные потоки — а затем «толкнул» себя в сторону берега. Далеко, с-сука… Несколько километров, я столько не «пролечу»… Ещё раз… Давай, давай! Ох, не дай Эфир, эта тварь сейчас нападёт сверху… Впрочем, этого не случилось — у меня вышло приблизиться к берегу, на котором мерцали разбросанные на изрядном расстоянии огни, почти вплотную. Почти… Воздух есть воздух — и держаться на нём, как на поверхности, просто невозможно. Не на уровне Практика, по-крайней мере. Я, скорее, ощутил приближение воды, чем увидел. ХЛОП! Холодные, несмотря на лето, воды Северного моря сомкнулись надо мной, выбивая из легких воздух. Темнота. Давящий холод. Острая боль в плече, где когти Охотника разорвали плоть. Я рванулся вверх, к мерцающей лунной глади, и с хриплым всхлипом втянул в себя ночной воздух, наполненный запахом соли и водорослей. Ещё один энергокристалл… Предпоследний. Магия хлынула в жилы, согревая окоченевшие мышцы. — Ну держись, ублюдок… Я снова подтолкнул себя воздухом и рванул к берегу, оставляя за собой пенящийся след. Вода сопротивлялась, цеплялась, словно пытаясь утащить обратно в глубину — но хрен ей! Чтобы я утонул? Не дождётесь! Меня вышвырнуло на скользкие камни, и лишь тогда я успокоился. Откашлялся, перевернулся на спину, выплюнул попавшую в рот солёную воду. Ветер тут же обжёг мокрую кожу. Я поднялся на ноги и, шипя, залечил себя остатками обычной магии. Эфир выжег яд твари, так что можно было не бояться потерять сознание. Осмотревшись, я обратил внимание, что вдали, примерно в полукилометре, мерцали жёлтые огни — тёплые, человеческие. — Надеюсь, это жильё… Всё ещё стояла глубокая ночь, и понять, где я нахожусь, было сложно. На какое расстояние телепортировалась эта тварь — непонятно, так что я мог оказаться в Норвегии, Голландии, Германии, Дании или Англии… Ничего, сейчас узнаем. Пока я шагал через пустое поле, заросшее невысокой травой, в голове крутились мысли. Кто этот Охотник? Он умеет пожирать магию — Неужели один из тех, кто стоит за Юсуповым? Один из тех самых «голосов из тьмы»? Продираясь сквозь какие-то кусты, я приблизился к жилью — это оказалась ферма. Каменный дом, покосившийся сарай, загон для овец. Из трубы валил дым, в паре окон первого этажа горел свет. Значит, здесь есть люди. Я уже протянул руку к калитке, когда дверь дома с треском распахнулась. На пороге возник мужчина лет пятидесяти — в клетчатой пижаме, стёганой куртке и… с двустволкой, нацеленной в мою сторону. Его обветренное лицо перекосилось от недоверия. — Stay right where ye are! — рявкнул он, и его шотландский акцент был настолько очевидным, что я сразу понял, где нахожусь. Только вот едва разобрал слова… — This is private property, ye hear? Fuck off! Я медленно поднял руки, стараясь не делать резких движений. — Hello sir! Sorry for bothered you! I need help! Shipwreck! — Shipwreck? — мужчина фыркнул, не опуская ружья, — Aye, right. And where’s yer ship then, eh? Dinnae see no lifeboats! Я открыл рот, чтобы ответить — и в этот момент воздух над нами взвыл. Охотник спикировал из темноты, как чёрная молния, его плащ развевался, словно крылья. Фермер вскрикнул, инстинктивно выстрелил — но дробь прошла сквозь тень, не причинив вреда. — What in the name o' Christ⁈ — RUN! — заорал я. Охотник рухнул между нами, ударив по земле с такой силой, что каменная плитка тропинки треснула. Его капюшон слетел, обнажив уродливую голову. — Ye… Ye demon! — прохрипел фермер, пятясь назад. Охотник повернулся ко мне. Его «рука» вытянулась, он указал на меня костистым пальцем. — Ты не уйдёшь… — Пошёл ты. По воздуху прошла рябь, и тварь изменилась. Её плащ разорвался, тело распалось на тысячи чёрных нитей, превратившись в огромное, пульсирующее облако. Оно заполнило двор, и я почувствовал, как воздух вокруг стал густым, тяжёлым — словно пропитанным самой тьмой. Но в этот раз я даже не думал миндальничать. — Бунгама! Раздался хлопок, и рядом появилась моя жаба — уже выше, чем мне по пояс. — Ква? Тебя снова кто-то обидел? — Да, подруга. Вот эта сволочь, — я с усмешкой указал на подрагивающее облако тьмы. — Ква… Разберёмся. В следующий миг Бунгама раскрыла пасть и выплюнулу облако зелёного дыма. За секунду оно разрослось до размеров Охотника, приняв форму такого же гигантского облака, но мерцающего ядовито-изумрудным светом. — Встречай гостинец, ублюдок! — рявкнул я, подготавливая следующий удар. Облака рванулись вперёд и столкнулись. Взрыв оглушил меня. Ударная волна выбила окна фермерского дома, разметала камни мостовой, отшвырнула меня на землю. Я кувыркнулся, больно ударившись плечом о камень, но тут же вскочил на ноги. Перед глазами плясали зелёные пятна — Бунгама сработала на отлично, но Охотник ещё не побеждён… Облака сцепились и метались в воздухе. Я выдохнул, сжал кулаки и вызвал Эфир. Энергия хлынула из меня, как река, сконцентрировавшись в огромный, мерцающий синим светом купол. Он окружил Охотника, сжимаясь, как ловушка. Тьма внутри забилась, ударилась о стенки, но Эфир был сильнее. На этот раз я не жалел сил. — Сожмись! Купол уменьшился до размеров шара. — Ещё! Теперь он был с кулак. — Ещё! Купол с заключённой тьмой сжался — и на выжженную траву упала крошечная чёрная жемчужина. Я похлопал Бунгаму по влажной спине и вернул её в перстень, а затем подошёл к своему трофею и взял его в руку. Жемчужина оказалась холодной, как лёд, и невероятно тяжёлой для своего размера. Перевёедя дух, я сжал пальцы. Жемчужина лежала в руке, слегка пульсируя. — Ну что, сволочь… Теперь ты мой. Жаль, конечно, что пришлось потратить столько Эфира… В ближайшее время в Урочища я не собирался, но… Что поделать — выбора не было. Двор фермы лежал в руинах. Разбитые окна, разметанные камни, трещины в стенах дома. Я прошёл через этот разгром и толкнул дверь. БАХ! Картечь ударилась о мою защиту и застряла в ней. Я поморщился, и поднял руки, уставившись на фермера и его жену. Они стояли посреди холла, прижавшись друг к другу. Их лица были бледными, глаза — широко раскрытыми от ужаса. — It’s over. I got rid of… the Demon. — Who… Who the hell are ye⁈ — прохрипел мужчина, всё ещё сжимая в дрожащих пальцах двустволку. — The man who just saved your life, — я вздохнул и провёл рукой по лицу, стирая пот и кровь, — I won’t hurt you, I swear. I need your help. Map. Phone. Женщина, рыжая и крепкая, с лицом, покрытым веснушками, первая пришла в себя. Она толкнула мужа локтем. — Give him what he wants, Angus. Before more o' these… things come. Мужчина нехотя кивнул и, бормоча что-то под нос, исчез в доме. Через минуту он вернулся с потрёпанной бумажной картой и старым, но работающим смартфоном. — Thanks. Я развернул карту. — Where we? Фермер, всё ещё глядя на меня с недоверием, ткнул пальцем в точку на побережье. Так-так, восток Шотландии, неподалёку от крохотного посёлка Кротон. Достаточно близко к морю. Я набрал номер яхты. — Илона? — Марк⁈ — её голос прозвучал так громко, что даже фермер вздрогнул, — Что случилось⁈ Где ты⁈ — Со мной всё в порядке. Я в… Будешь смеяться — я в Шотландии. Всё объясню позже. Можешь включить автопилот и подойти к берегу? Я назвал координаты, сверяясь с картой. — Уже настраиваю. Будь примерно через три часа. — Хорошо. Я жду. Я вернул телефон и уже хотел поблагодарить фермеров, как вдруг услышал треск в кармане. Нахмурившись, я вышел из дома и достал жемчужину. Она треснула. — Да ты издеваешься… — простонал я, готовясь уничтожить эту хрень до состояния атомов. Но не успел — изнутри вырвалась струйка тумана — серая, плотная, и очень тонкая. Она зависла в воздухе, клубясь, и за секунды разрослась в приличных размеров «голограмму». Три силуэта. Расплывчатые, но различимые. Один — высокий и тощий, словно тень от дерева. Другой — массивный, с широкими плечами. Третий — среднего роста, но с неестественно длинными руками. — Твою мать… — пробормотал я, уже зная, кто это. Догадки были верны — за мной объявили охоту покровители Распутина. Их голоса зазвучали одновременно, сливаясь в один, будто эхо в пустой пещере: — Марк Апостолов… У нас есть для тебя предложение. Глава 6 Планы, планы… 12 июня 2035 года. Александрия, Египетская деспотия. Порт Александрии встретил нас солёным ветром, криками чаек и густым запахом рыбы, специй и машинного масла. Яхта мягко причалила среди десятков других судов — тут их было полно, от ржавых грузовых барж до белоснежных яхт, чьи бородатые владельцы в панамах потягивали коктейли на палубах. — Ну что, капитан, — Илона щурилась от солнца, опираясь о перила, — Похоже, нас никто не ждал с оркестром? — Тем лучше, — я потянулся, чувствуя, как хрустят позвонки после долгого плавания. Город лежал перед нами, как старый, пожелтевший от времени пергамент. Белые дома с плоскими крышами, минареты мечетей, выбеленные солнцем стены — всё это укрывало марево от поднимающийся от земли жары. Над портом висел густой гул: рёв грузовиков, перебранка докеров, скрип кранов, перегружающих контейнеры. Где-то вдалеке кричал муэдзин, его голос плыл над водой, смешиваясь с гудками кораблей. — Так, документы, — Илона сунула мне паспорт, — Теперь мы благородные шведы, Йохан и Элин Ларссон. — Главное — не забыть, — я провёл рукой по лицу, проверяя, не ослабло ли заклинание, маскирующее внешность. Нет, всё было в порядке. Мы сошли на причал, и тут же нас окружили запахи: жареные каштаны, морепродукты, дым кальянов, сладковатый аромат перезрелых фруктов. Под ногами хрустел песок, смешанный с осколками ракушек. Примерно полчаса пришлось проходить регистрацию на получение туристической визы, ещё час охрана порта внимательно обследовала яхту. М-да, кажется, мне необходим какой-нибудь квартирмейстер, или просто помощник, чтобы сваливать на него подобные мелочи… Трата времени меня изрядно раздражала, но деваться было некуда. Может, озадачиться развитием Мунина? У него была страшная полу-человеческая форма, и я уже просчитал вероятность того, что его тело можно изменить, улучшить, развить — и придать человеческую форму с возможностью трансформации в чудовище или ворона. Тот же Хугин, судя по его рассказам, таким и был… Как же бесило, что у меня просто не имелось производственных мощностей для этого! Лаборатории, финансирование, мастерские, фабрика клонов — всё осталось в столице! Дерьмо космочервей! — Марк, — Илона вдруг сжала мою руку, когда мы вышли в город, — Те двое… Они смотрят. Я почувствовал, как по спине пробежали мурашки. У таможенного поста стояли двое в тёмных очках и небрежных костюмах — слишком дорогих для портовых работников. Один что-то говорил в ком-линк, второй методично осматривал толпу. — Не нервничай, — я притворно рассмеялся, будто рассказываю анекдот, и обнял Илону за плечи, — Идём медленно. Не поворачивайся. Скорее всего, это просто местная служба безопасности. Если бы что-то было не так, нас бы уже принимали. Ну… Попытались бы. Так и вышло — нас никто не стал преследовать, и мы с невестой углубились в узкие улочки, где тени от высоких домов хоть как-то спасали от палящего солнца. Воздух был густым, пропитанным ароматами жареного нута, кардамона и выхлопных газов. Подумать только, когда-то меня удивил колёсный автобус, а тут такого старого транспорта было процентов восемьдесят, если не больше! Редкие мобили, очевидно, принадлежали очень состоятельным горожанам или богатым корпорациям. Вызывать машину мы не стали — я решил прогуляться и проверить, нет ли за нами слежки, так что в город мы пошли пешком, несмотря на изрядную жару. Где-то в переулке скрипела тележка с фруктами, а уличный торговец орал что-то на арабском, размахивая связкой блестящих браслетов. — Марк, я не могу не спросить снова, — Илона шаркнула подошвой по выщербленному камню мостовой, — Ты всерьёз решил, что раз те ублюдки предложили тебе место в их Совете, то надо сломя голову нестись в их логово? Я фыркнул. — Они не предлагали, дорогая. Они заманивали. Разница есть. — О, конечно, — невеста закатила глаза, — «Дорогой Марк, стань одним из нас, мы такие классные!» — и ты, естественно, сразу подумал: «Ага, щас, я вам верю, как дважды два!» — Ну, если бы они сказали: «Дорогой Марк, мы тебя убьём, если не согласишься» — я бы, может, и задумался, — отшутился я. — Ха-ха! Очень смешно! Я остановился у лотка с водой, купил две бутылки и протянул одну Илоне. — Послушай, я прекрасно осознаю, чего они добиваются. И не собираюсь с ними сотрудничать. Они использовали меня. Заставили бежать. Выставили предателем и заставили действовать. И знаешь что? — Я открутил крышку и сделал долгий глоток, — Это сработало. — То есть ты признаёшь, что они тебя переиграли? — Нет. Я признаю, что они меня спровоцировали. А это разные вещи. Она вздохнула, но в её глазах мелькнуло понимание. — Так теперь мы здесь, потому что ты хочешь их достать? — Не достать — уничтожить. Но для этого нужно знать, куда бить, дорогая. И пока они будут искать меня — я буду искать их слабое место. — Рада слышать, что ты не веришь, будто они действительно дали тебе время подумать. Мы шли вдоль набережной, и остановились у какого-то лотка. Илона принялась азартно торговаться с уличным продавцом из-за связки фиников, а я поймал себя на мысли, что уже почти уверен в своей догадке. Трое в тенях. Трое древних. Правитель Египта. Правитель Нефритовой Империи. И Ур-Намму. Видение из Храма в Таримском Урочище всплывало перед глазами, как проклятый голограммный цикл: три трона, три силуэта, три центра силы. Но Таримский Храм мне пока не поддавался — моей силы не хватало, чтобы пробить его защиту. Нефритовая Империя слишком далеко — и у них прекрасные отношения с Россией. Там будет сложнее скрыться и в случае чего меня сразу же попытаются поймать и выдать Императору. А вот Египет… Здесь я мог попробовать. Я перебрал всё, что удалось выудить из записей Распутина, из украденных гримуаров, из обрывков данных в закрытых архивах, из поиска по сети — даже из разговоров с Вальтером, до сих пор спящим в пространстве Бунгами — и наметил цель. С вероятностью в восемьдесят процентов я отыщу что-то, что поможет мне понять совет пожирателей и отыскать точку воздействия на них в храме Пожирателей в Египте. Только имелась ма-а-а-аленькая проблемка — он располагался где-то в Долине Мёртвых Царей. А это было Урочище, которое даже местные обходили стороной. Но это меня ничуть не пугало. Если я прав, там окажутся не только ответы. Там — Эфир, который был мне нужен позарез. Охотник, которого я одолел, оказался очень сильным, и показал — с той магией, что есть у меня в распоряжении сейчас, против Совета не выстоять. — Марк, ты вообще меня слушаешь? Илона ткнула мне в бок локтём. — А? — Я сказала, что если ты опять полезешь в какое-нибудь проклятое Урочище без меня, я тебе лично оторву то, чем ты так гордишься! Я фыркнул. — Во-первых, я много чем горжусь. Во-вторых — само собой, в этот раз без тебя никуда. Она прищурилась. — Ладно. И куда мы лезем? — Долина мёртвых царей. Илона вздохнула. — Ну конечно. Куда же ещё. Мы свернули в лабиринт узких улочек, где воздух густел от ароматов жареного кофе и тлеющих благовоний. Под ногами хрустел песок, занесённый с набережной, а где-то в переулке скрипела дверь, пропуская очередного посетителя в закопчённую чайхану. — Значит, этот торговец древностями… он надёжный? — спросила Илона, — Перефразирую — насколько он надёжный? — Салтыков клялся, что тот знает всех нужных людей в Александрии, и как никто другой умеет отыскивать информацию, — я придержал невесту за локоть, уводя в сторону от шумной толпы у рыбного ряда, — А ещё промышляет не совсем легальными поставками. — То есть контрабандист, — фыркнула она. — Дипломатичный посредник, — поправил я. — Как там Пётр? Против него не выдвинули обвинений? — Пока нет, — поморщился я, вспоминая наш разговор пару дней назад с помощью эфирного заклинания, — Ментальные проверки прошли успешно, он ничего обо мне не знал. — Ха-ха! — Я знаю своё дело, блоки рабочие! — Потому и смеюсь над ищейками тайной канцелярии. Значит, ему ничего не грозит? — Да куда там, — я махнул рукой, — Его полностью отстранили от разработки МР, но думаю, ненадолго. Без наших с ним знаний даже со всеми данными имперские инженеры далеко не уйдут. — А ребята? — На всех моего эфирного заклинания не хватило, — вздохнул я, — Так что напрямую с ними не пообщаться. Но Пётр сказал, что всё в норме, никого не посадили. — Слава богу! Мы прошли ещё пару кварталов, и на широкой, частично занесённой песком улице я, наконец, заметил нужную вывеску — с полустёршимся изображением лотоса. Старая дверь с железными накладками выглядела так, будто её не открывали лет десять, а окна не мыли и того дольше — однако прямо перед лавкой стоял чёрный внедорожник. И приехал он недавно, ещё не успел покрыться пылью… Быть может, в одну из соседних лавок? Да нет, вон их владельцы, сидят под тентами на улице и распивают чай. Что-то тут не так… — Знаешь, — я обернулся к Илоне, — Подожди-ка здесь, дорогая. — Почему? — тут же нахмурилась она. — Предчувствие. Оставив невесту в проулке, я направился к лавке. И стоило только сдеоать пару шагов, как дверь с треском распахнулась, и из неё вывалились трое здоровяков в дешевых костюмах. Двое из них держали под руки, видимо, того самого торговца, который был мне нужен — худого, седого, с разбитыми очками. — Не усложняй, старик! — рявкнул один из мордоворотов на арабском, хватая торговца за воротник. Меня вдруг передёрнуло. Лавка Адриана. Пять лет назад. Те же тупые рожи. Такой же наезд… — Марк… — Илона, несмотря на мою просьбу, появилась рядом и схватила меня за рукав. — Не лезь, — ответил я коротко, — Упустим его — и я вообще хрен знает, как искать информацию тут… Другого такого человека у Салтыкова нет. — Может, проследим? — Разумно, — вздохнул я, — Только вот если его увезут в тюрягу или какую-то крепость, выковыривать старика придётся большой кровью. А так можем поговорить хоть сейчас. Не переживай, мне ничего не грозит. Лучше смотри по сторонам. И шагнул вперёд. — Эй, уважаемые! — арабского я не знал, и решил попробовать английский — но они меня поняли, потому что обернулись и удивлённо прищурились. Я широко улыбнулся, сложив руки на груди, и встал рядом с их машиной. Окрестные местные жители тут же прекратили разговоры и с интересом уставились на начинающееся представление. — Вы не перепутали адрес? Сюда приносят антиквариат, а не забирают его. Типы заухмылялись. Самый крупный, с лицом, напоминающим мятую грушу, добродушно махнул рукой: — Пошёл нахер, турист. Не твоё дело. — Ох, — я притворно вздохнул, — Думаю, ты ошибаешься, коротышка. Это моё дело. Обозвать коротышкой два метра мускул с бычьей шеей было очень непредусмотрительно. Но я хорошо знал такой тип людей. Как только они взбесятся — потеряют ясность мышления, и мне никакая магия не потребуется. Второй здоровяк — чуть поменьше, но с кулаками размером с мою голову, фыркнул: — Если так — попрощайся со своими ногами! Переломаем! — Ну, попробуйте, — я пожал плечами. Они и попробовали. Впечатав кулак старику по дых и заставив его захрипеть, здоровяки просто бросили своего «клиента» на землю, как мешок с картошкой — и двинулись ко мне, стараясь разойтись в стороны. Первый мужик резко рванул вперёд и замахнулся — медленно, и очень неуклюже. Я чуть качнул магию из Искры, усилив мышцы, и поймал его кулак в ладонь. — Ой, — ухмыльнулся, — Ты хотел ударить, да? И сжал. Кости затрещали — а здоровяк завизжал. Честно говоря, я надеялся, что это испугает двух других — но они оказались тупее, чем я думал… Второй бросился ко мне слева — я просто отшатнулся, пропуская его мимо, и подставил подножку. Он грохнулся на мостовую так, что асфальт дрогнул. Не теряя времени, я пнул его по рёбрам, сломав парочку. А вот третий полез за чем-то за пазуху… — Марк! — предупреждающе крикнула Илона. Я вздохнул и рванул вперёд, усилив мышцы — и с лёту ударил бугая в солнечное сплетение — ровно настолько, чтобы он сложился пополам и забыл про пистолет. — Ну что, — я потряс пальцами, — Может, ещё кто-то хочет «переломать мне ноги»? Никто не ответил — здоровяки лежали на земле и стонали. А вот старик, прижавшийся к стене, смотрел на меня круглыми глазами и что-то бормотал по арабски. — По английски, друг, — попросил я. — Вы… вы человек тирана? — Нет, — я ухмыльнулся, — Я тот, кто только что спас твою старую задницу. Давай внутрь, поговорим. Илона, тем временем, подошла к третьему «пострадавшему» и аккуратно вытащила у него из-за пояса пистолет. — На всякий случай, — пояснила она, заметив мой удивлённый взгляд и проверяя обойму. — Тебе магии мало? — А зачем её тратить, если можно напугать оружием? — Резонно… Не забудь потом стереть отпечатки и выкинуть. Дождавшись, пока невеста поможет старику зайти, я втащил самого разумного на вид здоровяка внутрь лавки и швырнул его на пол между стеллажами с древностями. Он тут же съёжился, прикрывая голову руками — видимо, решил, что я собрался его избивать. — Ну что, дружок, — я присел перед ним на корточки, — Давай без глупостей, договорились? Кому понадобилось трепать старика? Здоровяк тут же закивал, выпаливая сквозь сбитое дыхание: Усадив старика за стол, я сел напротив. — Итак… Хасан, верно? Вам должен был отправить сообщение мой друг, князь Салтыков. Я… Григорий. — О да, да! — закивал старик, — Я ждал вас, но… Случилось непредвиденное. Он вдруг уронил голову на руки и всхлипнул. — Я попался! О великие боги, я впервые за карьеру попался! — Тише, тише, — я легонько похлопал мужчину по спине, — Не переживайте так, всё бывает в первый раз. Эти люди на улице поэтому приехали за вами? — Да… — старик поднял лицо и вдруг побледнел, — Сегодня утром забрали мою внучку, Лейлу, — его голос дрогнул, — А теперь пришли за мной… Я не… Я не знал, что задача вашего друга окажется такой опасной! О боги, что же теперь делать⁈ Он зашёлся рыданиями, а я только вздохнул. Дерьмо космочервей… Старикан, может, когда-то и был опытным контрабандистом — но теперь он был всего лишь уставшим мужчиной, на которого можно было легко надавить за счёт внучки. Дерьмо… — Пожалуйста, успокойтесь, — попросил я, протягивая ему бутылку с водой, которую подала Илона, — Мне очень жаль, что так случилось, но… Расскажите мне по порядку, что произошло? — Я… Я искал старые карты. Для вас, для пути в… Долину царей. Информацию об этом месте, но… Был неосторожен. — И? — Она хранилась в архивах, которые закрытые, но… Оказалось, что в то же время в них искал информацию очень влиятельный человек… Аль-Саид! Шейх Аль-Саид! Ему не понравилось то, что я ищу то же, что и он, и… Старик снова всхлипнул, и зашёлся рыданиями. — Вы что-то нашли? Путь в долину, какая там защита, маршруты — хоть что-то⁈ — О моя вну-у-учка! Мне было жаль старика, но совсем не улыбалось слушать его стенания и тратить время попусту. Да и времени было мало — скоро молодчики очухаются, и через полчаса сюда приедет ещё больше народу. А лишнее внимание мне было ни к чему. Так что, не чувствуя особого стыда, я потянулся к Хасану энергожгутами и уже собирался было пошариться в его памяти и вытянуть их неё всё, что он успел нарыть — но вдруг наткнулся на тёмную стену! Что за… Ещё попытка — и на этот раз то же самое. Хасан, перестав рыдать, поднял покрасневшие глаза. Теперь он смотрел на меня со злостью. — Я неспроста считался лучшим… Григорий… У меня врождённая мутация… Ни один менталист или любой другой маг не может проникнуть в мою память! — Да уж, — только и сказал я, — Прекрасная, просто прекрасно… Извините, что так грубо попытался вторгнуться в ваш мозг, но… У меня мало времени, Хасан. Очень мало. — Как и у меня! Моя внучка… — Да-да, я понял, — вздохнул я. — Её похитили из-за вашего заказа! — А вот это ты брось! — рыкнул я, — Ты, старый контрабандист! Ты сам взялся за дело, никто тебя не заставлял! И вся ответственность — тоже на тебе! — Марк, — Илона положила руку мне на плечо, — Он просто напуган. — Да вижу, — вздохнул я, отгоняя вспышку ярости, — Только что нам-то теперь делать? Эй, Хасан, нам бы всё-таки получить информацию. Деньгами не обижу, и… — Да не нужны мне ваши деньги! — всхлипнул старик, — Помогите мне… Верните внучку! Я зажмурился. Влезать в местные разборки — последнее, что мне сейчас нужно. Но где взять информацию о Долине Царей? Когда я снова взглянул на старика, увидел в его глазах не страх, а ярость. — Я знаю, как попасть в Урочище, — прошептал он, — Я всё вам расскажу! Но сначала — моя внучка! Память у старика, может, и была закрыта, а вот эмоции — нет. И он не врал. Илона скрестила руки на груди: — Марк… — Кто этот Аль-Саид? — спросил я. Старик горько усмехнулся: — Тот, кто держит половину Александрии. Его люди везде. Даже в правительстве. — Проклятье… — пробормотал я, поднимаясь, — Дорогая, похоже, у нас изменились планы. Илона подняла бровь: — Всерьёз думаешь спасти девочку? Я потёр переносицу. Всё это начинало напоминать дурной анекдот — приплыли за древними секретами, а вместо этого вляпались в криминальные разборки. — Ты — я указал пальцем на Хасана, — Найди безопасное место, чтобы тебя не нашли, и позаботься о том, чтобы я мог с тобой связаться. — А вы? — Сначала выясним, с кем вообще имеем дело. Этот Аль-Саид явно не тот, кого можно просто так взять голыми руками… А вообще… У меня есть идея. Развернувшись, я вышел на улицу и подошёл к одному из бандитов, всё ещё валяющихся рядом с машиной, и легонько пнул его ботинком: — Эй, друг. Есть вопрос. — Д-да? — простонал тот. — Твой хозяин — Аль-Саид? Глаза мордоворота округлились, и он что-то забормотал на арабском. — На английском, мать твою! — я взял его за грудки. — Да! — Передай ему, что я хочу поговорить. Сегодня. — Ты что задумал⁈ — зашипела Илона. — Попробуем договориться, — я пожал плечами, — У меня есть куча запретной литературы, есть что ему предложить. Объясним, что вышло недоразумение, и попробуем найти компромисс. Это лучше, чем проливать кровь в незнакомом городе с непонятно какими последствиями. — А если не получится? — У меня хватит сил завалить какого-то шейха. Каким-бы крутым он не оказался. Сомневаюсь, что он уровня Архимага. А пока он будет раздумывать — как раз и узнаем его возможности. Глаза здоровяка расширились, пока он слушал нашу речь, ничего не понимая. — Вы… Хотите встретиться с господином? — прохрипел он, когда я снова повернулся к нему. — Да. Здесь же, я буду ждать. Передашь? Он закивал так, что щёки затряслись: — Передам! Аль-Саид любит… неожиданных гостей. Я уже открывал рот, чтобы отпустить его с парой «добрых» напутствий, как вдруг улицу заполнил рёв двигателей. Броневики. Три чёрных «Пантеры» с затемнёнными стёклами перекрыли проезды с обеих сторон. Из них высыпали бойцы в тактических жилетах — но не бандиты. Маги. Глава 7 Тень Льва Глядя на два десятка колдунов, молча вставших перед «Пантерами», я сжал зубы и почувствовал, как адреналин волной подкатывает к горлу. Дерьмо космочервей, как же я мог быть таким идиотом⁈ Надо было проверить всё как следует. Мысли метались, как пойманные в ловушку звери. Следовало не лезть в разборку — а проследить за стариком! Узнать, куда его увезут, кто это сделает — а потом уже предпринимать какие-то действия! А я… Тьфу! И всё почему? Да потому что после нападения Охотника в Северном море нервы были натянуты, как струны. Слишком легко представитель Совета нашёл меня — и это… Ой, да не буду врать хотя бы себе — это меня напугало! Не до дрожи в коленях, конечно, но лёгкость, с которой на меня вышла та тварь меньше чем через сутки после побега из Империи… М-да, теперь понимаю, почему там Пожирателей почти нет… Даже удивительно, что мне и Распутину удавалось скрываться так долго! Но, как бы там ни было — я поспешил, и вместо холодного расчёта подействовал на эмоциях. Обведя взглядом магов рядом с «Пантерами», я скрестил руки на груди. Они ничего не предпринимали — только сделали жест избитым мной бандитам, и те мгновенно поползли к ним. Быстро же они приехали… Слишком быстро. Значит, за лавкой следили. Я провёл рукой по лицу, смахивая пот, смешанный с пылью. Видимо, кто-то из людей шейха наблюдал за лавкой со стороны, и вызвал подмогу… А я даже не удосужился оглядеться. Глупость. Непростительная, детская глупость. В ушах звенела тишина — та самая, что наступает перед бурей, или сражением, и я прикидывал, что делать. Сражаться? Безусловно, я тут всех положу, даже стараться не придётся особо. Но в таком случае наверняка раскрою себя — а постоянное бегство меня уже, признаться, утомило. Я выдохнул, разжимая кулаки. Ладно, прорвёмся! Время самобичевания прошло — сейчас нужно было действовать! Впереди остальных стоял высокий, смуглый мужчина с аккуратной чёрной бородкой, облачённый в белую галабею и куфию. Выше, сильнее, с более выраженной энергетикой, чем остальные — явно не простой наемник. Его тёмные глаза изучали меня с холодным любопытством, пока он вполголоса расспрашивал избитых бандитов. Затем мужчина сделал шаг вперёд. — Хотел поговорить с шейхом, чужеземец? — спросил он на чистом английском с легким арабским акцентом. Я почувствовал, как Илона напряглась за моей спиной. Её пальцы сжали мой рукав — предупреждение, чтобы не бросался в драку. Оставалось только фыркнуть — кажется, моя невеста сложила обо мне слегка превратное мнение. — Да. Как раз собирался нанести ему визит. Брови араба поползли вверх. — Ты только что избил его людей. — Они напали на человека, который должен был мне помочь. Мало чести трём таким быкам бить старика. Араб зыркнул сначала на Хасана за моей спиной, затем на бандитов, всё ещё ползающих на коленях рядом с ним — и с отвращением отпихнул ногой ближайшего и что-то бормочущего «быка». Затем что-то рявкнул на своём языке, и вновь повернулся ко мне. — Идиоты должны были просто привести старика к нам… Знаешь, если Хасан должен был тебе помочь — может, ты и виноват в его проступке? Может, потому ты и напал на людей шейха? Это проблема, незнакомец. — И потому я хотел встретиться с твоим хозяином — я пожал плечами, — Чтобы решить её. Араб снова впился в меня взглядом. Он не понимал, почему я не боюсь. Он не понимал, с кем имеет дело — и его это раздражало. — Это… Благоразумно. — Разве что у меня есть пара условий, — добавил я, ощущая, как магия собирается в кончиках пальцев. Если вздумают атаковать — сильно пожалеют! Маги словно что-то почувствовали. Один из бойцов нервно переступил с ноги на ногу, ещё парочка разошлась в стороны, а четверо и вовсе вернулись в джипы — через пару секунд над их крышами развернулись турели-пулемёты. Араб прищурился и склонил голову: — Говорите. — Первое — моя невеста и старик идут с нами. Второе — никаких наручников и магических ограничителей, — Я показал зубы в улыбке, которая не обещала ничего хорошего, — Иначе вашему шейху придётся искать себе новую гвардию. Воздух на мгновение сгустился. Где-то вдали кричала чайка, и звук смешался с гулом города — и возмущённым роптанием приехавших магов. Идиоты. Не смогли сразу оценить меня — а вот их командир, кажется, ничуть не оскорбился, услышав мои самоуверенные речи. Умный мужик, опытный… Даже не зная, кто я такой, он верно оценил моё поведение, задумался, затем медленно кивнул: — Шейх в любом случае сказал доставить вас живым. Остальное… приемлемо. — Вот и славно, — я повернулся к Илоне, встречая её вопросительный взгляд, — Ну что, дорогая, поедем познакомимся с местной знаменитостью? Она закатила глаза, но в уголках губ дрогнула улыбка: — Ты совсем рехнулся⁈ Надеюсь, у тебя есть план! — Конечно есть. Я уже сказал тебе, — шепнул я, — Либо договоримся — либо я перебью их всех нахрен. Это не Империя, а Пожиратели всё равно знают, где я — так что скрывать свою силу в случае чего я не собираюсь. Я вывел из магазина напуганного Хасана, велев молчать, пока я буду говорить, и не делать глупостей. Бойцы шейха расступились, указав на чёрный внедорожник с тонированными стеклами. Запах кожи и дорогого парфюма ударил в нос, когда я открыл дверь. — Комфортно, — заметил, усаживаясь между Илоной и стариком. Машина тронулась. Вместе с нами в салоне никого не оказалось — только водитель и один из магов, сидящий впереди. Они не выразили никакого желания поговорить с нами — лишь время от времени бросали напряжённые взгляды в зеркало заднего вида. Впрочем, меня это устраивало. Я разглядывал проплывающие за окном пейзажи Александрии и пытался собраться. В целом, получалось так, что нам с Илоной ничего не угрожает… Но самоуверенность всегда обходится дорого — так что я решил, что буду наготове. Когда чёрный внедорожник плавно въехал за высокие кованые ворота, я невольно присвистнул. Ну и крепость… Особняк шейха напоминал нечто среднее между военной базой и дворцом из арабских сказок. По периметру тянулись стены метровой толщины, утыканные камерами наблюдения и магическими сенсорами. На башнях поблёскивали стволы автоматических турелей — я без труда узнал российские модели «Гранат-7», которые стреляли не только пулями, но и импульсами подавления магии. Но самое интересное началось за воротами. Мы проехали мимо фонтанов, где хрустальные струи переливались в свете заката, мимо бассейна с бирюзовой водой, где резвились полуобнажённые девушки в шелковых накидках. Их смех смешивался с щебетом экзотических птиц в золочёных клетках. Воздух был густым от аромата роз, жасмина и чего-то сладкого — возможно, наргиле или дорогих духов. — Богато живёт, — процедила Илона, косившаяся на группу телохранителей в белых галабеях. — Не просто богато, — пробормотал я, замечая детали. Каждый охранник носил на запястье браслет с рубинами — явно артефакты защиты, и очень (ОЧЕНЬ!) дорогие и мощные. В тени пальм мелькали фигуры в чёрном: маги-невидимки, чьи силуэты слегка дрожали в воздухе, как мираж. А где-то в глубине сада, за стройными кипарисами, угадывались очертания боевых дронов на посадочных площадках. Машина остановилась у главного входа — массивных дверей из чёрного дерева с инкрустацией серебром. Перед ними стояли двое охранников с посохами, на которых мерцали магические кристаллы. Как… Театрально! Такие уже давно никто не использует, по-крайней мере, в Империи. — Выходите, — открыв дверь и галантно подав руку Илоне, сказал наш сопровождающий. Хасан, бледный как мел, зашёлся кашлем. Я хлопнул его по спине — слишком грубо для утешения, но старик хоть перестал трястись. — Соберись. Ты же хотел внучку спасти? Скоро её увидишь. Он кивнул, глотая воздух. Мы вышли, и я снова окинул взглядом поместье. Да, атмосферно, конечно… Под ногами расположилась дорожка из белого мрамора, а натянутый над ней шёлковый тент колыхался на лёгком ветру. Где-то играла лютня, её переливы смешивались с журчанием воды. Роскошь и смерть — подумал я, замечая, как тени охранников смыкаются за нами. Особняк был красивым — и смертельно опасным. Но не для меня. Нас провели через вереницу коридоров, галерей и комнат в зал с высокими сводами, где свет хрустальных люстр отражался в золотых мозаиках на стенах. Воздух был густым от аромата мирры и дорогих благовоний. В дальней части помещения, на возвышении, в резном кресле, похожем на трон, сидел крепкий и подтянутый мужчина лет пятидесяти в белоснежном костюме. Мощный подбородок украшала уложенная маслом борода, крючковатый нос напоминал клюв хищной птицы, а пронзительные зелёные глаза всматривались в наши лица. — Хм… — произнёс он, поднимаясь навстречу, — Неужели это то, что я… О-о-о! Я не понял такого воодушевления — но оно мне не понравилось. А мужчина, между тем, спустился с возвышения и подошёл ближе. — Вот уже не думал, что такое возможно! — сказала хозяин дома, и довольно улыбнулся, — Не могли бы вы принять свой… Истинный вид, господин Апостолов? Маскировка вам ни к чему. Я чуть ли не рот раскрыл от удивления. Это ещё что за шутки⁈ Как он узнал⁈ Впрочем… Отнекиваться — только время тратить. Да и приведёт это к побоищу — стоит ли отпираться? Илона напугалась — я заметил это, бросив на неё быстрый взгляд, но покачал головой. Рыжая, уже закачивающая в свой артефактный обруч (собранный мной на яхте) энергию, притормозила. Я же провёл рукой по лицу, возвращая цвет глаз, волос и черты в исходное положение. — Благодарю, — оскалился шейх, — Быть может, вы слышали, что в нашей стране много суеверий? Одно из них гласит, что нельзя вести разговор с тем, кто носит чужое лицо. Это может быть демон, способный украсть душу… — Ну, вот он я, — я картинно развёл руками, — И признаться, вы меня сильно удивили… Как вы разглядели моё истинное лицо сквозь маскировку? Узнали о моём прибытии? Но как? — Сколько вопросов! — рассмеялся Аль-Саид, поправляя перстни на пальцах — артефактные, разумеется, — Но я отвечу… Вижу я вас, дорогой господин Апостолов, потому что это моя «специальность». Вы, должно быть, уже поняли, что у нас, в Египетской деспотии, у магов есть определённые особенности — не у всех, но у многих. И у каждого — свои. Дорогой Хасан, например, — кивок в сторону старика, стоящего чуть поодаль, — Закрыт от чтения мыслей, полностью. Его дорогая внучка умеет покрывать себя каменной кожей — вне зависимости от уровня энергии. — Что с Лейлой⁈ — выпалил Хасан, и осёкся, наткнувшись на тяжёлый взгляд шейха. — С ней всё прекрасно, её развлекает пара моих наложниц. Я не животное, мастер Хасан, и не злодей. Но вы поступили некрасиво — да ещё и попытались сбежать… Так что мне потребовался рычаг воздействия. Я оглянулся на стушевавшегося старика. Вот оно как, значит? Пытался бежать, кинув внучку? И мы успели по счастливой случайности? Хм-м… С этим старым контрабандистом надо держать ухо востро, не такой уж он и белый и пушистый… Илона, судя по её взгляду, была того же мнения. — Занятно… — Не то слово, господин Апостолов! — рассмеялся Аль-Саид, — Наша встреча — не более чем случайность, клянусь честью! Мне поступил сигнал, что какой-то маг «скорости» раскидал моих людей, посланных за уважаемым Хасаном… — Не слишком-то вы его уважаете, раз велели таким здоровякам избить старика! Шейх нахмурился: — Я разберусь со своими людьми за это… Рукоприкладство. У них не было приказа вредить старику… Но он сунул нос куда не следует, и должен был ответить за это… И теперь я понимаю, зачем и ради кого он старался. М-да, удивительно! — Что именно? — я продолжал вести беседу, как ни в чём не бывало, хотя ощущал, что стоящие вокруг нас (по периметру зала) маги-гвардейцы концентрируют энергию. Дерьмо космочервей! Они явно получили какой-то приказ, и готовили атаковать по команде! Что ж… Это они зря… — Удивительно, что вы сами пришли ко мне в руки! — Это вас удивляет⁈ — хмыкнул я, оглядывая зал. Охранники стояли по периметру, их руки лежали на рукоятях оружия. Магические кристаллы в стенах мерцали тусклым светом — явно что-то подавляющее. А магия, меж тем, продолжала и продолжала концентрироваться в людях… — Конечно! — казалось, шейх искренне не понимает, отчего я не удивлён и не поражён. Странно… — Вообще-то, я не думал, что меня тут кто-то ждёт, — сказал я, пожимая плечами, — И не думал, что кто-то знает о том, что я жив. Ведь Империи официально считает меня мёртвым. Шейх рассмеялся — мягко, почти по-доброму. — Ох, господин Апостолов, неужели вы думаете, что кто-то на это купился? Простолюдины-дурачки, может, и верят в такую сказку. Но у меня, знаете ли, есть связи! — Связи, значит? — повторил я, чувствуя, как в груди закипает раздражение. Вот же дерьмо космочервей… Неужели это Салтыков заложил меня? Но зачем? Нет, вряд-ли он мог… Тогда кто, Юсупов? Да ему подобное тоже без надобности… — И откуда же, позвольте поинтересоваться, вы меня знаете? В ответ шейх лениво махнул рукой. На стене за его спиной вспыхнул огромный экран, и я увидел… Тобольскую Заставу. Кадры мелькали один за другим: я, отбивающий атаку тварей, сражающийся с Годзиллой — и пытающийся спасти Сергея Львова. Смена записи — на этот раз, это была любительская съёмка, которую кто-то вёл на дне рождения Салтыкова. Наша со Львовым дуэль… И наконец… Последний кадр застыл на моём лице, искажённом яростью, в тот миг, когда я рвал тёмную магию из Львова — за секунду до того, как убить его… — Этого не должно было сохраниться, — тихо сказал я, чувствуя, как пальцы сами сжимаются в кулаки. Шейх склонил голову. — Вы совершенно правы, господин Апостолов. Но у меня… свои источники. — Кто вы такой? — прошипел я, — И чего хотите? Он улыбнулся, и в этот момент… Я вдруг заметил сходство. Тот же высокий лоб, тот же разрез глаз, та же тяжёлая челюсть, та же улыбка… То же презрение во взгляде… — Моя мать родилась в Российской Империи пятьдесят лет назад. Отец был дипломатом, и увёз её из вашей «просвещённой» страны, — шейх буквально выплюнул это слово, — Однако мы с моим двоюродным братом поддерживали отношения всю жизнь… Пока он не умер… И пока ты не убил его сына! И в этот момент я рассмеялся — громко, искренне, до слёз. — Так вы… — я не переставал смеяться, не веря в подобное совпадение, и кое-как вытер глаза, — Вы — дядя этого ублюдка⁈ Вы — дядя Сергея Львова? Шейх нахмурился, явно не ожидая такой реакции. Я стоял, ощущая, как сардоническая усмешка медленно расползается по моему лицу. Долбаный Салтыков отправил меня к контрабандисту, связанному с семьёй Львовых⁈ Или это просто Вселенная очередной раз решила поиздеваться надо мной? Эфир, который я так активно использовал, решил приколоться? Мои размышления прервал лязг металла. По периметру зала, словно из ниоткуда, появились бойцы в тяжёлых экзоскелетах «Варяг-М» — российского производства, кстати. Их шлемы с красными линзами сверкали, а на предплечьях поблёскивали магические пулемёты — страшная штука, четыре тысячи магических выстрелов в минуту! Между ними встали маги в тёмных мантиях — я сразу почувствовал их уровень: двенадцать Практиков, пятеро Знатоков. Шейх вернулся в кресло, поправил перстни. — Император, — начал он сладким голосом, — будет очень благодарен за вашу поимку, господин Апостолов. А я… — его глаза сузились, — наконец получу удовольствие, отомстив за смерть брата и племянника! Илона рядом напряглась, её пальцы сжали мой рукав. Но я только рассмеялся. — Ох, шейх… — я покачал головой, и спокойно сказал, — Во-первых, я больше не в Империи. Здесь мне не надо сдерживаться. В следующий миг я рывком дёрнул изо всех артефактов на стенах столько магии, что воздух загудел. Охрана шейха мгновенно вскинула щиты — золотистый купол вспыхнул и вокруг трона — но я просто развеял магию. Шейх слегка побледнел, но сохранил надменное выражение лица. — Во-вторых… — я сделал шаг вперёд, и охранники инстинктивно шагнули мне навстречу, — Не уверен насчёт твоего брата — но твой племянник, Сергей, был конченным, безмозглым ублюдком. Тишина. — Он был социопатом, мразью, трусом и уродом. Он не уважал людей, у него не было понятий чести, — продолжал я, чувствуя, как гнев пульсирует в висках, — Он был @#$% слабаком — потому и связался с чернокнижниками, с мятежниками! Потому что сам не был способен ни на что! И это он убил собственного отца. Шейх резко встал. — Ты лжёшь! — Да зачем это мне? — фыркнул я, — Если у тебя есть такие возможности слежки — ты и сам подозревал об этом, наверняка! И знаешь что, шейх? Если бы мне выпал шанс — я бы снова перерезал Сергею глотку. В зале повисло напряжённое молчание. Охранники переминались с ноги на ногу, а маги нервно переглядывались. Шейх дрожал, его пальцы впились в подлокотники кресла. — Ты… ты… — Правду не любишь? — я ухмыльнулся, — Ну так вот тебе ещё пища для размышлений: если ты думаешь, что твоё пушечное мясо и пара десятков магов меня остановят — попробуй отдать им команду атаковать. И увидишь, почему меня испугался сам Император. Я развёл руки в стороны, и энергожгуты вспыхнули вокруг меня, как щупальца из чистого мрака. — Давай! Глава 8 Сделка есть сделка — Взять его! — проревел шейх. Его голос, словно удар грома, раскатился по залу, заставляя дрожать витражи. Рука Аль-Саида взметнулась вверх, и перстни, украшенные рубинами, вспыхнули алым светом, отбрасывая кровавые блики на золотые стены. И в тот же миг зал взорвался хаосом. Маги, до этого стоявшие неподвижно, рванулись в бой. Их жесты были отточены до совершенства — пальцы складывались в молниеносные удары, голоса выкрикивали слова силы. Воздух закипел от магии: ледяные шипы, острые, как кинжалы, выстрелили из ниоткуда; огненные кнуты с шипением рассекли пространство, оставляя за собой дымные следы; сокрушающие волны силы обрушились на меня, грозя раздавить кости в порошок! Экзоскелеты охранников пришли в движение. Механизмы внутри них заработали на пределе — импульсные репульсоры зарядились, синеватые молнии заплясали по корпусам. Даже стены ожили — каменные плиты раздвинулись, выпуская магические цепи, которые рвались схватить меня, звенья их светились ядовито-зелёным, шипя, как змеи. А я… Рассмеялся. И уже совсем не сдерживаясь, выстрелил во все стороны своими энергожгутами. Не зря, ох не зря я развивал маги последние три года! Теперь я мог гораздо больше, чем раньше… Моя магия разверзлась, как бездонная пасть древнего чудовища. Энергожгуты — чёрные, как сама пустота космоса — раскрылись огромным, плотным куполом, и рванули во все стороны так плотно, что ничто и никто не мог уйти из под этого удара! Я впивался в чужие, летящие в меня заклинания, в амулеты, артефакты, питающие кристаллы экзоскелетов и стены здания. Я чувствовал, как ежесекундно в меня вливается сила — ледяная, обжигающая холодом; огненная, прожигающая до костей; электрическая, бьющая током по нервам; сырая, тяжёлая, как болотная топь; острая, режущая, как бритва. Ооо, как же её было много! Так много, что часть я просто распылял, а часть — перенаправлял обратно… Защитные барьеры магов, которые могли выдержать ракетный удар, раскололись, как тонкое стекло! Атакующие меня заклинания рассыпались пеплом, не преодолев и половину расстояния. Р-раз! — и мощная волна отбросила гвардию шейха, а я, не отказав себе в удовольствии побыть добрым, не стал их убивать — просто усыпил, используя магию целительства. Экзоскелеты захлебнулись следом — их двигатели взорвались искрами, системы аварийно отключились, и бойцы рухнули на колени, как марионетки с перерезанными нитями. Лёгкое движение — и оказавшись без защиты, металл смялся, запирая управляющих «Витязями» бойцов в стальных клетках. Шейх в ужасе отпрянул. Его лицо, прежде надменное, исказилось в гримасе злости и животного страха. Его собственная магия — мощная, вышколенная, отточенная годами практик, попыталась сопротивляться, сгустившись вокруг него в золотистый кокон. Магистр, хм? Это ему не помогло — я взял энергию Аль-Саида так легко, словно она была моей собственной. Один рывок — и его защита развалилась. Всё заняло у меня меньше пяти секунд. Теперь в зале стояла гробовая тишина, нарушаемая лишь потрескиванием дымящейся электроники. Охранники лежали без сознания, их доспехи почернели от перегрузки. Маги погрузились в глубокий сон, их груди едва поднимались — я оставил им ровно столько жизни, сколько нужно, чтобы не умереть. Экзоскелеты дымились, по стенам зала пробежала паутина трещин. А шейх… Шейх застыл, как статуя. Его тело больше не слушалось его — я оставил ему только дар речи. И то — лишь потому, что мне было интересно услышать, что он скажет. Его глаза бешено вращались на неподвижном лице, полные ужаса и бессильной ярости. — Вот видишь, — сказал я, неспешно подходя к нему, и мои шаги гулко отдавались в тишине, — А ведь всё могло быть иначе. Он пытался что-то сказать, но губы дрожали, не слушаясь. — Не переживай, — я похлопал его по плечу, и он вздрогнул, как от удара током, — Я не убью тебя. Пока что. Из-за моей спины вышла Илона, её зелёные глаза холодно скользнули по полю боя. — Ну… это было быстро. Я пожал плечами, разминая шею. — Я устал. Пора заканчивать эту клоунаду. Шейх что-то прохрипел. — О-о-о… — протянул я, наклоняясь к нему, — Кажется, у тебя есть что сказать? Быть может, появилось желание освободить внучку Хасана? Или извиниться передо мной? Я ослабил хватку, позволив ему говорить. В зале продолжала висеть мёртвая тишина, нарушаемая лишь хриплым дыханием шейха. Я чуть ослабил контроль, и его пальцы задрожали, сжимая подлокотники кресла. А вот в глазах уже не было прежней надменности — только холодный расчёт. Надо же… Быстро взял себя в руки. — Я… Я прошу прощения, господин Апостолов… — За что? — За то, что недооценил вас… — было видно, что Аль-Саиду не слишком приятно произносить это вслух, однако он, очевидно, был куда как умнее своего @#$% племянника, и понимал, когда нет смысла показывать норов, — За то, что пошёл на поводу у эмоций и… Напал на вас… — Что ж… — я кивнул, — Полагаю, ты имел на это право. Но то, что я сказал о твоём племяннике — чистая правда. А к смерти твоего брата я и вовсе не имею отношения. — Я… Я приму это к сведению, господин Апостолов. — Рад слышать. Что насчёт внучки Хасана? — Многоуважаемый контрабандист может забрать её хоть сейчас… Вы сожгли мой телефон, — шейх криво усмехнулся, — И я до сих пор не могу понять, почему остатки моей стражи не прибежали на шум… — Звуковой купол по периметру зала. — Что ж… Если вы позволите кого-нибудь позвать, я велю проводить Хасана к его внучке. Они свободны, и могут делать всё, что им угодно. — Спасибо… — залепетал контрабандист, но я прервал его взмахом руки, и снова повернулся к Аль-Саиду. — Значит, никаких обид и взаимных претензий? — Разумеется… — Готовы подтвердить это дворянским договором? Я протянул ему руку, по которой пробежали всполохи магии, и ослабил контроль ещё сильнее — и шейх тут же крепко пожал мою ладонь. — Вы не нападёте на меня и не попытаетесь причинить вред мне и моим близким. — Я не нападу на вас и не попытаюсь причинить вред вам и вашим близким. — И залогом этого станет ваша жизнь. Шейх помялся — недолго, всего пару секунд. — И залогом этого станет моя жизнь. — Отлично, — усмехнулся я, и отпустил ладонь Аль-Саида, — Со своей стороны гарантирую, что не стану предпринимать против вас ничего, что могло бы вам навредить — пока вы придерживаетесь нашего договора. — Полагаю, после всего, что вы продемонстрировали, — Аль-Саид скривил губы в усмешке, — Мне остаётся только поверить вам на слово… — Именно так. — Что ж… Это лучше, чем погибнуть. Благодарю за… Благодарю, господин Апостолов. — Всегда рад. — Вы и ваша магия… Впечатляете, — признал шейх и, почувствовав, что я отпустил над ним контроль, медленно встал со своего трона. Я скрестил руки на груди. — Спасибо, стараюсь. Шейх провёл рукой по лицу, смахивая пот, осмотрел лежащих в неподвижности магов — и неожиданно рассмеялся. Коротко, жёстко, без веселья. — Теперь я понимаю, насколько поспешным было решение захватить вас… — Откройте секрет — что вы собирались со мной сделать? — поинтересовался я, — Убить в качестве мести? Или отправить Императору России? — Честно признаться, я не решил до момента, пока вы не начали говорить о моём племяннике. А потом… Меня поглотила ярость. — Я заметил. — Господин Апостолов… Сергей и впрямь был… Таким, каким вы о нём отозвались? — Да, — безжалостно кивнул я, — Возможно, даже хуже. — Проклятье… Я знал, что его излишне избаловали, но чтобы так… — Мне жаль, что так вышло, шейх, — признался я неожиданно, — Я много раз просил его одуматься и давал шанс исправиться. Но он падал всё глубже и глубже в бездну ненависти и чёрной магии — и не оставил мне выбора… — Я… Постараюсь это понять. Я кивнул, и снял звукоизоляцию со стен зала. Маги, валяющиеся вокруг нас, начали потихоньку приходить в себя. — Не уверен, что будет правильно спрашивать, но… — шейх перевёл взгляд с меня на Илону, затем — на Хасана, — Что привело вас в Египетскую деспотию? Особенно после того… Что с вами случилось в Москве? — Не думаю, что готов обсуждать это с вами. — О, это вы зря! — улыбнулся Аль-Саид, — Очень даже зря… Я, быть может, и пошёл на поводу у ярости, когда понял, кто оказался в моём доме, но… Когда гнев не застилает мне глаза, я способен мыслить трезво. Я не дурак, господин Апостолов, и догадываюсь, зачем вам Хасан. И… Он резко замолчал. — И? — уточнил я. — И думаю, что всё-таки сама судьба привела вас ко мне в дом! Мы… Мы могли бы… сотрудничать. — О-о-о, — я закатил глаза, — Вот оно что! Быстро же вы перешли от угроз к сотрудничеству! — Я поторопился с выводами, — покачал головой шейх, и его голос стал весьма деловым, — Допустил ошибку, за которую готов отплатить. Но теперь я хочу быть честным. О чём вы? — Я вижу в вас… Возможность. Вы не просто беглец. Вы — ценный ресурс. Илона фыркнула: — Ресурс? Серьёзно? Я тоже усмехнулся. — Поясните? — Вы можете помочь мне кое в чём… Взамен на… — Милый мой шейх, — я перебил его, — Кажется, ты неверно оценил ситуацию. Ты видел, на что я способен — я сам могу взять всё, что мне нужно. Без твоего разрешения. Шейх кивнул, но его губы искривились в ухмылке. — Воистину это так. Но тогда вам придётся постоянно воевать, — Он лениво махнул рукой в сторону потолка, — Не поймите меня неправильно, наш договор в силе, но… — Но? — Но здесь, в Деспотии, вы чужак. Вам нужно прикрытие, помощь — того, кто имеет в этих местах реальную власть. Конечно, вы можете пройтись по стране огнём и мечом, выискивая то, что вам нужно, с помощью силы, но… Много ли пройдёт времени, прежде чем Империя узнает, что вы тут? А даже если и нет — много ли пройдёт времени, прежде чем на вас объявят охоту? По всему Египту! Думаю, это не в ваших интересах, господин Апостолов. Взмахом руки велев уже поднявшимся магам уйти, шейх улыбнулся мне: — Мы можем помочь друг-другу. Теперь я это вижу ясно! — И какое у тебя предложение? Шейх выпрямился, поправил смятый воротник. — Я проанализировал, что искал Хасан. Долина Мёртвых Царей, да? — Его глаза блеснули, — Удивительно, но мне… Тоже нужно туда. — Вот как? — У меня есть доступ к архивам, которые не найдёт ни один контрабандист. Карты, отчёты экспедиций… даже личные дневники тех, кто вернулся из Долины. У меня есть связи, которые помогут проникнуть туда… Деньги, чтобы снарядить экспедицию… — Он подошёл ближе, — А у вас есть сила, которая позволит туда проникнуть и… Вернуться живым. Шейх развел руками, его золотые перстни сверкнули в свете люстр. — Я предоставлю вам всё необходимое снаряжение, — сказал он, обводя нас с Илоной оценивающим взглядом, — Артефакты, оружие, амулеты, древние и современные книги, вся информация — что угодно. Договорюсь с кланами, охраняющими Урочище. Утрясу вопросы с правительством — документы, взятки, прикрытие, транспорт… Мои люди обеспечат вам безопасный проход, прикроют вас и составят вашу гвардию, когда вы проникните внутрь. Я склонил голову, изучая его лицо. — И в довершение — дам в подкрепление группу моих лучших магов. Практиков и Знатоков. Илона фыркнула: — Конечно, в таком месте не помешали бы Магистры… — Взамен… — шейх открыто посмотрел мне в глаза, — Я попрошу вас принести мне из Долины… «Кое-что». Я только рассмеялся: — Прекрасное предложение, шейх! У нас в России есть поговорка — «загребать жар чужими руками». Хочешь, чтобы я полез в самое пекло? Получится — и я достану то, что тебе нужно. Нет — сдохну, и лишняя проблема долой с плеч. Удобно… — Я предлагаю честную сделку. — Почему сам не отправишься туда, раз имеешь возможность? — Потому что я не пожиратель… И такой силы, как у вас, господин Апостолов, у меня нет. Я — Магистр, а вы всего лишь Практик — но «вынесли», как говорят у вас в России, меня подчистую. Как я уже говорил — я умею делать правильные выводы. Я переглянулся с Илоной. В её глазах читалось то же, что и у меня — осторожный интерес, смешанный с недоверием. Возможность попасть в Долину Царей — это хорошо. Но что потребуется взамен? — Мне нужно понимать, что ты хочешь получить, — Наконец произнёс я, — Прежде чем дать тебе ответ. Шейх замер на мгновение, его пальцы принялись нервно перебирать янтарные четки, которые он достал из кармана. Я видел, как горло мужчины сжалось, когда он сделал глубокий вдох, прежде чем заговорить. — Я… Покажу вам кое-что. Но только вам, — Аль-Саид поклонился Илоне, — Прошу простить, госпожа, но это… Личное. Мои слуги проводят вас в сад и угостят обедом, пока мы обсуждаем дела. — Марк, ты уверен, что это хорошая идея? — нахмурилась невеста. — Нет, но думаю, наш хозяин не настолько дурак, чтобы нарушать только что данное дворянское слово? — я повернулся к шейху. — Залогом ему — моя жизнь, — серьёзно кивнул он, — Прошу, не беспокойтесь, госпожа. С вами и господином Апостоловым ничего не случится. Он щёлкнул пальцами, и двери зала тут же распахнулись. Несколько служанок подошли к нам, выслушали пожелание шейха и понятули за собой Илону. — Я скоро, — я поцеловал невесту, — Ничего не бойся. — И не собиралась! — Хасан, вы тоже можете идти, — махнул рукой шейх, — Как я уже сказал, я вас не держу, и даю слово, что потом тоже не причиню вам вреда. Можете забирать внучку и проваливать. — Спасибо! — глаза старика заблестели, когда он поблагодарил меня — и засеменил прочь. — Пройдёмте, — наконец произнес шейх, и в его голосе внезапно появилась какая-то новая нота — не властная, а почти… просящая. Охранники расступились, когда мы пошли за ним в противоположную от выхода сторону. Там располагалась вторая дверь, которая вела в коридор; Оттуда, через лабиринт роскошных залов, мы двинулись дальше. С каждым шагом воздух становился прохладнее, пропитываясь запахами ладана и чего-то горьковатого — возможно, сохнущих лечебных трав? Стены здесь были украшены не золотом, а странными фресками: древние символы, переплетающиеся с современными магическими формулами. — Десять лет, — вдруг сказал шейх, не оборачиваясь. Его голос звучал приглушенно в полумраке коридора, — Десять лет лучшие маги Египта, России, даже несколько мастеров из Нефритовой Империи пытались… Он резко оборвал себя, остановившись перед массивной дверью из черного дерева. В свете факелов я разглядел, что вся её поверхность была испещрена рунами — не просто нарисованными, а врезанными в дерево, заполненными чем-то темным и блестящим. — Кровь? — спросил я. Шейх кивнул, прикладывая ладонь к центру двери. — Моя. Обновляется каждый месяц, чтобы держались печати. Дверь открылась беззвучно, впуская волну странного воздуха — он пах одновременно цветущими садами и… больницей. Тем стерильным запахом, который остается после долгих болезней. Комната оказалась огромным, круглым помещением, с высоким стеклянным куполом, сквозь который лился дневной свет. И под этим куполом… Я замер. Сад. Настоящий, живой сад посреди особняка. Пальмы, оливы, кусты роз — всё это существовало в каком-то хрупком равновесии, окруженное мерцающими магическими барьерами. А между деревьями медленно ходила женщина. — Аиша, — прошептал шейх, и в этом одном слове было столько боли, что мне стало неловко за свое вторжение. Женщина была прекрасна. Её длинные черные волосы струились по плечам, а белое платье колыхалось при каждом шаге. Но когда она повернулась к нам, я увидел глаза. Пустые. Совершенно пустые, как у куклы. — Она не узнаёт меня уже десять лет и три месяца, — сказал шейх, и его голос дрогнул, — Но иногда… иногда она поёт. Я прижал ладонь к стеклу, отделяющему нас от сада, и тут же отдернул её — изнутри, словно раскалённое железо, меня обожгло какое-то проклятие. — Что с ней случилось? Шейх закрыл глаза: — Она была археологом. Лучшей в своем деле. Когда нашли новую гробницу в Долине… она настояла на том, чтобы войти первой, — Его пальцы сжались в кулаки, — Я тоже был там… Недалеко… Я слышал её крик по рации. Прибежал… и нашел её вот такой. Только позже удалось обнаружить… Он сделал резкий жест, и свет в комнате изменился. На коже женщины проступили черные узоры — не просто отметины, а живые, шевелящиеся тени, складывающиеся в письмена. — Проклятье? — Не просто проклятье. Это… — Подпись. Кто-то… что-то… пометило её. Шейх кивнул, его лицо исказилось от ненависти: — Я потратил состояние. Нанимал охотников на демонов, чернокнижников… Отыскал даже одного пожирателя из Индии — однако никто не смог даже приблизиться к источнику этого ужаса. А Долину Царей, в которую и раньше было сложно попасть, теперь вовсе закрыли… Но теперь… — Глаза шейха сверкнули, — Теперь есть вы, господин Апостолов. И я чувствую, что вы можете мне помочь! Я смотрел на эту женщину, на ее пустые глаза, на эти ужасные черные письмена, и чувствовал странное смятение. С одной стороны — шейх только что пытался убить меня. С другой… В движениях Айше было что-то неестественно плавное, как будто она не шла, а плыла по воздуху. И эти узоры… они пульсировали в такт ее шагам, как второе сердце. — Как вы её удерживаете? — Печати держатся на моей крови и силе пяти магов, — тихо сказал шейх, — Каждый месяц мы повторяем ритуал. Но с каждым разом… Выходит всё хуже, — он показал на край сада, где несколько рун выделялись на куполе — разбитые, почерневшие… — Ещё год. Может, два. Потом… Он не договорил, но я понял. Либо его жена сбежит, либо придётся её убить. — И ты думаешь, что если я найду то… что сделало это… — Оно должно быть в Долине. В той же гробнице. И только оно может снять проклятие! — Шейх вдруг повернулся ко мне, и в его глазах горела странная смесь отчаяния и надежды, — Я не прошу вас из жалости, господин Апостолов. Я предлагаю честную сделку. Ты помогаешь мне — и я дам тебе все, что нужно для твоих целей в Долине. Проводников, снаряжение, защиту. Всё! И потом, за пределами Долины — тоже! У меня большие связи в правительстве, в преступном мире… Хочешь остаться тут? Нет проблем! У тебя будет особняк, слуги, земля — и никто не выдаст тебя российскому Императору! Я задумался, глядя на Аишу. Она остановилась под пальмой и вдруг… запела. Тихий, бессмысленный набор нот, от которого у меня вдруг сжалось сердце. Конечно, это могла быть ловушка. Этот человек мог лгать. Мог работать на Совет. Но… Эти пустые глаза. Эти черные письмена. И эта песня. Есть ли у меня вообще выбор? В Долину Царей так и так надо — а тут такая возможность. — Ладно, — наконец сказал я, — Но я хочу знать всё. Каждый шаг той экспедиции. Каждую деталь. Шейх кивнул, и впервые за весь разговор его лицо расслабилось: — Я всё предоставлю вам, господин Апостолов! Любую информацию! — Также мне нужны все данные о Долине Царей, всех экспедициях. Археологические заметки, натуралистические наблюдения, атласы животных и растение — вообще всё! — Всё будет у вас к утру. За стеклом Айша продолжала петь свою бессмысленную песню, а черные узоры на ее коже пульсировали, как живое существо. А я вдруг понял, что только что подписался на что-то гораздо более опасное, чем предполагал. Глава 9 Отряд самоубийц 13 июня 2045 года. Дельта Нила. АВИ шейха Аль-Саида ревел, рассекая горячий воздух над Нилом. Сквозь иллюминаторы была видна золотая пыль заката, смешанная с фиолетовыми всполохами магических стабилизаторов на крыльях. Салон, обитый деревом и украшенный золотом, приятно охлаждался кондиционерами. Внизу, между пальмовых рощ и глиняных деревень, змеилась река — не просто вода, а живой поток, единственный питающий эти земли и, как следствие — оберегаемый, как зеница ока. Где-то в глубинах Нила мерцали очищающие руны, а над поверхностью вились стаи огненных птиц — нано-магические духи реки, сотканные из пламени и тумана, и защищающие её от притягивающихся к ценной жидкости мелких магических насекомых. Говорят, лет тридцать назад от них тут житья не было… Случилось настоящее нашествие, которое пожрало весь урожай на тысячи километров вокруг. Откинувшись на кожаном сиденье, я почувствовал, как вибрация двигателей отдаётся в рёбрах. Илона сидела рядом, её пальцы впивались в подлокотники — она ненавидела полёты, но старалась не подавать виду. — Ты же говорил, что лететь всего час? — невеста криво улыбнулась, глядя, как внизу проплывают поля, орошаемые механическими насосами. Те вгрызались в землю стальными щупальцами, а маги-ирригаторы в рваных плащах направляли струи воды жезлами, словно дирижёры. — Шейх пообещал, что это самый быстрый маршрут, — пожал я плечами, — Может, слегка соврал… Хотя, учитывая, что он ещё вчера хотел нас сдать Императору… Я не удивлён. — И не говори, — Илона закатила глаза. Случившееся в Александрии заставило меня задуматься. Я спешил — и спешка эта, как я подозревал, не могла привести ни к чему хорошему. Напороться на родственника Львовых — только половина проблемы. Понимая, что я могу ему помочь, шейх согласился прикрыть меня, оснастить всем необходимым, помочь — и даже «подписал» дворянский договор. Но насколько он будет его придерживаться, когда мы выполним условия сделки? Не найдёт ли Аль-Саид возможность обойти её? Да и вообще… Не работает ли он на Совет пожирателей? Хм, это, конечно, было бы поистине грандиозное совпадение! И означало бы, что фортуна, которая так благоволила мне в начале моего пути на Земле, окончательно отвернулась. Да нет, бред! Я уже параною по любому поводу! Задумавшись об этом, я обвёл взглядом салон АВИ. Вокруг нас с Илоной, заняв удобные места, сидел отряд Аль-Саида — который шейх выделил для моего «сопровождения» на важную миссию. Первым бросался в глаза Фарис — тощий, как жердь, старик в выцветшей голубой галабее, с лицом, изрезанным шрамами, будто его драл кот-демон. Его глаза — мутные, почти белые — не моргали. Вместо зрачков в них плавали крошечные, постоянно вращающиеся рунические кольца. Фарис молчал почти всю дорогу, но пальцы его перебирали чётки из чёрного камня, и с каждым щелчком в воздухе вспыхивали крошечные голограммы — то карта местности, то какие-то списки, то лицо самого шейха, то незнакомые мне конструкты заклинаний. — Фарис — моё доверенное лицо. Мой личный помощник, если вам угодно. Он сильный маг — Магистр, по меркам Империи. И будет следить за порядком, — пояснил шейх, когда представлял нас, — Если что-то пойдёт не так… он знает, как выпутаться из любой ситуаци. — Он провидец? — Нет. Ловец вероятностей. Помню, в тот момент я только хмыкнул. Такого шпиона мне бы и самому не помешало заиметь. Остальные шестеро были… Весьма колоритны. Азиза — высокая женщина в чёрных доспехах, созданных из теней. Её волосы, заплетённые в десятки косичек, были усеяны крошечными черепами — не настоящими, а вырезанными из костей. Она лениво перекатывала в ладони шар из чёрного пламени, и от него пахло серой и горелой плотью. Халим — толстяк с добродушным лицом, но глазами, как у змеи. Его борода была заплетена в золотые нити, а на груди висел амулет — глаз в треугольнике. Он постоянно что-то жрал. Рашид — молодой, жилистый парень с кожей, покрытой татуировками, которые двигались. Змеи из чернил ползли по его рукам, иногда шипя в мою сторону. Он сидел, скрестив ноги, и играл на странной флейте — звук её заставлял вибрировать стёкла в иллюминаторах. Ясно, похожий талант, какой был у Лисицыной — только развит, судя по всему, не в пример сильнее. Лейла — девушка в белом, с лицом, закрытым вуалью. Но сквозь ткань светились три глаза. Она не говорила, только смотрела на Илону так, будто пыталась проникнуть в её разум. Джамал — лысый здоровяк с кулаками, каждый размером с мою голову. Его доспехи были выкованы из метеоритного железа и испещрены рунами подавления магии, а в качестве оружия у него был здоровенный каменный посох. Юсуф — последний, и самый странный. Он выглядел как подросток, но его голос звучал, как у старика. В руках он держал книгу, страницы которой перелистывались сами, а чернила на них шевелились, складываясь в новые слова. Я разглядывал этих «попутчиков», и про себя гадал — интересно, кого из этих шестерых мы похороним первым? А отряд, в свою очередь, с таким же интересом изучал меня. — Интересно, — протянула Азиза на ломаном английском, — Этот золотой мальчик уже осознал, что он — самое слабое звено в нашей компании? Халим, не отрываясь от поедания какого-то жареного мяса, хрипло рассмеялся: — Да ладно тебе, Азиза, не поддевай мальчика. Лучше расскажи, как ты превращала всех своих бывших в черепа на своих косичках. — Враньё, — фыркнула Азиза, но пальцы её машинально коснулись одного из миниатюрных черепков. Рашид перестал играть на флейте, и змеи на его руках зашипели в сторону Халима. — Говоришь так, будто сам не сожрал прошлого напарника за то, что тот съел твой обед! — Он был невкусный, — пожал плечами Халим, — Слишком много желчи. А вот ты, Рашид, вообще не ешь. Может, ты и не человек вовсе, а просто куча змей в кожаном мешке? Рашид только ухмыльнулся, и змеи на его шее изогнулись в подобие улыбки. Лейла молча наблюдала за перепалкой, её третий глаз под вуалью медленно моргнул. — Она опять всех сканирует! — заворчал Джамал, постукивая каменным посохом по полу, — Завязывай, трёхглазая! Мы и так знаем, что ты видишь, у кого какие грешки. — Особенно у тебя, — прошептала Лейла, и её голос прозвучал так, будто раздался сразу в наших головах, — Например, я знаю, что вчера ты… — Подумай хорошенько, трёхглазая! — Джамал резко поднял руку, — Подумай хорошенько, что ты хочешь сказать. А то я всегда считал, что одно из твоих очей — лишнее… Угроза в голосе здоровяка была ничуть не мнимой — в отличие от всей прошлой перепалки магов. Я обернулся к Фарису, и увидел, как над его ладонью мелькнула очередная проекция — изображающая массивное сооружение из чёрного камня, опоясанного стеной. На башнях маячили силуэты часовых в доспехах, над ними мерцали глифы подавления, а над воротами висел огромный глаз — артефакт сканирования, медленно поворачивающийся из стороны в сторону. Я обратился к помощнику шейха: — Это форт? — Да, — не отрываясь от созерцания проекций, ответил он. — Он один? — Вокруг Долины Царей их несколько. Семь, если точнее. И между ними протянуты магические стены. — Сколько времени займёт прохождение этой… границы? Когда прилетим, я имею в виду? Мутные глаза с проекциями шестерёнок мигнули, словно переключая режим. — Не думайте об этом, мумтасон (пожиратель, араб.). Всё схвачено, — проскрипел он, — Нас пропустят. — О да, чужеземец, шейх может организовать что угодно! — внезапно влез в разговор маг с посохом — здоровяк Джамал. Он развалился в кресле, и чистил ногти лезвием из воздуха, которое материализовалось у него между пальцев, — Двери, границы, даже законы — для него всё открыто! Он бросил взгляд на меня и Илону, и в его глазах читалось откровенное пренебрежение. — Вот только одного я не пойму… — он нарочито медленно провел языком по зубам, — Зачем на такое важное дело с нами отправили двух иностранных туристов? Тишина в салоне стала гуще. Азиза перестала перекатывать шар пламени, Халим замер с куском лепёшки на полпути ко рту, а Рашид тихо проиграл на флейте насмешливую трель. Илона напряглась, но я лишь рассмеялся про себя. Ох, шейх, шейх… Неужели ты не сказал им, кто я? — Получается, Аль-Саид не объяснил тебе такой простой вещи, — протянул я, — Жаль, жаль… — Так может, ты объяснишь нам, турист? — Джамал наклонился вперед, и его тень вдруг стала неестественно большой, заполнив половину салона. Хм… Теневой маг, значит? Плюс физик… Сильная комбинация, — Что ты вообще тут делаешь? Ну что ж… Похоже, это будет весело. Фарис резко поднял руку, и его голос прозвучал как скрежет металла: — Успокойся, Джамал. Но здоровяк лишь усмехнулся, развалившись в кресле. Его посох, покрытый рунами, с глухим стуком упёрся в пол. — Никак не пойму, зачем на понадобились такие задохлики, как твой «гость», уважаемый Фарис, — Джамал кивнул в мою сторону, и мерзко ухмыльнулся, — А вот рыженькая… — его взгляд скользнул по Илоне, — Могла бы помочь мне расслабиться перед миссией. Тишина в салоне стала звенящей. Я не сорвался с места, не припечатал эту сволочь магией — потому что Илона предупреждающе качнула головой. Что ж… Вступлю, когда будет нужно. Моя дорогая невеста хочет поразвлечься — её право. Могу её понять, за последнее время в нас накопилось изрядно усталости, ярости и злобы. А тут — такой уникальный идиот, который нарывается сам, даже не зная, кто перед ним! Не просчитал наши силы, это плохо… Силён — но не слишком умён. От такого будет много проблем… Илона на замечание здоровяка даже бровью не повела. Она лишь медленно скрестила руки на груди и сказала спокойно, почти ласково: — Знаешь, колдуны с большими посохами обычно компенсируют отсутствие размера в другом месте. Потому никакое «расслабление» тебе не поможет. Ты слишком напряжён из-за своих… крошечных проблем. Халим фыркнул, подавившись лепёшкой. Азиза резко отвернулась, но её плечи дёргались от смеха. Джамал побагровел. Его пальцы сжали посох так, что камень затрещал. — Острый язык, да? Ничего, рыжая… Когда мы окажемся в Урочище… — его голос стал низким, звериным, — Гарантирую, на первом же привале ты сбежишь от своего слабого мальчика и будешь умолять меня позаботиться о тебе! И дашь за это всё, что угодно. Ты даже не представляешь, что тебя там ждёт… Илона перебила его, резко вскинув бровь: — Чего именно я не знаю? Что там водятся твари, способные порвать твой накачанный зад одним движением? Или что магии там столько, что две твоих смешанных силы — песчинка на берегу океана? — Илона мастерски прочитала здоровяка, — Ты сам-то сколько раз бывал в Урочищах? Готова поспорить, что ты первым завизжишь, как поросёнок, когда на нас со всех сторон навалятся монстры! Джамал вскипел. Он рванулся вперёд — но тут АВИ резко тряхнуло, и все дружно качнулись. Впрочем, это не остановило мага. Джамал всё же встал с кресла, и его массивный посох с грохотом ударил по полу. Лицо было перекошено злобой, глаза пылали. Он сделал шаг к Илоне, пальцы сжимаясь в кулаки. Я вздохнул. Ну, кажется, она вывела придурка из себя всего парой фраз. И доказала, что он не слишком стабильный. Придётся взять его под контроль, а заодно показать остальным, кто тут главный. — Хватит. Я тоже встал — медленно, нарочито спокойно, и встал перед Илоной. Джамал, кажется, только сейчас по-настоящему обратил на меня внимание. Попытался просканировать — но внешне я давно научился регулировать проявления энергетики, так что ему казалось, что я слабачок. Что ж, для того я и обманывал его, ха-ха! — Уйди, мальчик. — Даю тебе последний шанс, — произнёс я, глядя ему прямо в глаза, — Сядь на место и заткнись. Джамал оскалился. — Зря ты так, задохлик! Его зрачки сузились — и я почувствовал, как он перекачивает энергию из Искры в тело. Магия ускорения, надо полагать? Здоровяк рванул вперёд. Его кулак, обёрнутый пламенем, уже летел мне в лицо. Но я был быстрее. Гораздо быстрее! И сильнее, само собой. Мгновение — и его щит рассыпался под моим первым ударом, как песок. Рука Джамала, занесённая для удара, замёрзла в моей хватке. Я вывернул её — раздался хруст! — и ударил придурка в солнечное сплетение, так, чтобы у него перехватило дыхание. Джамал согнулся, направляемый всё тем же слитным движением — а через секунду моя вторая рука выудила из кармана крошечный артефакт, и воткнула в затылок здоровяка маленький металлический диск. Он зашипел, вживляясь в кожу. Тик-тик-тик… Я похлопал ошалевшего Джамала по щекам и оттолкнул от себя. Придурок рухнул на колени — он хватал себя за шею, затылок, ощупывал лысину и крошечный диск, который продолжал тихонько пикать. Наконец, здоровяк обернулся ко мне — глаза бешено метались. В салоне повисла тишина — что забавно, даже Фарис наблюдал за происходящим совершенно молча! А вот остальные не стали мириться с таким самоуправством… Азиза вскочила, её шар пламени уже балансировал над ладонью. Халим отбросил лепёшку, сжав жирными пальцами амулет — и вокруг него начал формироваться тонкий поток магии. Лейла замерла, но её три глаза впились в меня, пытаясь нанести ментальный удар — который я беззастенчиво отбил, да так, что женщина застонала. Я улыбнулся, обведя отряд взглядом. — Давайте-ка кое-что проясним, дамы и господа. Вижу, шейх решил повеселиться за мой счёт, и не рассказал вам, с кем вы имеете дело? Что ж, тем лучше, проще самим увидеть… Итак, вы можете звать меня Марк. И главный в этом @#$% мероприятии, в этом рейде, в этой экспедиции — я! Я ещё раз обвёл всех взглядом, и лёгким движением пальцев развеял магию Азизы и Халима. Они ошалело уставились на свои руки, Лейла всё также стонала, взявшись за голову, а вот Рашид и Юсуф молча внимали — парни даже не пытались атаковать. Умные ребята. — Никаких тупых вопросов и подколок, — продолжил я, — Никаких издёвок, и пустых разговоров. Мы идём на очень опасное дело, и мне не нужны болтуны, которые не умеют держать себя в руках. И которые настолько тупы, что решают проверить новенького на силу. Да-да, Джамал, это я о тебе. На твоё счастье, менять тебя уже поздно, так что ты останешься с нами, но… Ты проявил себя как идиота — злобного идиота! — а таких очень тяжело контролировать. Я пристально посмотрел на здоровяка, который поднялся с колен и сел обратно в кресло. — Я не хочу тратить время на то, чтобы присматривать за тобой. Не говоря уже о том, что за твои слова в адрес моей невесты я мог бы просто оторвать тебе язык, челюсть, переломать руки и ноги, и подсадить в них проклятье, которое не позволит тебе исцелиться, — я говорил спокойным, будничным тоном но, полагаю, мои глаза доносили всё предельно ясно, потому что Джамал задрожал, — И потому мы поступим проще. В твой затылок теперь установлена бомба. Джамал сглотнул, и снова провёл рукой по лысому черепу — и тут же отдёрнул её. — Чувствуешь, как холодок артефакта пронзает череп? Чувствуешь, как по твоей энергетике разбегается чужая Сила? Отлично. Вздумаешь снова выёб@#$%ся — я её взорву. Посмотришь на меня криво — я её взорву. Попытаешься её снять, или попросишь кого-то это сделать — она взорвётся сама. Вздумаешь оспорить мой приказ… Ну ты понял. И если ты думаешь, что шейху не всё равно… Что ж, попробуй переубедить меня! Я подошёл ближе и наклонился к магу. — Всё ясно? Джамал кивнул — быстро и энергично. По его виску стекла капля пота. — Отлично, — сказал я, возвращаясь на место, — Надеюсь, теперь все мы будем хорошими друзьями! У кого-то есть вопросы? Возражения? Глава 10 «Мягкая» посадка Маги уставились на меня — кто-то с опаской, кто с откровенным недоверием. Азиза перестала катать на ладони свой чёрный шар пламени, а Халим замер с куском лепёшки на полпути ко рту. Илона не удержалась, и фыркнула. Джамал сидел бледнее самой смерти, и больше не смотрел в сторону моей невесты. Только треск магических двигателей нарушал эту звенящую ( не сказать — «священную»!) паузу. Занятно, но во время всей этой сцены Фарис даже не шевельнулся. Очевидно, он не был против такого способа контроля. Ох, чувствую, это будет очень весёлый поход! Остаться бы при своих руках и ногах к его концу… — Фарис, дорогой, — внезапно спросила Азиза, — Ты не хочешь нам ничего объяснить? Почему этот чужак ведёт себя так, будто ему тут всё дозволено? Без обид, Марк, ты очевидно сильный маг, но… Хотелось бы ясности. Шейх сказал, что мы должны помочь тебе, но… Она не закончила, уставившись на помощника Аль-Саида. Тот даже бровью не повёл — его мутные глаза с плавающими руническими кольцами скользнули по колдунье, и только. Что ж…. Видимо, я недостаточно ясно донёс свою мысль… Плохо, обычно это получается сделать с первого раза, но эти египтяне… Какие-то упёртые! — Ясности, да? Что ж… Ладно. Вы, дорогие «профессионалы», можно сколько угодно шутить, придуриваться и носить на шеях когти убитых тварей, будто это трофеи, — я медленно обвёл их взглядом, — Но у вас нет и сотой части моего опыта. Рашид фыркнул, его татуированные змеи зашипели. — Опыта? Да мы… — Что «вы»? — перебил его я, — Сколько раз ты ходил в Урочища, мальчик? — Три! — с вызовом выпалил он, прежде, чем подумать. Молодой, горячий… Бывает. — И наверное, ты думаешь, что это охренеть как круто? Что ж, чтобы дальнейшие вопросы отпали — я месяц прожил в центре Урочища. И не только выжил — но и вышел оттуда с полным мешком частей тварей, размеры которых были больше десятиэтажного дома. Рашид хотел что-то сказать, но его рот захлопнулся, когда он услышал мои слова. В салоне снова повисло молчание. За окном проплывали золотые пески, пронзаемые бирюзовыми водами Нила, но никто не смотрел наружу. Все глаза были прикованы ко мне. — Вы бывали в паре Урочищ, убили пару тварей — и уже мните себя охотниками? — я усмехнулся, слыша, как Илона тихо хихикает за моей спиной, — Тогда ответьте: был ли кто-то из вас в Долине Царей? Тишина. — Знает ли кто-то из вас, чем Долина Царей отличается от обычного Урочища? Опять ни звука. Только Джамал нервно поскрёб пальцами по затылку, где теперь прятался мой подарочек. Я повернулся к Фарису. — Шейх что, решил подсунуть мне зелёных новичков? Фарис склонил голову, его голос прозвучал сухо, как шелест пергамента: — Не переживай, мумтасон. Эти люди знают своё дело. — О да, — я фыркнул, — Вижу. Азиза сжала кулаки, и шар пламени в её руке вспыхнул ярче. — Докажи, что ты не просто болтун! Я улыбнулся. — Ох, милая… Ты тоже не особо умная, также, как и твой друг Джамал, раз думаешь, что я просто болтаю… Ты даже не представляешь, как быстро перестанешь так думать. Дай только приземлиться. В этот момент АВИ резко накренился, и пилот рявкнул в переговорное устройство: — Приготовьтесь! Подлетаем к форту! АВИ резко снизился, и сквозь иллюминаторы открылся вид, от которого у меня похолодела кровь. Внизу расстилалась Долина Царей — Урочище, непохожее на остальные. Словно кто-то взял обычную долину и вывернул её наизнанку, смешав магию с безумием. Песок здесь переливался не золотом, а ядовито-лиловыми оттенками, пропитанный магией. Скалы изгибались неестественными арками, словно гигантские рёбра какого-то доисторического чудовища. А между ними зияли чёрные провалы — входы в гробницы, от которых веяло ледяным сквозняком страха. Долина Царей отличалась кое-чем от других Урочищ — это было своего рода «наслоение» нескольких аномальных зон друг на друга. Ходили слухи, что каждый новый фараон, погребённый здесь, провоцировал очередной выплеск дикой магии, или делал что-то, что создавало новую плоскость аномальной магической активности — и они скрещивались, перемешивались, превращаясь в безумный рой кошмаров. Я-то знал, что люди не имеют отношения к созданию Урочищ — но то, что древние фараоны приложили руку к созданию этого ужаса — неоспоримый факт, этому было множество документальных доказательств. Окружал Долину Царей огромный купол. В России Урочища огораживали стенами. Здесь же, над всей долиной, нависала полупрозрачная плёнка магического барьера — мерцающая, переливающаяся, как мыльный пузырь размером с город. Он клубился, пульсировал, и сквозь его толщу иногда проступали тени чего-то огромного, бродящего внутри. — Красиво, да? — процедил Халим, его жирные пальцы сжимали амулет, — Говорят, этот купол построен на знаниях самого Ра! Я хмыкнул, потому что знал, что это чушь. Купол начали возводить двести лет назад, во время стремительного развития магических технологий, а до ума довели только в конце двадцатого века. Но эти местные колдуны могут думать, как им угодно, само-собой. В Египетской деспотии вообще весьма трепетно относились к богам и их наследию. Ха! Знал бы Халим, кто летит с ним рядом! Его бы наверняка удар хватил! Я хмыкнул, и отвлёкся на движение внизу. У самого края Урочища, там, где песок ещё не становился лиловым, копошились солдаты. Они окружили что-то огромное, покрытое бронёй и шипами. — О, смотри! — Илона ткнула пальцем в стекло. Тварь была уже мёртва, но даже так её размеры впечатляли — с большой дом. Солдаты резали её на части, отделяя бенхопилами магически насыщенные органы. Один из людей поднял вверх кристалл, вырезанный из чудовища — он вспыхнул кровавым светом. — Стандартная процедура, — равнодушно пояснил Фарис, — На границе всегда дежурят охотники. Кстати о них — внутри нас будет ждать полроты солдат. Лучших, укомплектованных магическим оружием, артефактами, самой современной бронёй… — Собранной в Нефритовой Империи? — усмехнулся я, — Это почётный эскорт, или пушечное мясо? Фарис не ответил — и правильно. Я искренне не понимал, зачем в Урочища пускают обычных людей. Там могли выживать (нормально выживать!) только маги, да и то — далеко не все. В этот момент пилот заёрзал в кресле, его пальцы забегали по панели управления. — Запрос на вход… Идентификация… Ключи доступа… На мгновение в кабине повисло напряжение. Потом раздался щелчок. И купол перед нами разошёлся — просто… растворился, образуя временный проход в виде огромной дыры! Пилот тут же направил АВИ туда. — Как говорил Джамал, — флегматично заметил Фарис, — У шейха всё… «Схвачено»! Мы влетели внутрь, взяли курс на юго-запад, но не прошло и минуты, как… Что-то ударило в корпус с такой силой, что нас подкинуло в креслах. — ЧТО ЗА?!. — рявкнул я. АВИ клюнул носом, двигатели взвыли, а потом захлебнулись. Стекло ближайшего иллюминатора треснуло. — По нам попали! — завопил пилот. — ЧЕМ⁈ — заорал я. — Это не ракетные комплексы деспотии! — Фарис, упустивший такую вероятность, выглядел растерянным, — Какая-то мощная ма… По нам снова попали — сильнее, чем в первый раз! Часть хвостовой части АВИ сорвало. Я успел лишь пристегнуть ремень безопасности и схватить Илону за руку, прежде чем мир перевернулся. АВИ рухнул вниз. Секунды свободного падения растянулись в вечность. В ушах стоял рёв ветра, сквозь вырванную часть АВИ врывался горячий, пропитанный магией воздух Долины. — Двигатели отказали! — заорал пилот. — Нужно устроить мягкую посадку! — рявкнул я, глядя на магов, — Самое время проявить себя, «профессионалы»! Они с ужасом уставились на мою безумную улыбку. — Что нам делать? — прокричал Фарис, и даже так его голос казался спокойным. Не мужик, а кремень! — Все, кто может держать воздушный щит — берите свой участок под днищем АВИ! — крикнул я, — А я буду корректировать! Фарис среагировал первым — его руки взметнулись вверх, и воздух перед кабиной сгустился в полупрозрачную плёнку. Азиза швырнула свой шар пламени под днище — огненный взрыв замедлил падение, АВИ перестал крениться — и тут подключились остальные. Кто-то владел стихийной магией хуже, кто-то лучше — но все выложились на полную, выплеснув из себя потоки энергии. Мои энергожгуты впились в них, связали, сшили — и подчиняясь моей воле, создали здоровенную воздушную подушку. За несколько секунд, до того, как мы рухнули. Поток магии ударил в землю, как амортизатор — и АВИ врезался в песок с глухим «бум-м-м», подняв лиловое облако пыли. Корпус заскрипел, но не разлетелся на части. — Все живы? — я оглядел команду. Илона отряхивалась, Джамал злобно тёр затылок, остальные выглядели потрёпанными, но целыми. А вокруг — тишина. Которая мне очень не понравилась… — На выход! Быстро! Едва мы вывалились из задней части АВИ (какой смысл теперь в шлюзе?), как вокруг заклубился туман, и Долина напомнила о себе. Сначала в песке вокруг нас что-то зашевелилось. Потом сверху раздался какой-то визг… — Поднять щиты! Кругом! Вопреки моему мнению о раздолбайстве отряда, маги не сплоховали. Их магия обратилась сияющими золотистыми куполами и мгновенно сомкнулись над нами. Халим даже успел дополнительно поднять каменную стену — как раз перед тем, как со всех сторон на нас набросилось… что-то. Песок вокруг АВИ взорвался. Что-то огромное и сегментированное, как сороконожка, но толщиной с бревно, вырвалось из-под земли, попытавшись обдать нас липкой слизью — но вся она попала в каменную стену, растворив её. В следующую секунду с неба, из клубов тумана, на нас посыпались твари. Кожаные крылья, клювы как у стервятников, но вместо глаз — щупальца! Они бились о барьер с мокрыми хлопками. Азиза уже размахивала кнутом из чёрного пламени, отсекая летающим тварям крылья. Рашид дудел в свою флейту, и звуковые волны разрывали пару монстров пополам. — Так это и есть «лёгкая прогулка»? — крикнул я Фарису, отстреливаясь энергожгутами. Помощник шейха невозмутимо раздавил очередную тварь магическим импульсом: — Просто разминка, мумтасон. Настоящие проблемы впереди. И он как в воду глядел… Из ближайшей расщелины выползло… нет, вытекло что-то вроде живой тени. Оно принимало форму то волка, то скорпиона, то просто бесформенной массы с десятком глаз. — О, вот и настоящие твари! — процедил я. Илона уже заряжала свой ментальный артефакт: — Ну что, дорогой, покажешь этим деревенщинам, как мы сражаемся с монстрами в России? Я только усмехнулся. Бой разгорался с каждой секундой. Лиловый песок хрустел под ногами, смешиваясь с вязкой слизью поверженных тварей. Азиза выписывала в воздухе огненные спирали, сжигая очередную порцию крылатых гадов. Халим, обливаясь потом, возводил каменные барьеры, которые тут же трескались под натиском подземных тварей — они всё вырывались и вырывались из-под песка, набрасываясь на нас в бессмысленной ярости. Я отбросил очередную многоножку ударом энергожгута, чувствуя, как хитиновый панцирь рассыпается в прах. Но на место убитого тут же лезли двое новых! — Так не пойдёт, — сквозь зубы процедил я, отстреливаясь очередной порцией магии, — Их кто-то контролирует! Илона, стоящая ко мне спиной, метко швырнула заряд ментальной энергии в тварь, пытавшуюся подобраться с фланга — и она тут же набросилась на своих товарок, кромсая их челюстями. — И что предлагаешь⁈ — Прикройте меня! — крикнул я не только невесте, но и всему отряду, — Попробую вычислить того, кто ими управляет! Фарис кивнул и жестом усилил защитный барьер. Я тут же опустился на колено, вонзив пальцы в горячий песок. — Мунин! — позвал я, и из перстня вырвался чёрный вихрь, превратившись в ворона. Что-то он отожрался в последнее время. размером уже больше стервятника стал… — Каррр! — недовольно выпалил он, озираясь вокруг. «Опять влипли в дерьмо, хозяин?» — Захлопнись, умник! — велел я ментально, не отрывая ладоней от земли, — Присмотри за этими магами. Чтобы никто не вонзил мне нож в спину, пока я в трансе. Затем перевёл взгляд на Илону. Она уже поняла, что я хотел сказать, и кивнула: — Не волнуйся, дорогой. Я вскипячу мозги любому, кто посмотрит на тебя косо! Мунин неодобрительно хлопнул крыльями, недовольный, что я перестраховываюсь — но тут же взлетел в воздух, по пути разорвав лапами одну из тварей. Я закрыл глаза, отпуская сознание в бурлящий поток магии Долины. Внешний шум боя тут же приглушился, уступив место странному гулу — как будто тысячи голосов шептались где-то в глубине песков. Где же ты, гадина? Я погрузился в транс глубже, отсекая все лишние звуки боя и энергоколебания мира. Внутри разума чётко вырисовывалась картина окружающего пространства — безо всяких помех, словно я смотрел сквозь толщу песка и постепенно «смахивал» его, отыскивая необходимый след. О-о-о, за последние три года я изрядно поднаторел в развитии своих навыков! Теперь моя магия «пожирателя» работала в усиленном режиме, в разных диапазонах — плавная и текучая, как очень продвинутое сканирование, растекаясь волнами по Долине, как эхо, отражаясь от всего живого! Жаль, что использовать этот навык нужно было в течение долгого ритуала — пока он настраивается, по-крайней мере, и искомое не будет найдено и зафиксировано… Всё сильнее и сильнее углубляясь, «расширяя» своё восприятие, внезапно я отыскал что-то особенное — сгусток энергии, пульсирующий где-то глубоко под землёй. Я узнал бы его из тысячи — это был Эфир! Сгусток двигался, извивался, словно гигантский червь, и от него тянулись тонкие нити контроля к остальным монстрам. — Нашёл тебя, сволочь… — прошептал я. И в тот же миг тварь почувствовала мой взгляд. Я тут же послал вдогонку импульс магии — небольшое заклинание, не для удара, а для того, чтобы повесить на монстра метку. Существо почувствовало и это — дёрнулось в сторону, уворачиваясь, но я всё же зацепил его. Тварь рванула прочь, уходя глубже под землю. В тот же миг мелкие твари, словно потеряв управление, замерли в нерешительности, а затем начали разбегаться кто куда! — Бежит! — крикнул я, выходя из транса, — Вперёд, вперёд! — Куда⁈ — удивилась Азиза, — Куда ты, мать твою, бежишь⁈ — За мной! Отряд мгновенно перестроился. Твари начали расползаться и разлетаться — Азиза подожгла остатки летающих монстров. Юсуф, Джамал и Рашид жахнули по многоножкам, сминая хитиновые тела и расчищая нам путь сквозь пески. Халим хрипло засмеялся, вытирая пот со лба: — Ну что, охотнички, размялись? Вот теперь начинается настоящая работа! — Молча! — рявкнул я. Мы побежали вперёд, пробираясь через причудливые скальные образования Долины. Лиловый песок хрустел под ногами, а воздух гудел от напряжения — словно сама Долина дышала нам в спину. «Нет, дружок, тебе от меня не уйти!» — подумал я, ощущая слабый, но отчетливый след Эфира, который оставляло за собой существо. Этот вкус был мне слишком знаком — чистый, неразбавленный, словно глоток ледяного горного воздуха посреди пустыни. И я совершенно точно не собирался упускать частицу Истинной силы! Не прошло и десяти минут, как впереди, в тумане, раздались крики и звуки боя. Мы выскочили на небольшую равнину, где группа военных в потрепанной форме отчаянно отбивалась от очередной волны монстров. Их положение было отчаянным — больше десятка людей уже лежали без движения на лиловом песке, а оставшиеся пять десятков (навскидку), стояли спиной к спине, окруженные со всех сторон. — Новые друзья? — язвительно спросила Илона. Я лишь усмехнулся — и в тот же момент почувствовал: та самая тварь, которую мы преследовали, замерла прямо под нами, на глубине около двадцати метров! Кажется, не особо умный монстр готовил новую атаку… — Попался, — пробормотал я и бросил отряду, — Прикройте меня снова! Мои энергожгуты вонзились в землю, как стальные когти. Тварь попыталась рвануть прочь, но я уже накрыл ее сетью из магии, запечатывая в ловушку. Земля затряслась, песок вздыбился волнами, а затем… С оглушительным ревом я вырвал тварь на поверхность. Это было нечто среднее между скорпионом и кальмаром — трехметровое чудовище с хитиновым панцирем, десятком щупалец и парой огромных клешней. Оно дико забилось в моих энергетических тисках, испуская пронзительные крики. Военные застыли в шоке, забыв на мгновение о других монстрах. Мой отряд тоже замер, наблюдая за происходящим. Я не стал тянуть. Одним резким движением сжал энергожгуты — и тварь лопнула, как перезрелый плод! В тот же миг я почувствовал, как струйка чистого Эфира устремилась ко мне, впитываясь в энергетические каналы — теперь мне было не обязательно хранить всё в игральной кости, но… Эфира было так много, что Искра заполнилась ей под завязку — в ней просто не осталось места для Истинной силы! Так что часть всё равно пришлось убирать в «хранилище». Разумеется, никто не увидел этих манипуляций — для обычных магов и людей они остались незамеченными. После смерти эфирной твари монстры бросились врассыпную — что летающие, что подземные, и вокруг повисла тишина. Один из военных, судя по нашивкам — командир, сделал шаг вперед. Его лицо было перекошено смесью шока и недоверия. — Кто ты, черт возьми, такой? — хрипло спросил он, не сводя глаз с останков твари. Я широко улыбнулся, делая театральный поклон: — Просто любопытный турист, оказавшийся не в том месте и не в то время. В этот момент вперед вышел Фарис. Его мутные глаза с плавающими рунами холодно оглядели военных. — Капитан Анвар? Кажется, это вы должны были обеспечивать нашу безопасность при входе в Долину? — сухо произнес он, — А вместо этого всё наоборот — мы спасаем ваши шкуры! Командир покраснел, но быстро взял себя в руки: — Мы попали в засаду сразу после прохождения купола. Потеряли связь с основной группой… Фарис поднял руку, прерывая его: — Не оправдания, а действия! Теперь вы будете сопровождать нас согласно первоначальному плану, — Он повернулся ко мне, — Господин Марк, как вы уже поняли, эти люди и есть та самая «поддержка», о которой говорил шейх. Я в ответ на это только рассмеялся. Ну конечно… Горстка бесполезных вояк, которые ничего не могут противопоставить местным тварям… Хорошо, что хоть наш «отряд самоубийц» действовал на редкость слаженно, да и силой эти колдуны явно не обделены. Им бы побольше мозгов… Услышав мой смех, командир военных закусил губу. Его пальцы сжали приклад автомата так, что костяшки побелели. — Вы не понимаете! — его голос звучал резко, сдавленно, — Мы служим тут больше пяти лет! И до сегодняшнего утра здесь всё было спокойно! Относительно, конечно, но полсотни моих воинов спокойно углублялись на десятки километров в долину! И возвращались! Он махнул рукой в сторону купола, за которым клубился лиловый туман. — А сегодня Урочище словно взбесилось! Монстры стали безумными — безумнее, чем обычно! Аномальные зоны начали бушевать втрое сильнее! С каждого блокпоста идут одинаковые сообщения — что-то разбудило Долину. Фарис молчал, его мутные глаза с плавающими рунами изучали командира. Но военный не сдавался: — Если у вас есть хоть капля разума — отмените экспедицию! Перенесите! Потому что сейчас здесь нельзя идти к гробницам! Я почувствовал, как Илона слегка касается моего локтя. Она придвинулась ближе, её шёпот едва долетел до меня сквозь шум ветра: — Марк… Как думаешь, это не из-за тебя, случайно? — Вполне возможно. Глава 11 Долина Царей Песок хрустел под сапогами, будто битое стекло. Лиловые дюны Долины Царей тянулись до горизонта, переливаясь под солнцем — и это было бы прекрасное зрелище, если бы не напоминало гниющую плоть. Этот цвет песка… Он меня раздражал. Воздух гудел — не ветром, а чем-то глубже, словно сама земля дышала сквозь щели между мирами. Отряд растянулся. Мы с Илоной оказались как-бы в коробочке, окружённые отрядом колдунов шейха. Ещё дальше, на расстоянии в сотню метров вокруг нас распределилась полусотня солдат капитана Мехмета Аль-Гази. Оказалось, среди них всё-таки были колдуны — слабенькие, уровня Практика. Только вот использовались они в качестве «отмычек». Я вообще понял, что в Египетской деспотии ещё более сильное кастовое расслоение, чем в Империи. Страной управлял деспот — абсолютный правитель, у которого в прямом управлении были сильнейшие колдуны страны. Дальше шли приближённые деспота — шейхи. Они имели собственную гвардию, ставленников в бизнесе, муниципалитетах и прочее-прочее-прочее. Но главное, на чём держалась их власть — магия. Такие люди, как Аль-Саид, владели «вторыми» по силе колдунами. Ну а дальше шла армия, в которую магов отправляли по остаточному принципу. И развитие у них было, мягко говоря — не самое сильно. Забавно, конечно. В Империи всё наоборот — «кадры» куются в армии, а уж потом «разбираются» госструктурами. От подобных размышлений меня отвлёк сухой треск — солдаты на юго-востоке начали расстреливать появившихся из-под песка жуков. Мы заходили в Долину Царей всё глубже и глубже — но в отличие от прошлых моих посещений Урочищ, этот раз был иной. В этот раз я не просто подготовился — я полностью контролировал происходящее. Хасан с шейхом вдвоём сработали отлично — и предоставили максимум информации. Аль-Саид предоставил полный карт-бланш по перемещениям, снаряжению, «пробил» дорогу в Урочище. А старик и правда оказался пытливым контрабандистом — он изучил всю информацию о разных гробницах, и просчитал маршрут по Долине через главные две точки — храм Ментухотепа и ту самую проклятую гробницу, где «заразилась» жена Аль-Саида. И этот маршрут знали только я и Илона — таково было моё условие сделки с шейхом. Впрочем, наивным я не был, и вполне допускал, что тот-же Фарис, способный просчитывать вероятности, представлял, какой у меня на самом деле план. — Ты уверен, что это правильный путь? — Илона шла рядом, — Песок здесь… странный. Она была права. Песок не просто хрустел — он иногда шевелился, будто под ним копошились тысячи насекомых, но моё магическое зрение ничего не показывало. Долбаные аномалии… — Не переживай, дорогая, — ответил я, не отрывая глаз от горизонта, — Мы движемся в правильном направлении. Но если что — у нас есть «пушечное мясо». Я незаметно кивнул на отряд. Азиза шагала, всё также непрерывно держа над ладонью чёрный огненный шар, её косички с черепами позвякивали при каждом шаге. Халим до сих пор что-то жевал (да откуда он берёт эту еду⁈), облизывая жирные пальцы. Джамал шёл последним, время от времени потирая затылок — мой «подарок» всё ещё сидел у него под кожей. Илона наклонилась ко мне, и понизила голос: — Я тут практикуюсь с ментальным обручем. И… Уже прочитала кое-что в мыслях троих из них. Им не нравится, что мы ведём их куда-то без объяснений. — Пусть не нравится, — я усмехнулся, — Если бы они знали, куда мы идём на самом деле — давно бы взбунтовались. — Фарис может быть в курсе? — Он явно догадывается. Но спектакль, который я устроил в АВИ… Думаю, пока что шейха устраивает любое моё самоуправство. Позади нас раздался хруст — Рашид наступил на занесённый песком череп, из которого вырвалось щупальце, обвивая его ногу. Парень даже не дёрнулся — лишь дунул в флейту, и звуковая волна разорвала щупальце пополам. — Весело, да? — крикнул я. — Очень! — оскалился он. — Марк, я серьёзно! Три человека думают о том, как тебя грохнут! Лиловый песок хрустел под ногами. Я шёл, машинально отмечая детали: неестественно ровные следы Илоны слева, прерывистое дыхание Фариса сзади, едва уловимый запах гнилого мёда, витающий в воздухе. — Повторюсь, дорогая — ничего страшного. Я держу ситуацию под контролем. Глаза Илоны сузились — она знала, когда я лукавлю. Ну… Согласен, определённые опасения имелись. Не за наши жизни, конечно — а так, по мелочи… Эти люди не были преданы нам — они служили шейху. И когда они добудут то, что нужно ему — могут «передумать» помогать мне. Такая вот простая ситуация, которую требовалось переиграть в свою пользу — поэтому я решил, что сначала мы идём в Храм, по моим делам — и только потом в гробницу. Своя рубашка ближе к телу, как говорится. Просто когда отряд узнает, что ради спасения жены Аль-Саида им предстоит пройти через настоящий ад… Им это может не понравится. Тогда начнутся проблемы, и придётся их разгребать Но это ничего. — Просто держи ухо востро, — попросила рыжая. — Даже не сомневайся. Воздух сгущался с каждым шагом. Песок под ногами то и дело вздыбливался странными волнами, оставляя на поверхности узоры, напоминающие вены. Мы продолжали двигаться ещё пару часов, без новых нападений — но Фарис и капитан Аль-Гази то и дело получали донесения со всех концов Урочища. Моя магическая рация, настроенная на их частоты, тоже позволяла прослушивать эти разговоры. — Новый прорыв у западного барьера, — скрипучий голос какого-то коменданта разрезал тяжёлую тишину, — Третья рота потеряла связь! Азиза нервно перекатила шар пламени с ладони на ладонь. — Опять эти «аномальные всплески активности»? — её голос звучал неестественно громко, — Какого хрена всё началось, когда сюда мы прибыли?.. Рашид вдруг замер, его флейта издала пронзительный звук. — Вы слышите? Тишина. Потом — далёкий гул, будто где-то за горизонтом застонал гигантский зверь. Земля под ногами дрогнула. Илона поймала мой взгляд. Её золотистые глаза выражали немой вопрос. Я едва заметно покачал головой — не здесь, не сейчас. Но это и без её говорящих взглядов отряд понимал, что тут что-то не так. — Да, черепушка, я тоже об этом подумал, — Халим перестал жевать, впервые за весь путь, — Эти «аномалии» начались ровно в тот день, как к нам присоединился наш дорогой гость, — Его жирный палец указывал прямо на меня, — Занятно, что столь опасное Урочище зашевелилось именно сегодня. Воздух мгновенно наэлектризовался. Я медленно выдохнул, ощущая, как энергожгуты под кожей начинают пульсировать в ожидании нападения. «Неужели нападут так скоро?» — мелькнула короткая мысль — «Я рассчитывал, что у нас будет время хотя бы до Храма…» — Ты что-то хочешь сказать, толстяк? — спросил я лениво. — Ничего кроме того, что уже сказал. Просто занятное наблюдение. — Оставь его при себе. Понял? — Понял, чего не понять… Не нравилось мне, как складывается путешествие, ох не нравилось… И вроде опасности особой нет — но это напряжение, попытка всё контролировать… Задолбало! М-да, привык к спокойной и сытой жизни… Потерял тонус? Ещё через пару часов пути я ощутил за несколькими дюнами от нас движение — Эфира. Чистого, незамутнённого, как глоток ледяной воды в этом адском пекле. Мои энергожгуты зашевелились под кожей, требуя, алкая… Ух, а я ведь прям «подсел» на Эфир! Как только его мало — сразу хочется наполнить кость, хочется, чтобы истинная сила всегда была под рукой… И схватка с этим Охотником показала, что это крайне необходимо. — Здесь свернём, — резко сказал я, указывая в сторону. Фарис нахмурился. Он со своими «вероятностями» тоже начал понимать, что к чему — но пока молчал. — Это отклонение от маршрута. — В курсе. За мной, — я не стал вдаваться в подробности. Пусть думают, что вижу угрозу, пусть гадают, зачем я петляю — плевать. Упускать возможность собрать преимущество перед местными 'недо-божествами’я не собирался. Не дожидаясь ответа прочих, я изменил курс, рванул вперёд, взбираясь на очередной бархан. Позади раздался вздох Азизы и брань Юсуфа, но мне было плевать. Уже скоро мы настигли тварь. Она оказалась медлительной и странной — нечто среднее между скорпионом и кальмаром, с перепончатыми крыльями. Монстр не был слишком внимателен, не умел управлять ордами более мелких тварей. Он даже не успел издать звук, когда мои энергожгуты впились в неё, высасывая драгоценный Эфир и перекачивая его в игральную кость. Лёгкая добыча. — Это было необходимо? — скрипуче произнёс Фарис, — Могли обойти. — Могли, — я вытер рукавом пот со лба, — Но не обошли. Глаза твари целые, их можно забрать. Каждый стоит целое состояние. Пока несколько колдунов этим занимались, военные перешёптывались, бросая на меня осуждающие взгляды. Один даже осенил себя каким-то религиозным жестом. Смешно, учитывая, где мы находимся, и кто я такой, ха! Второй раз я решил отправиться на охоту уже в сгущающихся сумерках. Снова почувствовал Эфир за полкилометра — пульсирующий, манящий. Даже Илона вздрогнула, когда я вдруг резко свернул в сторону и скомандовал группе двигаться следом. — Марк… — шёпот невесты прозвучал предупреждающе. — Полчаса максимум, милая, — бросил я через плечо, — Ты же знаешь, это не просто прихоть. На этот раз тварь оказалась похожей на гигантского слизня с десятком глаз. Она пыталась сопротивляться — закапывалась в песок, выныривала обратно, пытаясь сожрать отвлекающих её магов, пока я настраивал пожирающее плетение, плевалась кислотой во все стороны, но… Что она могла противопоставить мне? Когда мы закончили и я влил в игральную кость ещё несколько кварт Эфира, в отряде уже роптали практически открыто. — Он нас всех погубит! — шипел капитан солдат, — Мы же просто мотаемся безо всякой цели! А эти безумные отклонения… — Шейх чётко обозначил командира, — монотонно напомнил Фарис. — А смерти наших ребят⁈ — Осмелюсь заметить, — громко сказал я, — Что я спас ваши задницы когда мы встретились. А с тех пор никто из ваших бойцов не пострадал, капитан. Благодаря мне в том числе! Мехмет Аль-Гази нахмурился, снова посмотрел на Фариса, затем на отряд магов шейха… И промолчал. А затем развернулся и пошёл к своим бойцам. Илона аккуратно взяла меня за рукав, когда мы снова тронулись в путь. — Они на грани, — прошептала она, — Марк, серьёзно… — Отслеживай дальше. Мы уже близко к цели. А когда доберёмся — будет поздно возмущаться. Аномалии, небольшие группы монстров, обходы, движущиеся барханы, скалистый лабиринт — и глубокой ночью мы всё-таки вышли к Храму Ментухотепа второго. Вырезанные в огромной скале стены высотой метров двадцать вздымались перед нами, покрытые трещинами, из которых сочился зеленоватый туман. Воздух здесь пах медью и чем-то затхлым — как в склепе, открытом после столетий забвения. Это был не такой монструозный храм, как в Таримском урочище, гораздо меньше — но чувствовалось в нём та же энергия. Старая, дикая, запретная и… Неподатливая… Но не настолько, чтобы я не попробовал разобраться в этом. Вся изученная мной информация за последние три года подсказывала мне, что Ментухотеп был менее… «Значимым» пожирателем, чем Ур-Намму. А значит, и защита Храма — и его «требования» — должны были быть меньше. Я остановился, взирая на стены чёрного песчаника, когда за спиной раздался резкий голос: — Ты привёл нас в другое место! Азиза стояла, скрестив руки, её чёрный шар пламени пульсировал в такт учащённому дыханию. Даже косички с миниатюрными черепами казались взъерошенными от возмущения. Я медленно повернулся, ощущая, как Илона незаметно смещается в боевую стойку. — Что, прости? — Это не та гробница! — И откуда ты знаешь? — усмехнулся я. — Я… — колдунья, которая возмущалась моему командованию всю дорогу и больше всех, видимо, поняла, что сболтнула лишнего. Ну, а мои подозрения полностью оправдались… — Значит, у вас был собственный приказ? — мои губы растянулись в холодной усмешке, — Интересно. Фарис шагнул вперёд, его обычно бесстрастное лицо напряглось: — Дело шейха важнее, чем ваше, Марк. Не обижайтесь. Мы люди шейха и служим ему, а не вам. И сюда отправились, в первую очередь, из-за него. — Понятно… Значит, после гробницы было необязательно помогать мне? Таков был ваш настоящий приказ? Азиза промолчала, видимо, боясь сболтнуть лишнего — а вот кое-кто молчать не стал. — Всё не так! — выкрикнул Джамал, забыв на мгновение о бомбе в своём затылке. Его толстые пальцы сжали посох до хруста, — Урочище не такое как обычно! Оно становится всё опаснее! Ты и сам понимаешь, что в такой мясорубке с каждым часом шансы выжить всё меньше! Да, мы должны были сделать дело шейха — и лишь после этого заняться какими-то твоими делами, но… — Но получилось немного иначе, — хмыкнул я. Воздух мгновенно наэлектризовался. Даже военные, обычно державшиеся в стороне, переглянулись. Рашид нервно провёл пальцами по флейте, и его татуированные змеи зашипели. Я почувствовал, как Илона мысленно готовит ментальный удар. Мои же энергожгуты уже шевелились под кожей, жаждая вырваться наружу. Но вместо этого я рассмеялся. Громко, искренне, как будто услышал лучшую шутку в жизни. — Как это трогательно! Вот это верность до гроба. Прямо как в плохих романах! Резко оборвав смех я посмотрел каждому из группы в глаза по очереди. Лейле так и вовсе — во все три. — Послушайте, — мой голос звучал спокойно, почти устало. Я не собирался провоцировать конфликт, и надеялся на крохи разума, которые есть у этих людей, — У вас был свой план, у меня свой. Мой оказался лучше. Никто из нас никому не помешает, и очерёдность ни на что не повлияет. Моё слово, данное шейху — крепко, как и раньше. Мы уже здесь. У самого порога, — Я указал на массивные врата, — Разве не глупо сейчас идти к гробнице? Снова бродить по Урочищу, потом возвращаться… Нет, это непродуктивно. Азиза перекатила шар пламени в ладони, её губы искривились в усмешке: — Глупо? Нет. Это называется «правильно расставленные приоритеты»! Я вздохнул, ощущая, как Илона напрягается рядом. — Что ж, резонно, — кивнул я, — Тогда не будем тратить времени на пустые разговоры. Вот вам выбор, — поднял я два пальца, — Первое: вы остаётесь, помогаете нам здесь, а потом мы все вместе идём к гробнице, и я выполняю свою часть сделки. Или… — второй палец поднялся, — Вы можете проваливать прямо сейчас. Попытаетесь выполнить задание шейха без меня. Шансы сами прикиньте. Тишина. Даже вечное шуршание песка казалось притихшим. Фарис сделал шаг вперёд: — Друзья, давайте… — Заткнись, старик! — неожиданно взорвался Халим, — Мы уже слышали твои уговоры! Что толку от твоих вероятностей, если чужестранец обвёл нас вокруг пальца⁈ Лейла приподняла вуаль, все три её глаза сверлили меня ненавидящим взглядом: — Ты играешь с нами, чужеземец. — Нет, трёхглазая, — я покачал головой, — Если бы играл, вы бы уже были мертвы. Мои энергожгуты слегка шевельнулись под кожей, и послали вокруг тонкую эмоциональную волну — достаточную для того, чтобы эти придурки почувствовали, что шутить не стоит. — Я предлагаю разумный компромисс, — лёгкое пожатие плеч. Проклятье, этот жест вошёл у меня в привычку! Рашид нервно провёл пальцами по своей флейте: — Есть и третий вариант. Мы можем заставить тебя идти к гробнице прямо сейчас. Воздух мгновенно наэлектризовался. Илона едва заметно придвинулась ближе. Я же лишь рассмеялся — мягко, с сожалением. Нет, всё же в этой дикой стране маги намного тупее, чем в Империи… Так и не поняли, что к чему после моих выкрутасов… Хотя тут надо говорить спасибо шейху, который захотел вести свою игру… Что ж, ладно. Поговорим с ним, когда вернусь. — Попробуйте. Но помните — шейх послал вас со мной не просто так, — Я повернулся к вратам храма, — Решайте. Я жду ровно минуту. Фарис сжал переносицу, его мутные глаза с руническими кольцами беспомощно метались между мной и разъярёнными магами. Я видел, как он понимает — любое его слово сейчас только подольёт масла в огонь. Отряд магов всё также смотрел на меня волками. Однако… Никто из них не предпринимал никаких действий. Не могли решиться? Или просто сомневались,что справятся с проклятьем без меня? Тогда зачем вообще начинали весь этот спектакль? Песок под ногами вдруг дрогнул. Где-то вдали, за гребнями дюн, раздался протяжный вой, от которого кровь стыла в жилах. Тишина после моего предложения длилась не больше десяти секунд. — Довольно! — Азиза резко швырнула шар чёрного пламени к своим ногам, и огненная волна рассекла песок между нами. Глаза обезумевшей девушки загорелись таким же чёрным пламенем, — У нас есть приказ! Мы идём к гробнице. Сейчас! А ты, чужеземец, либо шагаешь с нами, либо мы тебя заставим! Рядом с ней встал Рашид, его татуированные змеи ощетинились, а флейта замерла у губ. Два десятка военных вместе с капитаном подошли ближе к ним, руки уже лежали на оружии. Фарис попытался встать между мной и магами, но Лейла резко оттащила его назад. — Нет, — её голос голос прозвучал зловеще, — Он играет с нами. Шейх не для этого послал нас! Я вздохнул. — Жаль, что вы настолько глупы. Хотите заставить меня? Серьёзно? Джамал, ты тоже? Здоровяк покачал головой и сделал пару шагов назад. А вот Азиза рванулась к мне — первой. Её пламя взметнулось вверх, превращаясь в огромного змея с пастью, полной клыков. Рашид поднёс флейту к губам — и воздух задрожал от пронзительного звука, который должен был разорвать мои внутренности. Они не успели даже понять, что произошло. Мои энергожгуты вырвались наружу. Один впился в змея Азизы и высосал его, поглотив пламя за миг. Второй — впился в Рашида, прежде чем тот успел издать хоть звук. Раздался хруст. Азиза застыла с широко раскрытыми глазами, глядя, как её заклинание рассыпается в пепел. Рашид же просто рухнул на колени, его флейта выскользнула из пальцев. Он попытался что-то сказать — но вместо слов изо рта хлынула кровь. — Я предупреждал. Полроты солдат рванулись вперёд — глупые, храбрые, готовые умереть за тупой приказ. Я махнул рукой, и обычный магический импульс пронёсся по их рядам. Броня треснула, мышцы свело судорогой. Они застыли, как статуи, лишь глаза бешено метались в панике. Тишина. Джамал стоял, не шевелясь. Его пальцы не дрогнули на посохе. Видимо, артефактная бомба в черепе добавила ему немного мозгов. Фарис побледнел, но тоже не двинулся с места. Лейла медленно опустила вуаль, все три её глаза расширились. Юсуф остался на своём месте. — Ещё вопросы? — спросил я мягко. … И с разворота снёс голову толстяку Халиму, который попытался подобраться ко мне со спины, спрятанный в невидимости. Сволочь… Так и подозревал, что он будет одним из тех, кто при первом же случае попытается грохнуть меня! После жетокой расправы густым, липким покрывалом над нами повисла тишина. Даже ветер, вечно шевеливший песок Долины, будто замер, не смея нарушить эту мёртвую паузу. Я вытер ладонь о бедро, стерев с неё пот. — Кажется, в прошлый раз я неясно донёс свои возможности… Что ж, теперь вы видите, что даже Магистр стихийной магии для меня — не более чем хитиновая тварь из Урочища! — рявкнул я, глядя на обездвиженных воинов, — Так что теперь поступим так… Вы! — снова кивок в сторону обездвиженных солдат, — Остаётесь здесь. Вместе с теми, кто не пошёл против меня. Будете охранять вход. Никого не пускаете и не выпускаете, пока не выйду я или моя невеста. Ясно⁈ — Д-да… — кивнул Джамал и остальные маги закивали вслед за ним. — О нет! — мои глаза скользнули по колдунам, — Вы пойдёте со мной, любезные. Внутри явно потребуется ваша помощь. Они молча кивнули — стиснули зубы, но не проронили ни слова. Фарис стоял, склонив голову, его мутные глаза с руническими кольцами смотрели куда-то в пустоту. Лейла дрожала, её тройной взгляд больше не сверлил меня ненавистью — только страх. Хорошо. Я повернулся к вратам храма. Воздух, тянувшийся из трещин зеленоватым дымом, тянул холодом, пах медью, ладаном и чем-то… древним. Очень древним. — Идём. Глава 12 Храм Песчаник, испещрённый иероглифами, отдавал холодом, несмотря на палящее солнце. Я приложил ладонь к резному изображению бога Анубиса — его пустые глазницы пристально следили за мной из глубины веков. — Назад, — бросил я через плечо. Отряд шарахнулся — кроме Илоны. Она стояла вполоборота ко мне, пальцы пробежали по ментальному обручу — готовится к неожиданной атаке. Умничка! Фарис, Джамал, Юсуф и Лейла замерли в нескольких шагах, но их глаза выдавали страх. Особенно у трёхглазой — её третий зрачок, на лбу, сузился в игольное отверстие. Я закрыл глаза и отпустил энергожгуты. Магия под кожей зашевелилась, потянулась к камню — как корни к воде. Первый контакт с Храмом ударил в виски болью. Резкой, жгучей, будто кто-то вогнал раскалённый клинок прямо в мозг! Я стиснул зубы, но не отдернул руку. Храм дышал. И это не метафора! Стены действительно шевельнулись, песчаник прогнулся под пальцами, и вдоль трещин ядовито-зелёные прожилки энергии засветились ещё ярче. Они запульсировали, переплетаясь в узор, который я узнал. — Тот же принцип, что и в Тариме… Врата с глухим скрежетом разошлись, и на нас хлынул воздух, пропитанный запахом ладана, тления и… металла. Как кровь на языке. А за порогом открылся лабиринт. Мы медленно двинулись вперёд. Своды уходили вверх, теряясь в темноте. Стены, покрытые фресками, изображали процессии фараонов, богов и чего-то ещё — существ с слишком длинными конечностями и пустыми лицами. Огненные чаши, вмурованные в камень, горели без магическим пламенем, отбрасывающим движущиеся тени. — Это… невозможно, — Джамал коснулся стены, — Мы должны быть уже под землёй, но… — Но потолка не видно, — закончил за него Фарис. Его мутные глаза с руническими кольцами беспокойно метались. Плиты под ногами шевелились. Не сильно, едва уловимо — но с каждым шагом ритм нарастал. — Они реагируют на нас, — сказал я. — На тебя, — поправила Илона. Я не стал спорить, ведь невеста была права. Моё магическое зрение за последние три года вышло на новый уровень — и теперь энергожгуты, невидимые прочим магам, мелькали вокруг меня, тянулись вперёд, как щупальца, ощупывая пространство. Я чувствовал — где-то впереди бился источник — сердце Храма. Поворот — и коридор раздвоился. — Направо, — я даже не сомневался. — Откуда ты знаешь? — Лейла заговорила впервые, и её голос прозвучал в голове, как скрежет ножей. — Чувствую. Лабиринт менялся. Один коридор внезапно сужался, вынуждая пробираться боком. Другой — обрывался в пропасть, где внизу что-то шевелилось. Что-то огромное и многоногое… Третий — петлял, возвращая нас к началу, несмотря на прямую линию пути. — Проклятые ловушки, — проворчал Джамал, вытирая пот со лба. — Не ловушки, — я прикоснулся к стене, — Это проверка. — И кто проверяет? — Храм. — Мы должны показать,что достойны находиться тут? — Не вы, — я усмехнулся, — Я. Фрески оживали при нашем приближении. Боги поворачивали головы, звери скалили клыки, а тени… тянулись за нами. Илона внезапно вскрикнула. Я обернулся, и увидел, как её нога провалилась в плиту. Камень растаял, обнажая яму с торчащими шипами. Мои энергожгуты впились в пояс невесты, выдернув её из ловушки за мгновение до падения. — Спасибо, — она выдохнула. — Не благодари, малышка. Напугалась? — Просто не ожидала. В следующий раз использую воздух, чтобы самой прыгнуть… Я кивнул. Мы шли дальше, глубже в лабиринт, следуя за пульсацией энергии, что вела меня к центру. Темнота лабиринта сгущалась с каждым шагом. Воздух стал тяжёлым, пропитанным древней пылью и чем-то ещё — горьким, как пепел сожжённых свитков. Огненные чаши горели теперь реже, оставляя длинные участки пути в почти полной тьме. Только зелёные прожилки энергии в стенах пульсировали, как нервы живого существа. — Тише, — я поднял руку, заставив отряд замереть. Где-то впереди, за поворотом, раздался скрежет — будто камень тёрся о камень. Затем — шипение. Илона тут же прижалась к стене, её пальцы пробежались по ментальному обручу. — Их несколько, — мысленно бросила она мне. Я кивнул. Из темноты выскользнули существа, похожие на скорпионов, но размером с собаку. На их панцирях тоже красовались магические иероглифы. Их жала подрагивали, капая чем-то чёрным и вязким, что дымилось при попадании на камень. — Не дайте им коснуться вас! — рявкнул я, увидев магическим зрением, насколько силён этот магический яд. Этим магам от него не защититься — а тратить Эфир на их спасение я не собирался. Бой начался мгновенно. Юсуф что-то шепнул, вытянув перед собой книгу — и с её страниц сорвалась вереница иероглифов, разрывая десяток скорпионов пополам. Однако их внутренности ожили и поползли по полу, сливаясь в новую тварь. — Чёрт! Джамал ударил посохом — каменные шипы взметнулись из пола, пронзая тварей. Но те лишь раскололись, и из каждой половинки выросли новые. Лейла вскрикнула — один из скорпионов прыгнул ей на плечо. Фарис рванул вперёд, отсекая жало выросшим в его руке водяным клинком, но капля яда всё же попала на руку трёхглазой колдуньи. Кожа почернела за секунду. — Держись! — рыкнул я, впиваясь в отраву, и высасывая чужую магию. Ладно, тут было немного, и Эфир не потребовался… Лейла застонала, но рука постепенно вернула цвет. — Спасибо, — прошептала она, но её третий глаз по-прежнему смотрел на меня с подозрением. Я не ответил — жахнул потоком смешанной магии так, что он прокатился по коридору, сметая скорпионов, отбрасывая их, ломая и обездвиживая. — Когда противников много — их проще завалить вместе, одним ударом, — бросил я через плечо ошеломлённым колдунам. В тот же миг коридор впереди запечатался — каменная плита соскользнула с потолка, перекрывая проход. — Ловушка, — процедил Фарис, резко развернувшись — и позади тоже упала такая же плита. — Из тебя предсказатель вероятностей — как из говна конфетка, — вздохнул я, — Что ты вообще в этом рейде предсказал? Помощник шейха зыркнул на меня недобро, но промолчал. — Это не ловушка, — я ткнул пальцем в стену, не обращая на него внимания, — Тест. Иероглифы на камне засветились. — «Кто достоин пройти?» — перевёл Джамал, потирая бомбу на затылке, — Бред какой-то! — Замолчи, — Илона прикоснулась к символам, — Это головоломка. Нужно правильно выстроить последовательность трёх добродетелей. Фрески вокруг сдвинулись, открывая скрытые панели с вращающимися камнями. Их были десятки. — Как в гробнице Хафры, — пробормотал Фарис. Я стиснул зубы. — У нас десять минут, — указал на потолок, где из щелей медленно сочился песок, — Потом нас засыплет. Фарис, покажи, что ты не бесполезен. Какие добродетели у вас в деспотии в чести? — Правдивость, справедливость и сострадание… — Тогда ищите противоположные иероглифы, — усмехнулся я, — У создателя этого храма наверняка было извращённое чувство юмора. — То есть… Ложь, беззаконие, равнодушие. Камни щёлкали, вставая на места, но песок прибывал быстрее. Уже через минуту он хрустел под ногами, осыпаясь за воротник. — Где третий символ⁈ — крикнула Лейла. — Здесь! — Илона отыскала в стене последний камень, — Помоги мне отыскать иероглиф! Через минуту, когда мы были засыпаны уже по пояс, стена, перекрывающая проход, вздрогнула — и поднялась. Мы рванули в проём, едва успев перед тем, как тонны песка обрушились за нашими спинами. Но передышка длилась недолго. Новый коридор сужался, превращаясь в тоннель, где приходилось идти боком. Стены здесь были покрыты острыми шипами, которые шевелились, будто чуяли добычу. Юсуф, идущий сзади, задел плечом выступ — и шипы шевельнулись, впились в него, как иглы — полностью проигнорировав всю магическую защиту! Он даже не успел закричать — его тело оказалось обездвижено, превратившись в каменную статую. Остальные застыли в ужасе. — Он… мёртв? — прошептала Лейла. — Нет, — я осмотрел Юсуфа магическим зрением, — Просто заключён в камне. Фарис нахмурился. — Мы не можем его оставить. — Ну и тащи его по этому проходу сам, — я резко развернулся, — Предсказатель херов… Илона, идём. Через секунду маги двинулись за нами. Они не спорили. Чем дальше, тем сильнее пол наклонялся, превращаясь в диагональную стену, по которой приходилось карабкаться. Потом — зеркальный зал, где отражения не совпадали с реальностью, и тени хватали нас за ноги. К счастью, они были слабыми — и нашу защиту пробить не могли. М-да, тут было всё-таки проще, чем в Тариме. А потом появились они. Из трещин в стенах вытекли чёрные тени — без формы, но с зубами. О да, у них было много зубов. — Бежим! Мы рванули вперёд, но коридор раскрылся, обрушившись в гигантский колодец. Внизу — шипы. Над головой — опускающийся потолок. — Прыгаем! — я схватил Илону за пояс. Энергожгуты впились в противоположную стену, и мы полетели над пропастью, едва успев перемахнуть через смертельную ловушку. Остальные последовали за нами — кто как мог. — Где Фарис⁈ — оглянулся Джамал, когда мы рухнули на другую сторону. Я не ответил. Мы все знали ответ. Последний коридор внезапно оборвался перед гигантскими дверями — двадцатиметровыми створками из черного базальта, покрытыми рельефами богов с головами шакалов и соколов. Их пустые глаза, инкрустированные лазуритом, следили за каждым нашим движением. Я поднял руку, заставив отряд (его остатки) замереть. — Тихо. Двери не были запечатаны. Они ждали. Я прижал ладони к холодному камню, отпустив энергожгуты. Магия Храма ответила мгновенно — ударом по нервам, от которого зубы свело в зверином оскале. По поверхности дверей побежали зелёные трещины, сливаясь в иероглиф, который я узнал: «Пожиратель» Фыркнув про себя, я послал лёгкий магический импульс, заряжая иероглиф. С грохотом, от которого задрожали стены, створки разошлись. В лицо ударил воздух — густой, пропитанный запахом мирры, кровью и чем-то древним, что не имело названия. Я шагнул вперед — и замер. Мы стояли в гигантском зале, круглом, как диск солнца. Купол, теряющийся в темноте, был усеян звёздами — не огнями, а изумрудными кристаллами, мерцающими магическим светом. По стенам шли ряды колонн, каждая — в форме божества: Анубис, Тот, Сет… Их каменные взгляды сходились в центре, где на возвышении стоял алтарь из чёрного обсидиана. Но самое жуткое было под куполом. Тени. Они висели в воздухе, как разорванные мумии — десятки, сотни полупрозрачных фигур с пустыми лицами. Некоторые шевелились, поворачивая головы. — Духи… — прошептала Илона. — Не духи, — я стиснул зубы, — Души. — Чьи⁈ — Тех, кого принесли в жертву, когда возвели храм. Его защитники… Джамал сделал шаг вперед. — Здесь что-то не так… Я почувствовал это раньше, чем здоровяк произнёс фразу. А потом раздался смех. Тихий, скрипучий, как трение кости о камень. Из-за алтаря поднялась фигура. Я узнал эту тварь сразу — очередной Охотник. Он был похож на человека лишь отдалённо — слишком длинные конечности, выгнутая спина, словно позвоночник ломался под тяжестью невидимого груза. Его кожа (если это была кожа) переливалась, как ртуть, а лицо… Лица не было. Только впадины на месте глаз и рта, из которых сочился фиолетовый туман. — Марк Апостолов, — его голос разорвал тишину, как нож — пергамент, — Совет ждёт тебя. Я почувствовал, как Илона сжала мой рукав. Однако охотник не нападал. Он стоял перед алтарём, его ртутная кожа переливалась в свете изумрудных кристаллов, а пустые глазницы сверлили меня. Тени вокруг замерли, будто затаив дыхание. — Ты забавен, Пожиратель, — его голос звучал, как шелест древних страниц, — Бегаешь, как испуганный шакал. Но Совет терпелив. Я не шевелился, но энергожгуты уже приготовились, готовые вырваться. В этот раз я не собирался миндальничать. Убью сволочь сразу, как только он передаст послание. Илона стояла в полушаге сзади — её ментальный обруч дрожал, заряженный до предела. — Передай им, что на их терпение мне насрать. Охотник не рассердился. Он закачался, будто под невидимым ветром. — Они знали, что ты так ответишь. Но их терпение не безгранично. Ты же видишь, что твои шаги предсказуемы — иначе меня бы тут не было. Для тебя есть конкретное послание — время для размышлений вышло. Перестань тратить время Совета и приезжай в Индию. — Ну да, ну да… Разбежался так, что из ботинок выскочил. Он взмахнул рукой — я едва не ударил магией в ответ, но сдержался! — и между нами вспыхнуло магическое изображение. Пётр Салтыков — в своём кабинете, с бокалом вина. За его спиной шевельнулась тень. Имперская тюрьма. За решёткой — обезображенное лицо Арса. Петербургская улица. В толпе мелькает фигура, идущая за Лисицыной. — Угрозы? — я рассмеялся, — Серьёзно? Вы три года готовили своё «разоблачение», а в итоге всё равно не смогли меня поймать. И я уверен, что хрен у вас получится снова проникнуть в Империю и достать моих друзей — потому что на них теперь сильно заострено внимание всех имперских служб! — Как раз в этом и смысл, Марк. Убивать их станем не мы, — голос Охотника стал мягким, как шёпот могильщика, — Мы сделаем так, что Империя уберёт их за нас. Достаточно намёка, подброшенного доказательства, слуха… И Империя разорвёт их сама! Он помолчал несколько секунд, затем вытянул руку, и в воздухе завис магический символ — координаты: — Индия, Марк. Через месяц. Или… — Или иди нахер, — перебил его я, — Даже у вас получится, и с моими друзьями что-то случится, я никогда — НИКОГДА, @#$%! — не стану работать с вашим долбаным советом! Какие-то вы тупые, честно говоря — на примере Распутина ещё не поняли, что со мной это не проходит? Я шагнул вперёд, и пол треснул под ногой. — … я никогда не стану вашей пешкой. Никогда, тварь. Охотник наклонил голову. — Ошибаешься. Его рот (если это можно было назвать ртом) растянулся в чём-то, напоминающем улыбку, и он прошипел одно слово: — «Отказ» А затем всё произошло за доли секунды. Тело охотников расплылось, как ртуть, и разделилось на пять одинаковых существ — которые рванули к нам с разных сторон. — Иллюзия! — крикнула Илона, но я уже знал — нет. Они все настоящие настоящие. Сука, ну опять какие-то приколы! Сколько же у этих уродов ещё козырей в рукаве? Я взревел, выпуская из тела энергожгуты. Щупальца энергии магии взметнулись в зал, сметая каменные колонны, впиваясь в тени, разрывая всё на своём пути. Один из Охотников вскинул руки — и его тело взорвалось в ливне чёрных искр. Слишком легко. Лейла и Джамал сражались с двумя другими Охотниками, в я переключился на четвёртого, стараясь прикрывать Илону. Мой противник разделился ещё на трёх тварей, затем ещё на трёх и ещё… Я ударил массово, по широкой дуге, вынес десяток, затем ещё пять, затем двадцать… А они всё прибывали и прибывали — и понять, где «первый» было невозможно… И я замешкался. Упустил момент, не успел среагировать, пытаясь отбить очередную атаку — а Илона, напротив, отошла от меня. Всего на шаг! Но этого оказалось достаточно. В этот момент последний из Охотников материализовался у моей невесты за спиной. Его пальцы (длинные, слишком длинные) впились ей в плечи, и прежде чем я рванулся вперёд, прежде, чем нанёс удар… …Они исчезли. Только эхо крика Илоны осталось в воздухе. А затем оставшиеся Охотники просто рассыпались пеплом, и по залу пробежал шёпот: — Индия, Марк. Через месяц. Я застыл, не веря своим глазам. — ГДЕ ОНА⁈ Моя ярость вырвалась наружу. Энергожгуты вздыбились, сокрушая алтарь, рвя фрески, уничтожая храм вокруг. Но в тот момент, когда я уже готов был разнести всё к чертям, Храм ответил. Из стен вырвались золотые цепи — не магия, не металл — что-то древнее, чужое. Они впились в меня, обвивая руки, ноги, шею, сливаясь с моей собственной энергией… А затем в меня хлынул поток силы и чужих воспоминаний. Глава 13 Очередной кусок истины Я смотрел на мир глазами Ментухотепа. Горный ветер бил в лицо, неся с собой колючие песчинки. Это раздражало. Раньше я не чувствовал ветра. Раньше он расступался передо мной, как раб перед фараоном. Теперь же песок забивался в складки моего теневого плаща, царапал кожу, оставляя на ней крошечные порезы. Моего? Проклятье, да нет же! Я просто чувствовал и ощущал мысли древнего пожирателя, как свои! И мысли эти были раздражённым. Ментухотеп считал, что его новый сосуд был слаб. Впрочем, я и сам это чувствовал — тело едва не рассыпалось под силой мощной Искры. Искры, мощь которой, если честно, и рядом не стояла с тем, что было у фараона раньше, во время прошлого моего «флэшбэка». Справа стоял Юй Великий. Его бронзовая кожа постарела, покрылась новыми трещинами — словно глиняный кувшин, оставленный на солнце. Корни в его волосах шевелились едва-едва, цепляясь за почерневшую золотую диадему, а плащ из драконьей шкуры то и дело пытался задушить своего хозяина. Не слушался как должно… — Ты слышишь это? — прошипел он. Я повернул голову. — Что? — Сердце. И правда. Глухие удары где-то внутри грудной клетки. — Оно стучит слишком громко, — скривился Юй, — Как у пленного зверя в клетке! Слева молчал Ур-Намму. Его тело — сгусток тьмы со звездами вместо лица — казалось, вообще не замечало ветра. Но я видел, как его «руки» (если это можно было назвать руками) сжимались и разжимались, будто он пытался ухватить что-то невидимое. Мы смотрели на затмение — луну, медленно наползающую на солнце. Перед нами висели магические линзы. В них мерцало, чуть подёргиваясь рябью, изображение города. Ашшур — так он назывался. И город пылал. Не в огне — в магии. Его стены были выкованы из бронзы, пропитанной кровью, а башни изгибались, как пальцы сжимающиеся в кулак. Над главными воротами висели сотни черепов — не человеческих. Человеческие были бы слишком слабы. Это были черепа тварей, добытых в Урочищах. По улицам текли не люди, а тени — призрачные фигуры в ритуальных масках, несущие факелы с зеленым пламенем. Воздух над городом колыхался, как над раскаленным железом, искажая очертания храмов, где на алтарях лежали многочисленные жертвы. Жрецы стояли над ними, держа в руках свитки из человеческой кожи. — Новый центр мира, — наконец произнес Ур-Намму. Его голос звучал так, будто доносился из глубины колодца, — Каждая жертва там ускоряет процесс. Каждая смерть… — Этого недостаточно! — я ударил кулаком по линзе. Теневой плащ взметнулся, на мгновение приняв форму крыльев, — Брат, ты не хочешь ничего объяснить? Мы проспали тысячу лет! Тысячу лет во тьме, раздробленные, слабые! Мы должны были проснуться богами! А вместо этого оказались тут и… В линзе процессия магов в багровых одеждах подходила к городским воротам. Они шли, спотыкаясь, сгорбившись — как старики, а не как сосуды для нашей силы. — Посмотри на них! — прорычал Юй. Его голос был скрипучим, — Они даже держаться прямо не могут! Он схватился за грудь, где под потрескавшейся кожей пульсировало что-то живое. — А эти тела… Эти проклятые тела! Я чувствую, как кости ноют от холода! Я чувствую, как болят мышцы! Я скрипнул зубами. Они были… Не совсем крепкими. — Мы слабеем с каждым часом, — прошипел я, — Эти оболочки гниют. Разваливаются! Юй засмеялся. Звук был похож на треск ломающихся веток. — Может, тебе стоит попросить у своих жрецов новое тело, фараон? — он оскалился, — Или они уже забыли, как тебя звали? Теневой плащ вокруг меня вздыбился. — Говоришь так, будто твои шаманы еще живы! — я повернулся к нему, — Или ты забыл, как твою последнюю столицу смыло в море вместе со всеми, кто тоже знал твое имя⁈ Юй бросился вперед, но Ур-Намму встал между нами, и он остановился. В этот момент линзы вспыхнули — в Ашшуре начался ритуал. Луна закрыла солнце окончательно, и маги пали ниц перед ним, а их кровь — густая, темная — начала стекать в жертвенные чаши. Ур-Намму поднял руку. — Смотрите. — На что? — прошипел я, — На то, что созданная тобой система перерождения через мировое заклинание оказалась сломана⁈ И вместо того, чтобы возродиться тысячекратно сильнее, мы распались на десятки тысячи более мелких и слабых фрагментов⁈ — Вот именно, — поддержал меня Юй, — И фрагментов — это слабо сказано! Ослабевшие колдуны, которые даже магию пожирать не умеют! Позор… — Твой план не оправдался, Ур-Намму, — оскалился я, — Просто признай! Я чувствовал, как трещины под босыми ногами пульсируют в такт моей ярости. Песок между пальцами — ещё одно унижение. Когда-то мои стопы не касались земли. Когда-то я шествовал по воздуху, а рабы лизали следы, которые я оставлял на мраморе! Ур-Намму стоял неподвижно, его звёздное лицо мерцало спокойным, почти насмешливым светом. — Всё идёт так, как должно, — произнёс он, и его голос был подобен шелесту древнего пергамента. Юй Великий зарычал. Его драконья мантия впилась когтями в его плечи, но он даже не заметил. — Как должно⁈ Его голос треснул. Он схватил себя за живот, где под потрескавшейся бронзовой кожей пульсировало что-то живое и слабое. — Мы чувствуем голод! Настоящий голод, Ур-Намму! Как у этих… этих червей внизу! Я сжал кулаки, ощущая, как иероглифы под кожей нагреваются от ярости. — Ты всегда любил свои игры, брат… — прошипел я, — Но это… Ур-Намму поднял руку, и звёзды в его лице вспыхнули ярче. — Сколько магов существовало на Земле, когда мы ушли? Пять тысяч? Десять? — Он сделал шаг вперёд, и тень от его тела потянулась к нам, холодная и тяжёлая, — Сейчас их больше полумиллиона. Полмиллиона сосудов, готовых отдать нам силу! Юй замер. Его глаза — то юные, то древние — расширились. Он догадался — на секунду позже меня. — Ты… ты намеренно… — Чтобы достигнуть «цели» нам не хватало количества магов, которые на тот момент существовали на этой планете. Так что следовало подождать, пока их станет больше… Подождать и… Спровоцировать перед этим. Не забивать своими силами, не контролировать, а… Отпустить поводья. — То есть, все эти восстания… — Все эти восстания, — продолжал Ур-Намму, и в его голосе звучало удовольствие, — Все эти «предательства» наших детей… Разве вы никогда не задумывались, как легко мы позволили себя свергнуть? Как легко они набрали силу? Я почувствовал, как что-то холодное скользнуло по моей спине. — Ты устроил это, — прошептал я. Ур-Намму склонил голову. — Да. Нам нужно было время. Время, чтобы род человеческий размножился. Время, чтобы магия проникла в их кровь глубже! — Он повернулся к линзам, где в Ашшуре маги падали ниц перед алтарём, — Пока их всё ещё недостаточно — но это изменится. Рано или поздно. Юй закачался. Его плащ из драконьей шкуры зашипел, чешуйки впились ему в шею, но он, кажется, даже не чувствовал боли. — Ты использовал нас, — произнёс он хрипло, — Ты заставил нас страдать целую тысячу лет в темноте! Без возможности ЖИТЬ! Лишь наблюдать за тем, как эти животные… Юй не закончил — но Ур-Намму по-прежнему молчал. А звёзды в его лице мерцали, как смех. Я ощутил вкус крови на губах. Я прикусил их — губы этого сосуда. Иероглифы под моей кожей замерли. Даже ветер, бивший в лицо песчаными иглами, казалось, стих на мгновение. — Ты… — мой голос прозвучал чужим. Слишком человеческим, — Ты был в ярости. Когда твои дети подняли восстание! Я видел это. Звезды в лице Ур-Намму продолжали мерцать, словно смеясь над нашей глупостью. — И ты рычал о предательстве! — добавил Юй. Его потрескавшиеся губы искривились, — Ты даже не знал, что случилось с Миносом, когда мы рассказали тебе об этом! — Ты уверен, брат? — Я видел, как твоя тьма рвалась наружу, круша храмы! Ур-Намму медленно поднял руку. Его пальцы — сгустки теней, а не плоть — сомкнулись в жесте, от которого дрогнул воздух. — А как же иначе? — спросил он мягко, — Если бы я не играл свою роль… вы бы играли свою? Вы бы согласились на всё, что я предложил? Тишина. Даже драконья шкура на плечах Юя перестала шевелиться. — Ты должен был сказать нам! — я ударил кулаком по линзе, и трещины побежали по её поверхности, — Мы не рабы, чтобы плясать под твою дудку! Ур-Намму повернулся ко мне. Звёзды в его лице вспыхнули ослепительно. — Я старший, — произнёс он. Голос был тихим, но каждый звук вонзался в кости, как нож, — Я решаю, что вам знать, а что — нет. И если у вас есть претензии… — Ур-Намму развёл руки. Тени за его спиной взметнулись, приняв форму крыльев, — Выскажите их сейчас. Я готов. Юй склонил голову. Его корни-волосы съёжились. Я стиснул зубы. Иероглифы под кожей сжались в комок, но не посмели вырваться наружу. А той частью, что была Марком, я лишь отстранённо посмеялся. Ур-Намму явно был сильнее своих братьев — и пользовался этим без зазрения совести. Молодец… — Минос, — вдруг сказал Юй. Его голос дрогнул, — Его смерть… Это тоже было частью твоего плана? Воздух сгустился. Даже чёрное солнце над Ашшуром в линзах померкло. Ур-Намму на мгновение замер. — Без смерти одного из нас, — произнёс он наконец, — Магия не рассеялась бы по миру достаточно сильно и быстро. Юй задрожал. Его потрескавшаяся кожа осыпалась пеплом. — Значит… ты… — Я принял необходимые меры. Я чувствовал, как иероглифы под моей кожей корчатся от ярости. Проклятые иероглифы! Они не слушались меня так, как раньше! Песок, забившийся между пальцев ног, казался теперь не просто раздражающим — он был унизительным! Как будто сама земля смеялась надо мной. Юй стоял, сжав свои потрескавшиеся руки в кулаки. Его драконья мантия обвилась вокруг шеи, чешуйки впиваясь в бронзовую кожу, но он, казалось, не чувствовал боли. Его глаза — то юные, то древние — сверкали чем-то между гневом и… страхом. Да, именно страхом. Хотя он бы никогда в этом не признался. «Принял меры». Эти слова висели в воздухе, как ядовитый туман. Ур-Намму наблюдал за нами, его звёздное лицо мерцало спокойным светом. Затем он медленно склонил голову — жест, который у любого другого мог бы выглядеть как покорность. Но не у него. Никогда у него. — Я понимаю ваши чувства, братья, — его голос звучал мягко, — И прошу прощения, что не посвятил вас в свои планы. Юй фыркнул. Звук вышел хриплым, как треск ломающихся веток. — Прощения? Теперь? После всего? После этого заточения во тьме⁈ — Его пальцы сжались так сильно, что бронзовая кожа треснула у суставов, обнажив на мгновение что-то тёмное и пульсирующее внутри. Я вмешался, чувствуя, как тени моего плаща вздымаются сами по себе. Ещё немного, и Юй скажет лишнее… — Ты говоришь, что так было надо. Но мы могли бы… — Прождать тысячу лет, просто затаившись? — перебил меня Ур-Намму. Его звёздное лицо вдруг стало ярче, — Нет. Взгляните вокруг! Взгляните вниз! Он махнул рукой, и линзы вспыхнули, показывая не только Ашшур, но и другие города — десятки, сотни их, раскинувшихся по всей планете. — В каждом — маги. Тысячи магов. Сотни тысяч! А скоро будут миллионы! Когда мы начали, их было горстка, — продолжал Ур-Намму, — Теперь же… Теперь они повсюду. Как плесень на гнилом плоде. Юй нервно провёл языком по потрескавшимся губам. — Жалкие осколки нас истинных… — прошептал он. — Да, брат, вот именно! — кивнул Ур-Намму, — Осколки нас самих! Размножившиеся, расползшиеся по миру. Готовые. Я почувствовал, как что-то холодное снова пробежало по спине. Даже мои иероглифы замерли на мгновение. — Готовые для чего? — спросил я, хотя уже знал ответ. Ур-Намму повернулся к линзам. В его звёздном лице что-то изменилось — будто созвездия сложились в новую картину. — Ты ведь уже понял. Для жатвы, брат. Для великой жатвы. Тень от моей руки дрожала на базальтовой скале. Не та совершенная, четкая тень фараона, а размытый, неровный силуэт — еще одно напоминание о том, насколько низко мы пали. Но судя по словам брата — всё так и должно было быть?.. — Мы прождали тысячу лет, Ур-Намму… — Всего тысячу лет! «Всего»… — Ты говоришь так, будто тысяча лет — это мгновение! — Юй провел потрескавшейся ладонью по лицу, и я заметил, как его кожа на мгновение приняла юный облик, затем снова состарилась. Ур-Намму повернулся к нам. Звезды в его безликом облике вспыхнули холодным светом: — Разве вы не ощущали? — Его голос стал тише, но от этого только весомее, — Ядра в храмах… Они наполняются. С каждым новым поколением. С каждой смертью мага. Я замер. Внезапно осознание ударило, как удар хлыста. Да, я чувствовал. В те редкие моменты, когда удавалось прорвать пелену мутного сна в темноте, я улавливал отголоски — далекие, но отчетливые. Как будто где-то в глубине храмовых склепов бились тысячи крошечных сердец, повторяя ритм моего собственного. Юй нервно заерзал, его драконья мантия зашипела, чешуйки впиваясь в шею: — Они… собираются? Без нашего участия? Ур-Намму медленно кивнул. Движение было почти человеческим, что казалось особенно жутким в его звездном облике: — Система работает так, как я и задумал. Каждая смерть, каждое перерождение… Все эти «осколки» не исчезают. Они накапливаются. Более крупные собирают более мелкие, приносят в Храмы, и… — Он сделал паузу, и звезды в его лице вспыхнули ярче, — Представьте, что будет через три таких цикла? Ещё через три тысячи лет? Десятки миллионов магов! Может больше… И наша цель будет близка, очень близка! Я почувствовал, как зубы свело от недовольства и ярости. Три тысячи лет… За это время маги расплодятся, как крысы. Их станет в десятки раз больше. А Ядра… Ядра наполнятся до краев. Вот только и мир изменится — будет-ли он следовать плану Ур-Намму? — Ты предлагаешь снова уснуть? — мой голос прозвучал резче, чем я планировал. Теневой плащ взметнулся за моей спиной, отражая мое настроение, — Позволить этим червям копошиться еще три тысячелетия? Ур-Намму протянул руку к линзам. В отражении Ашшура черное солнце пульсировало, как живое: — Не спать, брат. Ждать! — Звезды в его лице сложились в подобие улыбки, — А потом… собрать самый богатый урожай, который только видел этот мир. Юй закашлялся. Из его рта вырвалось облачко золотой пыли: — Три тысячи лет… — Он вытер губы тыльной стороной ладони, — А если что-то пойдет не так? Если они… узнают? Если уничтожат друг друга? Или… Ядра? Ур-Намму повернулся к нам. Внезапно его облик стал четче, почти осязаемым: — Мы бессмертны. Мы всё равно проснёмся, пусть и придётся прождать дольше. Осколки никуда не денутся, появятся новые виды, способные к репликации магии… А Ядра даже мы не сможем уничтожить — всё завязано на том заклинании… — Он сделал паузу, и звезды в его лице погасли на мгновение, — Поверьте мне, братья… Ожидание того стоит. — Не случится ли так, что ты пожертвуешь нами, брат? Как Миносом? — спросил Юй хрипло, — И не уничтожишь, забрав всю нашу силу? — Каждый из нас имеет доступ только к своему ядру. Проверьте, пока находитесь в этих телах — и убедитесь. Вы ведь сами их строили и настраивали на свои Силы… Пусть и думали о другом… В следующий миг Ур-Намму резко повернулся в мою сторону. Его звёздное лицо внезапно исказилось, а голос прозвучал прямо в моём сознании: — Нас подслушивают, братья… Кто-то посторонний! Видение оборвалось резко, словно кто-то перерезал невидимую нить. Я рухнул на каменный пол, ощущая, как реальность сжимается вокруг меня. Голова гудела, будто в неё вбили раскалённый гвоздь. Своды храма плыли перед глазами, то сужаясь, то расширяясь. — Марк! — где-то рядом раздался хриплый голос Джамала. Я зажмурился, пытаясь прогнать остатки видения. Когда открыл глаза, увидел, что огромный маг склонился надо мной, его каменный посох дрожал в руках. Лейла стояла чуть поодаль, все три её глаза расширились до предела. Что-то было не так. Я поднял голову и понял — тени исчезли. Те самые сотни полупрозрачных фигур, что висели под куполом, будто испарились. В храме стало неестественно тихо. Золотые цепи, опутавшие меня, тоже испарились… Илона! Илону утащил Охотник! Дерьмо космочервей… — Что… что это было? — прошептала Лейла. Я встал, опираясь на колонну. Камень под пальцами был тёплым, почти живым. Попытался прощупать энергетику храма — и тут же наткнулся на стену. Мощный, древний блок, сложенный из магии, которой я не встречал никогда. Храм больше не пустит меня внутрь. Не даст ничего! Да @#$%!!! Зачем я сюда полез⁈ Что новое узнал⁈ Лишь потерял любимую и… В следующее мгновение в глубине Искры что-то щёлкнуло. Я замер, сосредоточился — и обнаружил крошечное заклинание, вплетённое в суть моей энергии. Оно напоминало ключ — сложный, витиеватый, мерцающий тем же светом, что и иероглифы на стенах храма. Ключ к… Чему? Ответ пришёл сам собой — к другому месту. К другому храму! Я узнал две части истории исхода древних пожирателей — по две, на храм каждого из них. Значит, была и третья! А ведь было и ещё кое-что… Теперь я знал, что в каждом Храме есть Ядро, доступ к которому имеет один из пожирателей древности… И если его уничтожить… — Ничего, — я встал и резко развернулся к выходу, даже не оглядываясь, чтобы проверить, идут ли за мной, — Уходим. Джамал заковылял следом, его тяжёлое дыхание эхом разносилось по залу. — Куда? Что ты увидел? — В вашу долбаную гробницу, выполнять обещание шейху. — А… — Заткнитесь. Мне надо подумать. В голове складывалась картина, от которой у любого другого кровь застыла бы в жилах — но меня она заставила только хмуриться. Хотя, конечно, приятного было мало… Совет Пожирателей. Они не исчезли. Они спали четыре тысячи лет. И теперь просыпались, чтобы собрать то, что посеяли. Чтобы впитать в себя силу миллионов магов. Чтобы вернуть себе силу, и… И что? Что они собираются делать дальше? Глава 14 Гробница Темнота гробницы встретила нас густым, спёртым воздухом, пропитанным запахом тления. Каменные стены, испещрённые иероглифами, пульсировали слабым зелёным светом — и я прекрасно ощущал грязную магию, которая пробивалась через магические символы. То самое проклятие дышало где-то впереди и внизу. Ворот здесь не было — просто чернота провала и лестница, занесённая песком и спускающаяся куда-то в пустоту. Я шагнул на неё первым, чувствуя, как энергожгуты под кожей напряглись, готовые к удару. — Не ожидала, что ты всё-таки поведёшь нас сюда, — голос Лейлы прозвучал у меня за спиной, — После храма… после того, что случилось с твоей невестой. Я усмехнулся. — А что, трёхглазая, думала, я сразу рвану в погоню, как герой из дешёвого романа? — Я провёл ладонью по лицу, смахивая пот, смешанный с пылью, — Во-первых, Охотник и моя невеста уже далеко, и нестись за ними сломя голову — тупо. А твой хозяин может быть полезен, может помочь мне подготовиться к преследованию. — Ясно. — Во-вторых, чтобы вы там себе не думали — я держу слово. — Я рада это слышать. — В-третьих… — я усмехнулся, — Нам всё равно по пути. Всё, что я сказал, было правдой. В первые мгновения после видения я действительно подумывал бросить всё к чертям и сразу рвануть за Илоной. Каждый нерв в теле горел, требуя мести, каждый удар сердца напоминал: 'Они забрали её!". Но стоило немного подумать… Всё-таки, пять лет в человеческом теле сделали меня слишком эмоциональным. Большей частью мне это нравилось — но такие вспышки не всегда были к месту. Необдуманные решения смертельно опасны в стратегии и тактике, и могут привести к непоправимым последствиям. Я всё равно не мог сделать прямо сейчас ничего. Координаты места, где Совет меня ждёт, Охотник мне оставил, время дал. Незачем терять голову. Нужно вернуться в Александрию и подготовиться как следует. А чтобы это сделать, мне потребуется помощь шейха. У него есть связи, деньги, власть — а значит, если я излечу его жену от проклятья, Аль-Саид явно станет сговорчивее. И можно будет использовать его в своих интересах. — За мной, — рыкнул я, не оборачиваясь. За спиной зашуршали шаги — Джамал, Лейла, десяток солдат, остальные остались охранять вход. Здоровяк с посохом шёл осторожно, его пальцы то и дело дёргались к затылку, где под кожей тикала моя «подарочная» бомба. Я чувствовал его страх — густой, липкий, как смола. Однако при этом удивительно, что Джамал оказался одним из последних выживших магов. Умеет делать правильные выводы. Солдаты же просто не понимали, что делать. Их взгляды скользили по мне, словно я был не маг, а очередная аномалия Урочища — опасная, непредсказуемая. Капитан Мехмет Аль-Гази, который был срежи «бунтовщиков», теперь всё время молчал и выполнял мои указания с удивительной скоростью. Он нервно сглотнул, когда я прошёл мимо. Спуск привёл нас к массивной двери из чёрного базальта. Она была покрыта трещинами, из которых сочился тот самый ядовито-зелёный туман. Проклятие. Точнее — его часть, защищающая двери. Я прикоснулся к поверхности — и тут же дёрнул руку назад. — Дерьмо! Боль. Острая, жгучая, как будто кто-то вогнал под ногти раскалённые иглы. Магия. Грязная, разбавленная, изменённая… Как будто кто-то взял колдовскую силу и пропустил её через мясорубку ненависти! Лейла нахмурилась, её третий зрачок сузился в щель. — Ты уверен, что сможешь? Я не ответил. Вместо этого разжал кулаки и впился в проклятие энергожгутами. Воздух взвыл, стены гробницы задрожали… Я стиснул зубы, ощущая, как энергожгуты впиваются в проклятие, вытягивая его, как яд из раны. — Как процесс? — Джамал сжал посох, его пальцы побелели. Я не ответил. Вместо этого рванул побольше грязной магии, расформировал её и толкнул дверь — она с грохотом рухнула, рассыпавшись в пыль. За ней открылся лабиринт. Темнота гробницы сомкнулась за нами. Воздух был густым, пропитанным запахом тления и древней пыли — словно мы шагнули не в подземелье, а в лёгкие спящего чудовища. Каждый вдох обжигал горло, оставляя на языке привкус меди и горечи. Я шёл первым, ощущая, как энергожгуты под кожей напрягаются в ответ на пульсацию проклятия. Стены лабиринта дышали. Буквально. Трещины в камне расширялись и сужались, словно вены, а из щелей сочился тот самый ядовито-зелёный туман, что превратил жену шейха в пустую оболочку. Точнее — это было всего лишь внешнее проявление. А причина… Она находилась где-то глубже… — Здесь, — пробормотал я, останавливаясь перед развилкой. Три прохода. Три чёрных зева, ведущих вглубь. — Ты уверен? — Лейла прикоснулась к стене, её третий глаз закатился под веко, изучая невидимое. — Шейх показал мне часть слепка проклятия. Похожий энергетический след ощущается и здесь, — я снизошёл до объяснения, — И ведёт в центральный коридор. — Д-да, я тоже видела слепок, но… Он… не такой, как в особняке шейха. Я повернулся к ней, чувствуя, как в висках застучало. — Что ты знаешь об этом проклятии? Лейла медленно провела пальцами по трещине в камне. Зелёный туман обвил её запястье, но она даже не дрогнула и стряхнула его. — Аль-Саид не раскрывал нам ВСЕХ деталей. Но я видела узоры на коже его жены, — Она подняла на меня все три глаза, — Они менялись. Росли. Как будто что-то внутри неё… училось. За спиной кто-то из солдат сглотнул. — Училось? — Джамал сжал посох так, что камень затрещал, — О чём ты, трёхглазая⁈ — Приспосабливалось, — уточнила Лейла, — Каждый раз, когда маги пытались его снять, оно меняло структуру. Я стиснул зубы. Вот почему шейх так отчаянно ухватился за мою кандидатуру. Проклятие было живым, и оно эволюционировало — а пожирателю на это ровным счётом наплевать. Вот только меня в часть своих планов Аль-Саид не посвятил и решил использовать «втёмную»… Ну, ему же хуже… По возвращению нас ждёт серьёзный разговор, и плата, которую он обещал, теперь будет увеличена. Раз в двадцать. Или пятьдесят, посмотрю по настроению. — Ты права, оно развивалось, — я шагнул в центральный проход, — Последний десяток лет. Так что не лезьте вперёд. Камень под ногами был влажным, покрытым тонкой плёнкой слизи. С каждым шагом она тянулась за сапогами, словно пыталась удержать нас. — Ты чувствуешь? Оно… наблюдает за нами, — прошептала Лейла. Я кивнул, не оборачиваясь. — Само собой! Мы вломились в чужой дом, чего ты ожидала? Трёхглазая не ответила. Своды коридора сужались. Где-то впереди капала вода — медленные, тяжёлые капли, словно чьё-то сердцебиение. — Марк, — Лейла внезапно схватила меня за рукав, — Смотри. Я поднял голову. Стены и потолки здесь были покрыты не иероглифами — а лицами. Сотни, тысячи крошечных ликов, вырезанных в камне. Их рты были открыты в беззвучном крике. Такие живые… Словно… — Это… — Джамал отшатнулся. — Жертвы, — закончил я, — Которые когда-то были такими же дибилами, сунувшимися в эту гробницу… Чья она? — Никто не знает… Жена шейха и пыталась это выяснить. Я зашагал дальше, стараясь не обращать внимания на сотни и сотни вмурованных в стены и потолок лиц. И не говоря своим спутникам о том, что под каменной «глазурью» большая часть магов всё ещё жива… Это было не украшение, не предупреждение. Питательная среда. Проклятие кормилось ими. Оно не лежало в одном месте, как я думал изначально. Оно разрослось. Как плесень. Как инфекция. За годы заточения в гробнице оно заполнило каждый камень, каждый проход. И теперь лабиринт смотрел на нас глазами этого проклятия. А мы… Судя по всему, шли прямо в его гнездо. Тишину разорвал хруст. Каменные лица на стенах шевельнулись. — Назад! — я рванул Лейлу за руку, оттаскивая её от стены, как вдруг из трещин хлынул зелёный туман. Он сгущался на глазах, дробился на десятки фигур, принимая форму то скорпионов с человечьими руками, то змей с десятком глаз, то скарабеев с ногами-клинками, то просто бесформенной массы с щупальцами. — Оружие! — закричал кто-то из солдат позади. Выстрелы эхом разнеслись по лабиринту. Пули прошли сквозь туман, не причинив ему вреда, и тут же первый боец рухнул на колени, задыхаясь. Зелёный дым втянулся в его рот, нос, уши — и через секунду глаза бойца вспыхнули тем же ядовитым светом. — Бегите! — завопил капитан. — Стоять! — рявкнул я, — Бейте воздушными потоками из амулетов, не подпуская к себе дым! Заражённых — немедленно убивать! Двигайтесь к выходу, организованно, и ждите там! И тут лабиринт ожил. Пол под ногами вздыбился, выбросив вверх каменные шипы. Один из солдат не успел отпрыгнуть — каменное копьё пронзило ему бедро. Он закричал, но крик тут же оборвался, когда туман обволок смуглого бедолагу, как паутина. — Держать строй! — рявкнул я, но паника уже сделала своё дело. Отряд рассыпался. Кто-то побежал назад, к выходу, кто-то — в боковые коридоры, но лабиринт менялся, смыкая проходы за их спинами. Идиоты… Нахрен они вообще мне тут были нужны⁈ — Чёрт! — Джамал ударил посохом по полу, и каменная стена взметнулась, отсекая часть тумана, — Они не понимают, что бежать бесполезно! — А ты умнеешь на глазах, здоровяк, — согласился я, мощным импульсом снося рухнувшую перед нами перегородку, и высасывая часть тумана, снова принявшего вид скорпионов. Это были всего лишь небольшие части проклятья, так что с ними удавалось справиться легко. Пока… — Они просто хотят жить, — Лейла прижалась к стене, её третий глаз бешено вращался, сканируя пространство, — Марк, что мы будем делать? — Пусть солдаты бегут. Ещё не хватало носиться за ними по этим подземельям, — махнул я рукой, — Нужно найти источник проклятья. — Ты можешь это сделать? Я молча выпустил наружу свои энергожгуты, но быстро понял, что проклятье было везде. Оно пульсировало в стенах, сочилось из потолка, поднималось из-под пола. — Нет! — я высосал очередную тварь, попытавшуюся добраться до меня, — Оно разрослось, как грибница! Нужно найти первый след! — А если его уже нет? — Лейла отпрыгнула от щупальца, вырвавшегося из стены. — Должен быть! — я вцепился в энергетику ещё одной твари и принялся отделять некоторые её структуры от общего фона. Но это было как искать иглу в стоге сена — когда весь стог пытается тебя убить. Камень под ногами снова дрогнул — и вдруг раскрылся, как пасть. Я едва успел отпрыгнуть, но один из оставшихся солдат провалился вниз с коротким вскриком. — Нам нужно отступать! — Джамал отбивался посохом, но его движения становились медленнее. — Да охренеть же! — я резко развернулся, — Мы идём вперёд. — Ты с ума сошёл⁈ — Именно там, в глубине, где эта хрень сильнее всего, и будет источник! Лейла взглянула на меня всеми тремя глазами — и вдруг кивнула. — Звучит разумно. Откровенно говоря, мне было плевать на её согласие. Я хотел только одного — поскорее закончить дело и вернуться в Александрию. И хрен что меня остановит! Разведя руки в стороны, я разорвал энергожгутами зеленоватый туман перед собой — и шагнул в очищенный проход. Я шёл по лабиринту, время от времени потроша очередную частицу местной магии, и раз за разом след становился всё ярче, отчётливее! Однако чем глубже мы забирались — тем больше проклятий становилось вокруг… Иногда я уже не успевал потрошить частицы проклятия (не говоря уже о «защищавших» меня Лейле и Джамале) — приходилось то и дело защищаться и отгонять от нас мерзкую магию… Проклятье сжималось вокруг нас, как удав. Каждый шаг вперёд давался тяжелее — зелёный туман густел, превращаясь в липкую паутину, цепляющуюся за кожу, за одежду, за самое дыхание. — Так дело не пойдёт! — психанул я в моменте, вытянул перед собой руку с родовым перстнем, и мысленно залез в хранилище Бунгамы, — Мунин! Перстень вспыхнул ледяным огнём, и чёрный вихрь вырвался наружу, кружась, как торнадо. Он собрался в ворона, но я тут же послал ему мысленное разрешение на принятие второй формы. — КА-А-А-АР! — обрадовался питомец. А затем воздух затрещал, и ворон начал меняться. Он резко увеличился. Кости хрустели, суставы выворачивались с противным скрипом. Лапы вытягивались, превращаясь в изогнутые, хищные конечности с когтями, впивающимися в камень. Крылья распадались, формируя тонкие, костлявые руки с пальцами, скрюченными, как у древнего скрипача. А потом он встал. Мунин повернул ко мне голову — уже не совсем птичью, но и не человеческую. Перья торчали, как взъерошенные волосы, а клюв щёлкнул, обнажая ряды мелких, острых зубов. Но самое жуткое были его глаза — огромные, угольно-чёрные, бездонные. Они смотрели на меня, не моргая. — Ешь, — усмехнулся я, — Сколько сможешь. И мой питомец не заставил себя ждать. Он рванулся вперёд, как демон из кошмара, и его клюв раскрылся неестественно широко. Первое же щупальце проклятия он схватил, как спагетти, и всосал с хлюпающим звуком. — Что за чёрт… — Джамал отпрянул, прижимаясь к стене. — Мой зверёк, — спокойно ответил я, — Не мешай ему, пусть развлекается. Он почти четыре года не принимал такую форму. Воздух теперь звенел, как натянутая струна, а Мунин продолжал жрать наседающие на нас частицы проклятья. Он нырял в зелёный туман, разрывал его когтями, высасывал, словно это был нектар. Проклятие сопротивлялось — туман сгущался в шипящие клубки, бросалось на него, но Мунин лишь смеялся — хриплым, каркающим смехом, и продолжал есть. И тогда я увидел. Среди этого хаоса, в самой гуще зелёного марева, мелькнул тонкий, почти невидимый след. — Вот ты где… — я стиснул зубы. Это было оно — управляющая нить первого проклятья, которое заразило жену шейха! Совпадение по энергослепку почти полное! И судя по всему, оно пряталось в самом центре лабиринта, пульсируя, как сердце. — Мунин! — я указал вперёд, — Туда! Человеко-ворон развернулся, его глаза сверкнули, и он рванул в указанном направлении, разрывая туман на своём пути, и опрокидывая создаваемых им тварей. Я бросился следом, чувствуя, как проклятие вопит — не звуком, а самой магией, вибрирующей в воздухе. Осталось только добраться. Добраться и пленить его. Мы неслись по лабиринту. Я мчался за Мунином, чувствуя, как каменные стены сжимаются вокруг, словно пытаясь перекрыть путь. В какой-то момент мы отстали, из-за рухнувшей секции лабиринта, и пришлось задержаться, чтобы полностью её снести — но я без труда отыскал питомца. Обожравшийся проклятий, он оставлял после себя настоящий хаос — воздух гудел от переработанной магии. Внезапно впереди раздался оглушительный треск — стена рухнула, и сквозь дыру в потолке хлынул тусклый свет. — Мунин! — я увидел его гигантскую, раздувшуюся тень, мечущуюся в облаке пыли. Мой питомец стал огромным. Медлительным, бесконтрольным. Его когти, теперь размером с мечи, скребли по камню, оставляя глубокие борозды. Из спины выросли крылья, непропорционально огромные телу. Они бились в конвульсиях, снося своды. — Дерьмо космочервей! Как же я не уследил… Мунин, возвращайся в первую форму! Куда там… Дёрнувшись, питомец рванул в сторону, снёс пару стен, и сожрал ещё несколько кубометров магического тумана… На ментальные команды он тоже никак не реагировал… Мой план рушился на глазах. Мунин должен был помочь мне добраться до источника проклятия, а потом втянуть его в себя! Но теперь он больше походил на разъярённого демона, чем на союзника… С последним рёвом Мунин пробил потолок, несколько перекрытий верхних этажей — и исчез в вырвавшемся наружу потоке песка. Тишина. Проклятия больше не нападали. Но и оно — то самое, изначальное — скрылось где-то в глубине гробницы. Я замер, прислушиваясь. Капли воды. Шорох песка. И… Пульсация. Слабая, но чёткая. Оно было близко. — Ну что ж… — я хрустнул пальцами, — Значит, придётся действовать самому… Но как? Только сейчас, оглянувшись, я понял, что рядом нет ни Лейлы, ни Джамала. Отстали, или решили не следовать за мной? На их месте я бы так и поступил… Камень скрипел под сапогами, когда я заходил за очередной поворот лабиринта. Проклятие ускользало — невидимое, но ощутимое, как дрожь в воздухе перед грозой. Оно знало, что я иду за ним, и пыталось спрятаться. Я резко остановился, и рассмеялся. Вот же идиот! И как не подумал раньше⁈ Я вытянул ладонь. Пространство над кожей исказилось, и на ней материализовался Хугин — механический глаз из Тарима. Он ведь был чьим-то маледиктом — овеществлённым проклятьем! И умел всё то же, что и Мунин! А может, и больше, если хорошенько постараться. Зрачок сразу сузился, сканируя тьму. — Тебе нужна моя помощь, Марк? — спросил он. — Ищу вот это, — я не стал тратить время на предисловия, и «показал» ему энергослепок проклятья, и затем уходящий от него в глубину гробницы след, — Мне нужно захватить его. Не уничтожить, не переработать, не сожрать — просто захватить. Справишься? Глаз повернулся ко мне. В его глубине мерцал холодный, расчётливый свет. «Справлюсь», — прозвучало прямо в сознании, голосом, напоминающим скрежет старых механизмов — «Более того… это даст мне тело. Минимальное, но достаточное». Я усмехнулся. — Повторюсь — не жри его сразу! Мне нужен именно исходный образец! «Обещаю» — ответил Хугин, и его зрачок вдруг раздвоился, превратившись в вертикальную щель, как у змеи, — «Позволь я буду направлять твою руку, чтобы указать направление…» Каменные ступени уходили вниз, в кромешную тьму, пропитанную запахом сырости и древней магии. Каждый мой шаг отдавался эхом по узкому коридору, будто сама гробница предупреждала: «Дальше — смерть». Своды над головой покрылись странными наростами — то ли кристаллами, то ли окаменевшими яйцами каких-то тварей… Они пульсировали слабым зелёным светом, отражаясь в лужах мутной воды под ногами. Оно было близко. Я чувствовал его — изначальное проклятие, то самое, что заразило жену шейха. Оно металось где-то впереди, как загнанный зверь, меняя форму за каждым поворотом. То огромный скорпион с человечьими руками… То бесформенная тень с десятком глаз… То просто клубок зелёного тумана, шипящий, как раскалённое железо в воде. Я ускорился. Хугин ждал своего часа. Его холодный металлический корпус слегка дрожал — будто механический глаз чувствовал добычу. — Почти… Я выскочил в огромный подземный зал с десятком поваленных статуй метров десять каждая. Между ними виднелись всё те же наросты, часть была занесена песком. И судя по висящему в центре этой разрухи клубку пульсирующей энергии, выход отсюда был только один… Проклятие рвануло вперёд, пытаясь проскочить мимо меня, но… — Нет уж! Я вскинул руку, и энергожгуты взметнулись вперёд, перекрывая проход силовым щитом. Проклятие ударилось в барьер, зашипело — и вдруг развернулось, кинувшись прямо на меня! Оно пронеслось сквозь меня, как ледяной ветер. Кости промёрзли до мозга, энергосистема тут же попала под чужой контроль — но всего на секунду. Будь я обычным магом, уже бы точно стал новым носителем этой херни. Но кроха Эфира выжгла контролирующие плетения до того, как они впились в меня. Зубы свело от боли. Я понимал — это был отчаянный трюк. Проклятие, словно разумное, поняло, что проиграло. Оно снова отлетело от меня и заметалось вдоль стен. — Хугин! Механический глаз вырвался из ладони, его бронзовые пластины раскрылись, обнажив жутковатый зрачок-бездну. Щёлк. Вжжжжж… Глаз рванул к энергетическому клубку. Воздух завихрился, когда Хугин оказался рядом с ним и втянул проклятие в себя. Зелёный туман закрутился воронкой, сопротивляясь, но механический глаз не отпускал. Его шестерёнки взвыли, корпус покрылся инеем… И вдруг — тишина. Хугин захлопнулся, его поверхность теперь испещрили тонкие зелёные прожилки. Он дрожал, как перегруженный механизм, но справился. Я вытер пот со лба и фыркнул: — Мощно, конечно… Молодец! — Спасибо, мастер Марк… Проклятье в целости и сохранности, как вы и просили. — Хвалю! А теперь давай-ка выбираться отсюда, меня задолбали подземные… Я не договорил — гробница, лишённая своего «сердца», вдруг затрещала по швам. Со сводов посыпался песок, по стенам пробежала паутина трещин… Надо бежать. Сейчас! Глава 15 Порода есть порода Жена шейха лежала на низком ложе, затянутая в шелковые простыни, но даже дорогая ткань не могла скрыть зловещих узоров, ползущих по её коже и пульсирующих в такт неровному дыханию. Зелёные прожилки, словно корни ядовитого растения, оплетали её руки, шею, лицо. Глаза были закрыты, но веки дёргались, будто под ними копошилось что-то живое. После возвращения в Адександрию, прямо с дороги, шейх первым делом провёл меня в закрытую часть своего особняка, предварительно усыпив жену каким-то газом. Сейчас Аль-Саид стоял рядом, его пальцы впивались в спинку кровати так, что дерево трещало под напором. — Ты уверен, что это сработает? — его голос дрожал, но не от страха — от ярости. Ярости собственной беспомощности. Я разжал ладонь, выпуская Хугина. Механический глаз завис в воздухе, его зрачок сузился, сканируя женщину. — Нет. Шейх резко выпрямился: — Что? — Я не уверен. Проклятие живое, оно борется. Каждый раз, когда кто-то пытался его снять, оно приспосабливалось. А помимо этого, в той гробнице оно развивалось хрен знает сколько лет. Это уже не просто магия, а что-то живое, — Я повернулся к нему, — Такие штуки раньше называли «маледиктами» — овеществлённым проклятьем, но это… Тут масштаб, выходящий за все разумные пределы. И в твоей жене всего малая часть, которая и оставляла её живой лишь потому, что хотела соединиться с основной частью. Понятно излагаю? — Да. — Если я буду действовать мягко, — продолжил я, — Эта хрень успеет понять, в чём дело, и уйдёт вглубь твоей жены. Выковыривать её оттуда можно будет годами. Если буду действовать грубо — проклятье может убить её, пытаясь защитить свою структуру. Для него лучше лишиться части, чем целого. Лицо шейха исказилось от гнева: — Значит, ты предлагаешь мне выбрать, как моя жена умрёт⁈ — Я предлагаю тебе заткнуться и дать мне работать, — безо всякого пиетета ответил я. Хугин начал излучать бледный свет, его механизм заскрипел, — Ты сам меня позвал, потому что никто другой не сможет тебе помочь. Так что либо доверься и наблюдай, либо я пошёл. Хочешь ещё три года смотреть, как твоя любовь гниёт заживо? Шейх застыл. Его челюсть сжалась так, что послышался скрежет зубов. — Сделай это. Я кивнул и повернулся к женщине. В тот же момент её глаза распахнулись — чёрные, без зрачков, заполненные той же зелёной мерзостью, что и узоры на коже. — Ма-арк… — её губы растянулись в улыбке, но голос принадлежал не ей. Проклятие каким-то образом узнало (или, скорее, «прочитало» меня). Зелёные узоры вздыбились, как живые щупальца, вырвались из кожи и рванувшись к Хугину энергетическими проекциями! Механический глаз завизжал — не звуком, а высокими вибрациями, от которых задрожали хрустальные подвески висящей под потолком люстры. — Держи её! — крикнул я шейху. Тот рванул вперёд, но не к жене — ко мне, с кинжалом наголо: — Ты погубишь её! Остановись, я переду… Я едва успел уклониться — лезвие блеснуло в сантиметре от горла, и с силой ударил шейха в лицо кулаком, разбив ему нос, а затем по руке, выбивая кинжал. — Это не она кричит, идиот! Это ОНО! И на тебя подействовало за секунду! Возьми себя в руки! Нарасти защиту, придурок! Шейх посмотрел на меня, словно впервые увидел — затем перевёл взгляд на жену, и побледнел. Женщина билась в конвульсиях. Из её рта хлынула пена с примесью крови. Магическая зараза оказалась разумной, как я и предполагал. Она пыталась захватить полный контроль над женой шейха, слившись со второй частью проклятья, которое я принёс из гробницы — энерголинии, вырывающиеся из-под кожи жены шейха, сплелись с такими же линиями, которые выбрасывал из себя Хугин… Пора! Энергожгуты, которые я направлял, вонзились в женщину, вырывая из неё проклятие с корнем. На самом деле, всё было просто — мне было нужно всего лишь не допустить объединения Хугина и жены шейха, только и всего… Но проклятье в женщине было сильным — оно цеплялось за каждую клетку, за душу, за саму жизнь! — Марк! — зарычал шейх, удерживая беснующуюся на постели жену, — Она вытягивает… Мою… Защиту… — Ещё немного! Я усилил нажим, и… Кожа женщины растянулась, как плёнка, и зелёная масса оторвалась от неё с хлюпающим звуком, втягиваясь в зрачок Хугина. Особняк вздрогнул. Стены затрещали. Женщина закричала — наконец-то своим голосом. А Хугин… изменился. Его бронзовые пластины раскрылись, обнажив ядро — теперь оно пульсировало вдвое сильнее, зелёное и чёрное, как яд и пепел. Шейх застыл, глядя на жену — её кожа была чистой, но дыхание едва уловимым. — Она… — Жива. Хугин дрожал в воздухе. Бронзовые пластины скрежетали, будто под давлением невидимой силы. Зелёные прожилки на поверхности глаза пульсировали, становясь то ярче, то тусклее, словно что-то внутри отчаянно боролось за свободу. И вдруг из зрачка Хугина вырвался серый, вязкий дым. Он сгустился передо мной, принимая очертания… Отца. — Сынок… — голос Григория, такой же твёрдый и холодный, каким я его помнил, — Ты действительно думаешь, что сможешь удержать меня? — Дешёвый фокус, — проворчал я, формируя купол из энергожгутов вокруг Хугина. Так, сканирование структуры… Оценка энергоёмкости… Поиск слабых мест… Проклятие дрогнуло — и образ рассыпался, чтобы тут же собраться заново. Теперь передо мной стояла Илона. — Марк… помоги мне… — её голос дрожал, рыжие волосы рассыпались по плечам, а в глазах стояли слёзы. Я на мгновение замер — и тут же выдохнул с презрением: — Ты даже не знаешь, как она на самом деле говорит. Дым снова взметнулся, и на этот раз передо мной возник дед — высокий, статный, в классических брюках, неизменной рубашке с жилеткой, с пронзительным взглядом Варг’Шада и когтистыми руками. — Ты слаб, Марк. Как и всегда. Я фыркнул. — Старый трюк. Ты даже и близко не похож на него. Но проклятие не сдавалось. Дым заклубился снова, и… Передо мной появилась она. Элойна. Дочь Титаноса! Высокая блондинка, с теми же глазами, той же улыбкой, такой же божественной фигурой, какую я помнил… На пару секунд я онемел. — Маркелий… — её голос был точь-в-точь как тогда… — Дай мне немного свободы. Я не причиню тебе вреда! Я… Доставлю тебе удовольствие… Помнишь, как нам было хорошо? Ты ведь хотел повторить… Как оно узнало⁈ Я не говорил о ней никому. Не вспоминал — но неужели проклятие каким-то образом вытащило это из глубин моей памяти⁉ Обалдеть, я ведь даже воздействия никакого не почувствовал! На мгновение я заколебался — и этого хватило! Хугин взвыл — его корпус затрещал, зелёные прожилки вспыхнули ярче. Проклятие рвалось наружу и брало суть моего маледикта под контроль! — Нет! Я сжал механический глаз в ладони, и энергожгуты впились в него, сплетаясь в плотную сеть. — Обратно! Дым зашипел, образ Элойны исказился — и проклятие втянулось обратно в зрачок Хугина. Наступила тишина. Я тяжело дышал, ощущая, как пот стекает по спине. — Хугин, — прошипел я, — Сколько тебе нужно, чтобы полностью его обуздать? Механический глаз мерцал, его шестерёнки скрежетали, перемалывая проклятие. — Две недели, мастер, — его голос звучал напряжённо, но уверенно, — Оно сильное… но не сильнее меня. Тишину разорвал слабый стон. Жена шейха медленно открыла глаза — настоящие, ясные, без следа зелёной скверны. Она моргнула, словно ослеплённая светом, и неуверенно провела ладонью по лицу, ощупывая кожу, на которой больше не было пульсирующих узоров. — Аль-Саид…? — её голос был хриплым, как будто она не говорила годами. Впрочем — так ведь и было… Шейх замер, словно боялся, что это мираж. Потом резко шагнул вперёд и схватил её руку, сжимая так крепко, что её пальцы побелели. — Аиша… Ты… ты слышишь меня? Она медленно кивнула, затем нахмурилась, вглядываясь в его лицо. — Ты… постарел. Шейх фыркнул — звук вышел странным, смесью смеха и чего-то сдавленного. — Ты спала… Но не так долго, чтобы я так сильно изменился, дорогая. — Спала? — нахмурилась женщина, — Сколько? — Десять лет. Её глаза расширились. — О боги! Десять…? — Она попыталась приподняться, но её тело, ослабленное годами борьбы с проклятием, дрогнуло, — Но как?.. Последнее, что я помню… гробница. Мы вошли… а потом… темнота. Её взгляд скользнул по комнате, остановившись на мне. — Кто это? Я стоял в стороне, всё ещё сжимая в руке Хугина. Глаз слегка пульсировал, напоминая, что работа ещё не закончена. Шейх обернулся ко мне, и в его взгляде промелькнуло что-то сложное — благодарность? Недоверие? — Это… Друг. Он единственный смог… помочь тебе. Она кивнула, но её глаза оставались настороженными. — Что… что со мной было? Шейх мягко, накрыл её руку своей ладонью. — Я всё расскажу. Но позже. Сейчас тебе нужно отдыхать. Он повернулся к служанкам, появившимся у дверей, и резко махнул им рукой. — Проводите госпожу в наши покои! И предоставьте ей всё необходимое! Я прибуду через полчаса. Женщины поспешили к ложу, а жена шейха ещё раз взглянула на меня — пристально, изучающе — прежде чем позволила увести себя. Как только дверь закрылась, шейх Аль-Саид резко развернулся. — Пойдём. Я усмехнулся и сунул Хугина в карман. — Наконец-то поговорим по-мужски? Шейх не ответил. Он уже шёл вперёд, его плечи были напряжены, а шаги — тяжёлыми, будто он нёс на себе что-то невидимое. Я последовал за ним. Разговор обещает быть интересным… Дубовые двери кабинета шейха закрылись с глухим стуком. Комната была заставлена дорогими безделушками — золотыми шкатулками, инкрустированными кинжалами, свитками в бархатных футлярах. Но сейчас всё это выглядело просто декорациями. Аль-Саид не сел в своё резное кресло. Он стоял спинкой к окну. — Она… точно поправится? — голос шейха был тише обычного. Я достал Хугина из кармана. Механический глаз слабо пульсировал в моей ладони. — Проклятие извлечено полностью. Организм ослаблен, но это вопрос времени. И заботы. Шейх резко обернулся: — А если оно вернётся? — Не вернётся. Оно теперь здесь, — я показал Хугина, — Проклятье, как я и думал, стремилось объединиться. Благодаря твоей жене оно получило массу знаний о магах, истории, памяти, и всём, что она знала. И должно было передать это основной части маледикта. На этом я и сыграл — и полностью объединил их. Потому никто и не мог вылечить твою жену раньше — проклятье было единым целым. Шейх сжал губы, затем кивнул. — Я… Я благодарен тебе… Полагаю теперь наша сделка завершена? — он произнёс это странно, словно проверяя, — Мы выполнили своё дворянское слово? Я почувствовал, как магическая связь между нами дрогнула — тот самый ритуал, что скреплял наш договор. — Выполнили. Магические печати рассыпались с едва слышным звоном, будто лопнула невидимая нить. Шейх вдруг расслабился, его плечи опустились. — Хорошо. Тишина. — Раз с этим мы покончили, — я уселся во второе кресло, напротив, — Можем поговорить и о новом деле. Теперь мне нужна твоя помощь. Шейх усмехнулся — не злорадно, а скорее устало. — Я предполагал, что об этом зайдёт речь. Лейла и Джамал рассказали мне, что случилось в Долине Царей. Я скрестил руки на груди: — И? Шейх посмотрел на меня оценивающе. Он сделал паузу, выбирая слова: — Ты не сказал мне, что втянул моих людей в какую-то древнюю игру. Что там было не просто проклятие — а нечто большее. Что-то, что охотится за тобой по всему миру и имеет такие возможности, какие и не снились современным магам! Я не стал отрицать. — Во-первых, ты не спрашивал. Во-вторых, тебя это не касается. Шейх резко хлопнул ладонью по столу: — Черт возьми, Марк! Большая часть моего отряда погибла! Я спокойно пожал плечами, не впечатлённый его «вспышкой»: — Они были тупицами и слабаками. К тому же, важно другое — твоя жена жива и исцелена, как я и обещал. Не нужно корчить из себя оскорблённую невинность, Аль-Саид. Ты вёл собственную игру — сначала гробница, а моя цель — как получится? Не думаю, что тебе стоит что-то мне высказывать. Его пальцы впились в край стола. — Что тебе нужно? Я вдруг задумался, почему шейх так странно себя ведёт? Вспышка ярости, обвинения… Мы ведь вели с ним нормальный диалог, и до этого он проявил себя как деятельный, хоть и с хитринкой, человек. Бизнесмен, а не яростная истеричка… Эти мысли мне не понравились… Я по наитию выпустил свой «магический взор» — и почувствовал каждую энергетическую флуктуацию в пределах особняка и за его стенами. Их было много — слишком много чётких, слишком много организованных, чтобы быть случайными… Десятки магических сигнатур, выстроенных в порядки, движущиеся в них боевые заклинания, слившиеся воедино концепты естественных и искусственных защит… Вот же дерьмо… Похоже, меня будут брать. Жаль, что рядом нет Мунина, который мог бы показать, что происходит снаружи… Мой питомец обожрался частей проклятья и свалил куда-то в пустыню, перерабатывать его… Однако и без него было понятно, что шейх сдал меня. Кому? Да правительству деспотии, конечно, кому ещё? А за ними явно стоит тайная канцелярия Империи. — Вокруг твоего особняка весьма активно собираются маги, — спокойно произнёс я, стараясь не злиться попусту, — Такие сильные энергетические возмущения, будто пять десятков Магистров и шестеро архимагов решили устроить мне засаду. Как думаешь, мне стоит опасаться? Шейх стоял неподвижно, его пальцы сжимали и разжимались, оставляя на полированном столе влажные отпечатки. — Ты прав, — наконец произнёс он низким голосом, в котором не было и попытки оправдаться, — Вокруг дома — шестеро архимагов из личной гвардии деспота. И ещё две когорты боевых магов. «Витязи», «Соколы», солдаты, бронетранспортёры, пара истребителей на дежурстве с двухминутным подлётом. Несколько танков. Оцеплен не только мой особняк, но и весь квартал. Я не шевельнулся, но энергожгуты под кожей натянулись, как струны. — Почему? Шейх медленно поднял голову. В его глазах не было страха — только усталое понимание того, что назад дороги нет. — Потому что у меня не было выбора. Клянусь честью, я не сдавал тебя сам. Они узнали о тебе из другого источника. Пришли ко мне пару дней назад, пока вы были ещё в Долине, — Аль-Саид провёл рукой по лицу, и вдруг я заметил, как дрожат его пальцы, — Приказ пришёл из Каира, а туда — из Москвы, через посольство. Ты… ты оказался важнее, чем я думал. Он не врал — я чувствовал это своим пожиранием эмоций. Я усмехнулся, но без злорадства: — Значит, Империя всё-таки отыскала меня… А ты решил проявить патриотические чувства? После того, как возмёшь с меня всё, что получится? Умно… — Сначала они предлагали золото. Потом… начали угрожать. — И ты испугался? — А ты бы не испугался? — голос шейха дрогнул, — Они привели мою жену. Сказали, что если я не помогу… они не станут ждать, пока проклятие добьёт её. Обещали сжечь заживо. На моих глазах… Между нами повисла тишина. За окном, в тёмном саду, мелькнул слабый свет — кто-то активировал магический барьер. Готовились, суки… Ну-ну… Я вздохнул, потирая переносицу. — Ты мог бы предупредить заранее, Аль-Саид. Всё-таки я твою жену спас. Шейх нервно провёл рукой по бороде. — Могу я быть честным? — Давай уж, чего там. — Я не был уверен, что ты выполнишь свои обязательства. Даже если вернёшься из Урочища… — Он бросил на меня быстрый взгляд, словно оценивая реакцию, — И я не знал, получится ли у тебя её вылечить. Я кивнул. Логично. Мне от этого не легче, но по-крайней мере, он не врёт. — Понимаю. Но ты же понимаешь, что я не собираюсь сдаваться этим ублюдкам? Энергожгуты под кожей зашевелились, наполняясь силой. — Понимаю. — Сейчас я разнесу этот особняк к чертям собачьим, господин шейх. И если твои люди попробуют меня остановить — убью каждого из них. Шейх резко поднял руки, но не в защитном жесте — скорее, в знак капитуляции. — Я не стану тебе мешать, господин Апостолов, — Его голос звучал твёрдо, — У меня есть честь! Ты… Показал, что я ошибался насчёт тебя… И после всего, что ты сделал — я твой должник… Но ты должен понять — отказаться от предложения деспотии я не мог. Я усмехнулся. — Значит, просто отойдёшь в сторонку? — Да, — Шейх сглотнул, — Только… не тронь её. Я подумал секунду. — Хорошо, не трону. Но взамен — ты мне поможешь. Аль-Саид кивнул. — Я сделаю всё, что в моих силах. Но поторопись — через пять минут начнётся штурм. Воздух в кабинете внезапно наэлектризовался, будто перед грозой. Я медленно провёл пальцами по краю резного дубового стола, ощущая подушечками шероховатость старинного дерева. Моё магическое зрение (скорее уж «дальнее восприятие») фиксировало за толстыми стенами особняка приглушённые шаги, металлический лязг оружия и едва уловимый гул накапливающейся магической энергии. Они готовились к штурму… Взяв со стола шейха блокнот и дорогую ручку, я пристально посмотрел на Аль-Саида. — Мне нужно несколько вещей, — мой голос прозвучал спокойно, вопреки нарастающему напряжению… — Я слушаю. — Во-первых, — я написал левый адрес электронной почты и предоплаченного телефона, — Ты говорил, что вызывал из Индии пожирателя, чтобы помочь жене? — Да. — Отлично. Значит, у тебя там есть какие-никакие контакты? — Есть. — Тогда они мне нужны. Официальные лица, подпольщики, контрабандисты — все. Отправишь по этой электронке или номеру. Шейх кивнул. — Во-вторых, — я нацарапал на листке чуть ниже строку букв и цифр разного регистра, которую давным-давно заучил наизусть, — Скинь мне миллионов пять долларов этот криптокошелёк. Сегодня же. Когда убегаешь от правосудия, нужны деньги, знаешь ли. — Это не проблема. — Прекрасно. В-третьих, — мой голос стал жёстче, а ручка заскрипела по бумаге с новой силой, — Мне потребуются кое-какие редкие реагенты, ингредиенты и детали для создания артефактов. — Что-то особенное? — Пыль лунного скорпиона, корни древа Иггдрасиль, сердцевина метеоритного железа — всё в таком духе, — ответил я, продолжая писать. Шейх слегка побледнел, услышав названия. — Некоторые из этих ингредиентов… — Есть в твоей личной коллекции, — прервал я, — Остальное украдешь из хранилищ деспота, если придётся. Мне всё равно, как ты это достанешь. В течение двенадцати часов это всё должно быть доставлено на мою яхту. За окном внезапно вспыхнул ослепительный свет — маги готовили прорывной заряд. Тени затанцевали по стенам кабинета, придавая нашему разговору зловещую театральность. — И наконец, — я резко поднял голову, — О моей яхте. Её ещё не конфисковали, надеюсь? Шейх покачал головой. — Нет — Значит, успеем, — я хмыкнул, — Сейчас все эти маги, вояки и прочие люди деспота будут заняты мной — и заняты сильно, уж поверь. И пока суд да дело — ты пошли нескольких своих самых верных людей в порт. Пусть возьмут мою яхту и проведут её через Суэц. — Я… Попробую… — Не надо пробовать — просто сделай. Потому что если хоть что-то из моего «списка пожеланий» не будет выполнено — я вернусь и грохну тебя вместе с женой, понял? — Понял. — Ну и прекрасно. — Куда привести яхту? На секунду я задумался. — Пусть оставят её на острове Сокотра, знаешь такой? Шейх кивнул, его глаза блеснули пониманием. Я достал из кармана небольшой багровый кристалл, внутри которого пульсировала энергия. Камень был тёплым на ощупь и слегка вибрировал, будто живой. — Держи, — я подбросил кристалл в воздух. Шейх поймал его одной рукой, — Управляющее заклинание. Но предупреди своих людей — если они повредят яхту или, не дай боги, попробуют что-то вскрыть… Я не стал заканчивать, просто показал ладонь, где на секунду вспыхнуло синее пламя. Шейх снова кивнул и сунул кристалл в складки своего кафтана. — Я всё устрою, — сказал он, и его взгляд стал твёрже, — Но если позволите, господин Апостолов… Один вопрос? — Слушаю. — Как вы планируете выбраться отсюда? Я медленно разжал пальцы. Суставы хрустнули, а по коже пробежали волны энергии. — Сейчас увидите, шейх, — я ухмыльнулся, чувствуя, как меня переполняет магия, а в Искре и игральной кости в кармане бурлит Эфир, — И да, сразу прошу прощения за то, что вашему прекрасному особняку предстоит небольшой… ремонт. Глава 16 Яхта, парус… В этом мире только мы одни Эфир телеканала «Александрия-24» '…Мы прерываем вещание в связи с экстренным сообщением. В ночь на вторник в районе Золотых особняков произошло нападение неизвестной аномалии! По предварительным данным, существо, напоминающее гибрид скорпиона и кальмара, умудрилось оказаться в самом центре Александрии! Оно прорвалось через три линии обороны, включая магические барьеры и автоматические турели. Погибли три группы магов быстрого реагирования и рота спецназа. Повреждены несколько административных и жилых зданий, система ПВО и городские коммуникации. Количество жертв пока не называется, но счёт идёт на сотни, насколько известно нашей редакции. Сумма ущерба же, нанесённого городу, исчисляется сотнями миллионов. Власти связывают инцидент с недавними выбросами магической энергии в Долине Царей…' Камера медленно плывет над разрушенным кварталом. Тротуары изрезаны глубокими бороздами, будто по асфальту прошлись гигантскими когтями. Остовы машин перекручены, словно их сжала невидимая лапа. «Первые кадры с места трагедии» На экране мелькает запись с камеры наблюдения. Размытая тень — намеренно затемненная, чтобы скрыть детали — проносится между зданиями со скоростью пули. Стены домов взрываются сами по себе, будто по ним бьют невидимые молоты. Магические барьеры, обычно выдерживающие прямое попадание артиллерии, рассыпаются, как стекло. «Первая группа магов быстрого реагирования попыталась остановить существо, но была уничтожена за считанные секунды. Вторая группа…» Кадр сменяется. Тела в обгоревших мантиях. Один маг еще шевелится, пытаясь подняться, но его ноги превратились в кровавое месиво. «…погибла при попытке перекрыть аномалии путь к порту. Рота спецназа, вооруженная артефактными гранатами, вступила в бой, но…» Новая запись. Солдаты в тяжелых экзоскелетах стреляют в темноту. Внезапно один из них взрывается изнутри — будто невидимые щупальца пронзили броню. Другого поднимает в воздух и швыряет в стену с такой силой, что кирпичная кладка рассыпается. «…потери составили более 80% личного состава» Камера показывает обугленный каркас бронетранспортёра. Из люка торчит обгоревшая рука, сжимающая гранату, которая так и не была брошена. 'Эксперты предполагают, что аномалия могла проникнуть в город из Долины Царей, где в последние недели фиксировались всплески магической активности. По предварительной версии расследования, во время этих всплесков группа особо «предприимчивых» горожан умудрилась захватить и перевезти в Александрию опасное существо спящим. Вероятно, они планировали его продать, но тварь вышла из-под контроля. В связи со всеми этими событиями власти вводят дополнительные меры безопасности: усиление патрулей на улицах города, комендантский час, глубокие проверки на таможне, а также временное повышение налогов на содержание магических батальонов.' В кадре появляется офицер с нашивкой «Антимагический отряд»: 'Мы не допустим повторения подобного! Угроза нейтрализована, но все граждане должны сохранять бдительность! Камера отъезжает, показывая разрушенную улицу. На заднем плане рабочие уже разбирают завалы. «Это был экстренный выпуск 'Александрия-24». Оставайтесь с нами! Эфир оборвался, сменившись рекламой эликсиров от бессонницы. * * * 18 июня 2035 года. Где-то в Аравийском море. Грохот волн о корпус, скрип палубы под ногами, солёный ветер, бьющий в лицо… Эх, всё же море — прекрасно! Я стоял на носу яхты, сжимая в руке портативный ретранслятор, из которого ещё недавно доносился тот самый новостной бред. Я рассмеялся. Громко, хрипло, до слёз. — Гениально придумано, конечно… Журналисты во всём мире одинаковые! Деспот — настоящий артист. Даже из такого провала, как моё исчезновение, он умудрился выжать политический капитал. Новые налоги, усиленный контроль, паника среди населения — всё это лишь укрепляло его власть. «Опасность на горизонте, граждане, а значит — платите и молчите. А я буду вас защищать» Я швырнул ретранслятор за борт. Мог я уйти аккуратно? Наверное, мог — если бы использовал Эфир. Вот только я не хотел тратить его на такие пустяки. Жизни нескольких десятков человек, которые хотят меня убить, захватить, запереть в клетку? Нет уж, извините, своя рубашка ближе к телу. Я не угрожал деспоту. Не угрожал Александрии и даже шейху — просто искал ответы. Я не был настроен воевать — и то, что деспот решил выслужиться перед Империей — исключительно его проблемы, а не мои. И смерти его людей — на его совести. Они нападали — я защищался. Тот факт, что мне пришлось выкручиваться без Эфира, добавлял ситуации особого шика. Обычная магия, ловкость и пара трюков пожирателя, которые я припас на крайний случай — вот и все мои козыри. Никаких всплесков истинной энергии, никаких сжигающих душу ударов. Хотя я мог бы показать раз и навсегда, что со мной не надо связываться, но… Лишние смерти, лишняя дурная слава — не для меня. Я всё-таки цивилизованное существо, не какой-то маньяк! Да и Эфир… Эфир, Эфир… У меня его сейчас было достаточно, чтобы лёгким движением руки сравнять с землёй город-миллионник, и даже не вспотеть. Но этого было всё равно мало… Для моих целей и неожиданно нарисовавшихся проблем. Я не знал, когда в следующий раз смогу пробраться в Урочище. Не знал, сколько времени уйдёт на поиски Илоны. А значит — каждый кварт этой энергии был на счету. Яхта качнулась на очередной волне, и я машинально ухватился за леер. Где-то там, за горизонтом, находилась Индия. И Совет. И Илона. Я сжал кулаки. «Подожди ещё немного, дорогая. Скоро я убью всех тварей, которые посмели к тебе прикоснуться!» Солнце висело в зените, превращая поверхность океана в ослепительное зеркало. Прикрыв глаза ладонью, я следил за приближающимся катером с синей полосой по борту. Его корпус блестел, как начищенный кинжал, а магические сенсоры на носу напоминали глаза хищной птицы, выискивающей добычу. И судя по всему — птица эта была слепой. Благодаря моим усилиям, ха-ха! Признаться честно, достало, что все находят меня с такой лёгкостью. Охотник после бегства из Москвы, люди Императора в Александрии… Так что перед бегством из особняка шейха мне пришла небольшая идейка — ради неё я и потребовал у Аль-Саида кое-какие ингредиенты и компоненты. Названия артефакту я не придумал, всё равно продавать никому не собирался (а жаль, на таком можно было бы озолотиться!), поэтому про себя обозначал его как 'Купол невидимости", Прямо сейчас его энергия обволакивала яхту невидимым покрывалом. Я чувствовал, как магический барьер слегка вибрирует, смешиваясь с солеными брызгами волн. Катер прошёл так близко, что я разглядел лица патрульных — скучающее выражение, потные от влажного воздуха рубашки, небрежно брошенные на палубу автоматы. Один из них лениво потягивал кофе из бумажного стакана, даже не взглянув в мою сторону. Я усмехнулся — моя тридцатипятиметровая яхта находилась буквально в двух кабельтовых! Волны от нашего движения пересекались, создавая мелкую рябь, но приборы патрульной службы Объединённых Эмиратов упорно не видели ничего, кроме пустого океана. Отойдя на верхнюю палубу (автопилот прекрасно вёл судно сам), я уселся в кожаное кресло, и налил себе ром — янтарная жидкость плескалась в хрустальном бокале, отражая солнечные блики. М-да, серьёзно, если бы я продавал этот артефакт, он стоил бы целого состояния! Пыль лунного скорпиона, особые кристаллы из глубин Урочища, капля моей собственной крови как катализатор… Но результат превзошел ожидания. Даже магические маяки на моём пути оставались слепы — их голубоватые лучи проходили сквозь яхту, как сквозь морской туман. Была, конечно, опасность столкновения, но… Главное — внимательность. И этого достаточно. Я прикрыл глаза, вдыхая смесь соленого ветра, нагретого дерева и сладковатого запаха рома. На несколько часов можно было расслабиться — в этих водах точно не было сил, способных пробить мою маскировку. Тени уже начали удлиняться, когда на перила яхты опустилась черная тень. Я даже не повернулся — чувствовал, что эта сволочь летит ко мне через нашу связь. Да и узнать его по звуку крыльев, по тому, как воздух загустел вокруг, наполняясь запахом озона и древней магии, не составило труда. — Ну наконец-то, обжора, — я бросил взгляд через плечо, — Я уже думал, тебя там в пустыне так разморило, что ты уснул на пару лет. Или разорвался от переедания. Меру надо знать, Мунин! Ворон сидел, гордо выгнув шею. Его перья переливались сине-черным, как нефть под солнцем. Но это было не самое странное. Вокруг него вибрировал воздух — невидимые щупальца энергии тянулись к палубе, оставляя на дереве едва заметные следы, словно от капель кислоты. Я присвистнул. — Ну ты и отожрался! Мои энергожгуты сами собой активировались, сканируя питомца. И то, что я увидел, заставило меня задуматься. Мунин изменился. Он и раньше был маледиктом — овеществленным проклятием, и потом сожрал столько дряни, что обрёл вторую форму, но… Сейчас он изменился снова! Стал почти таким же проклятьем, как то, что мы нашли в гробнице. — Ты теперь умеешь не только превращаться в ту мерзкую штуку с когтями, да? — спросил я, прищурившись. Ворон медленно кивнул. Затем — взмах крылом, и с его спины отделилась капля тьмы. Она упала на палубу, зашипела — и превратилась в миниатюрную копию Мунина, размером с воробья. Я поднял бровь. — И? Маленький ворон взмыл в воздух, пролетел к борту — и нырнул в пролетавшую мимо чайку! Птица дёрнулась, её глаза на секунду почернели — затем она заложила круг, села на столик передо мной, повернула голову и уставилась на меня взглядом, в котором было слишком много осознанности. — Дерьмо космочервей… — я рассмеялся, — Ты теперь можешь разделять себя? И контролировать других? — Не только птиц, — голос Мунина прозвучал у меня в голове, но… Он был другим. Глубоким, спокойным, — Др-р-р-ругих животных тоже. Но это тр-р-р-ребует концентрации. И вр-р-р-ремени. Я скрестил руки. — А что насчет людей? — Сложнее. Но возможно. Я присвистнул. Это многое меняло… — Магов? — Надо пробовать. — Посмотрим… — Я сам р-р-р-решу. — Что⁈ — изумился я, — Сам решишь⁈ Раньше он был просто инструментом. Умным, мощным, но все же — частью моего арсенала. А теперь… Я вновь обследовал спокойного ворона своим магическим зрением — и увидел глубинные изменения в его структуре. Настолько глубинные, что они напоминали формирование собственной Искры мага и… Сознания? — Ты стал свободнее, да? — я усмехнулся. Мунин наклонил голову. — Я стал собой. — И что это значит? — Что буду служить тебе… Но не так, как р-р-р-раньше. — Поясни. — Р-р-р-раньше я был твоим потому, что ты меня обуздал. Потому, что ты меня кор-р-р-рмил и был сильнее… — Я и сейчас тебя сильнее. — Да. Но теперь мы не связаны путами, вер-р-р-рно? — Верно, — вынужден был признать я. — Но я благодар-р-р-рен тебе за то, что ты дал мне жизнь. За то, что заботился. И потому я пр-р-р-родолжу служить тебе — потому что хочу этого, — ответил Мунин, и в его «голосе» впервые прозвучало что-то вроде… Собственного мнения! — И ты что-то хочешь взамен? — Только одного. — Говори. — Уйти, когда пойму. — Поймёшь что? — Пойму… Смысл своего существования. Я рассмеялся — громко, искренне. — Ну удачи тебе! Лучшие умы вселенной не смогли ответить на этот вопрос! Но если у тебя получится — поверь, я не стану тебя удерживать! — Договор-р-р-р-рились Я закинул руки за голову, глядя на закат. — Ну что ж, тогда… Добро пожаловать в команду, друг. Одноразовый телефон зажужжал в кармане, будто специально дождался завершения нашего с вороном странного разговора. Я глянул на старый сонохромный дисплей и усмехнулся, увидев номер. — Давно тебя не было слышно, старик. — Ну и шухер ты устроил! — раздался в трубке хрипловатый голос деда. Я рассмеялся. — Не то, чтобы я сам решил так повеселиться. Ты же меня знаешь, мне спокойствие больше по душе. — Да-да, рассказывай! Пока ты в моей жизни не объявился после своего совершеннолетия, мои семьдесят лет казались супер-спокойными! А потом — то призраки, то вурдалаки, то древние вампиры, да так, что подохнуть пришлось! Мятежники, пожиратели… — Ладно-ладно, я понял! — рассмеялся я, — И ты бы так открыто не болтал! Линия хоть и старая, и левая — но мало ли… — После того, что ты устроил в столице — это наименьшая из твоих проблем. — И всё же лишние мне ни к чему. Как ты там? Я ждал твоего звонка раньше? — Да после того, что ты наворотил, жить в Империи «честному вампиру» стало не слишком удобно. Пока добрался до схрона с нашей связью… Короче, поплутать пришлось. Я ведь был на севере, когда тебя «обличили», так что пока вернулся, пока всё разнюхал… В городах сейчас непросто, знаешь ли! Каждый день проверки, каждый вечер облавы. Сканеры, менталисты, собаки — все словно ждут, что ты в любой момент можешь вернуться! Приходится скрываться. Я представил деда — высокого, статного, с его клыкастой полуулыбкой, прячущимся в какой-нибудь глуши — и не смог сдержать усмешки. — Извини за неудобства. Как там наши прочие родственники? — Которые публично отреклись от тебя? Прекрасно. Сидят под домашним арестом, но целые, и не на каторге. — И то ладно. Где ты сейчас? — В дыре, которую и на карте-то не найдёшь. — Не хочешь развеяться? Присоединяйся ко мне. Тишина в трубке. — Ты серьезно? — Абсолютно. — И где именно? — Скажем так — сейчас я направляюсь в место, в которое мы с тобой обсуждали бегство. — Ого, даже так⁈ Далековато ты забрался. — Деваться некуда. Тут… небольшая проблема нарисовалась. — Насколько небольшая? — Организация сильнейших пожирателей планеты, вернувшаяся из глубины веков, хочет меня убить. И захватить власть над миром. А, и Илону эти суки украли, так что я плыву её освобождать в первую очередь. — Ну, в целом ничего иного я и не ожидал… А конкретное место встречи? — Слушай, я не знаю, сколько времени я пробуду там, и сколько времени потребуется, чтобы вытащить Илону. Но потом мне нужно будет в другое место. На восток. — И куда именно? — Там будет видно, но… Ты отправляйся в Шанхай, я позвоню, как только будет понимание, куда и как двигаться. — Уверен, что тебе не нужна помощь сейчас? — Нужна, конечно. Но пока ты доберёшься, пара недель пройдёт. — Я могу угнать АВИ. — Чтобы тебя спалили или сбили на границе? Нет уж, спасибо, — фыркнул я, — Тут я справлюсь сам. А вот дальше мне без твоей помощи никак. Так что дуй в Шанхай, и не торопись. Я там не раньше следующего месяца появлюсь. — Ладно. Марк… — голос деда внезапно стал серьезным, — Не вздумай сдохнуть, понял? — Понял. Звонок оборвался. Я вздохнул и направился к каюту. Раз уж сегодня день разговоров, то надо пообщаться со всеми… Закрыв за собой двери, я провел рукой по лицу, смахивая солёную влагу и усталость, и улёгся на кровать. В жилах забурлила энергия — холодная и всепоглощающая. Закрыв глаза, я сосредоточился на образе Юсупова. Пространство вокруг поплыло, померкло, меня дёрнуло в сторону, понесло через пространство… И вот я уже стою в знакомой комнате. Тёмное дерево, запах старой кожи и дорогого коньяка, тяжёлые портьеры — Юсупов сидел за своим массивным столом, изучая какой-то отчёт на планшете. Его палец порхал над экраном. — Вечер в хату! — гаркнул я, не удержавшись от подвернувшейся возможности. БАХ! Со вскинутых рук графа сорвались две мощнейшие молнии. Мелькнув в воздухе, они прошли через пою проекцию и снесли к чертям часть стены вместе с дорогими деревянными панелями и гобеленом. — Я же просил не появляться вот так внезапно! — рявкнул Руслан, вскакивая на ноги, — Опять этот дешёвый цирк с астральными проекциями, Марк! У меня сердце не железное! И обстановку дома каждый раз менять накладно! Ну что ты за человек, мать твою⁈ — Извини, не удержался, — я усмехнулся, окидывая взглядом его кабинет, — Я ненадолго. Просто решил проверить, как там мой любимый Инквизитор поживает. Слышал, в Александрии был переполох. Юсупов выругался, послал меня, сел обратно в кресло и достал из ящика стола коньяк. Налив себе бокал, залпом выпил его и устало протёр переносицу. — Переполох? Марк, это не переполох. Это катастрофа! Тебя спалили, как только ты вошёл в порт! Сигнатура твоей Искры светилась, как новогодняя ёлка! — Хреново, — задумчиво протянул я, — Но спасибо за уточнение, теперь скрою это. — Ты и такое можешь? — А то! Есть свои преимущества в запретной магии! — Ты бы не веселился! — Юсупов нахмурился, — На тебя объявлена королевская, мать его, охота! Император лично подписал приказ. Он почуял след — за тобой отправлена целая экспедиция! Инквизиция, Тайная канцелярия, военная разведка, лучшие маги-следопыты, охотники на тварей из Урочищ, специалисты по аномалиям… — Мило. — Марк, ты подставляешься! Думаешь, легко мне водить всю эту компанию за нос, пока ты такое вытворяешь⁈ Я скрестил руки на груди: — Я знаю, что допустил ошибку. Но она больше не повторится. Я предпринял кое-какие меры, но теперь твоя очередь. Нужно сбить их со следа. Юсупов побледнел. — И как, скажи на милость, я это сделаю? Они уже выдвинулись! У них есть твой энергетический слепок! — Включи свою бюрократическую машину, — я сделал шаг вперёд, и моя проекция замерцала, — Забросай их фальшивыми отчётами, перенаправь на ложные цели, устрой им бумажную волокиту. Ты же мастер этого дела. — Это бы сработало, если бы ты не был «врагом государства номер один»! Они не дураки, Марк! Им нужен будет хоть какой-то намёк, хоть какая-то зацепка! Где ты сейчас? Я широко улыбнулся. — Неверный вопрос, Руслан. — А какой верный? — Куда я направляюсь — для всех остальных, хе-хе! Он уставился на меня, не понимая. — И?.. — Я плыву в государство Ацтеков. В Южную Америку. Где к пожирателям, кровавым жертвоприношениям и прочим… тёмным делам относятся более чем благосклонно. Юсупов аж подпрыгнул в кресле. — Ты с ума сошёл⁈ Это же на другом конце света! И как я докажу, что ты там? — Я всё обеспечу, — я понизил голос до шёпота, — Одно из моих… новых приобретений может оставлять очень убедительные следы. Я сообщу тебе место, куда нужно смотреть — у тебя же агентурная сеть после инцидента в Александрии ещё работает в Египте? — Да. — Ну и всё. Подкину наводку, а дальше она… Будет быстро удаляться на запад. А ты преследуй, и не забудь рассказать об этом «экспедиции». Юсупов застонал. — Марк, это безумие… Ты подводишь меня под монастырь! Затаись, спрячься… — Не могу, Руслан, не могу… — Я не уверен, что смогу… — А у тебя нет выбора, — перебил его я ледяным тоном, — Сделай это. Иначе следующая моя проекция возникнет прямо в спальне Императора. И придётся лично объяснить ему, что он и наполовину не представляет, насколько я могу быть злым! Глава 17 Индия. Прибытие Яхта мерно покачивалась на волнах, а я сидел в кресле на верхней палубе, уставившись в планшет. Экран холодно отсвечивал в наступающих сумерках. Шейх не подвёл. Контакты пришли, как он и обещал — с исчерпывающими, ёмкими пометками. Читалось всё это как меню в ресторане. Капитан Раджан Сингх. Мумбаи. Бывший спецназовец, когда-то работавший на правительство. Маг-Практик, стихийник земли-огня. В настоящее время — «решала». Занимается чужими проблемами, доставками различных грузов, людей, поиском информации. Знает Мумбаи и Нью-Дели как свои пять пальцев. Как и порты вдоль всего западного побережья Индии, как и нужных людей, тропы и маршруты между городами, где не встретишь патрулей. Предаст за пачку долларов, но держит слово, если заплатить вперёд половину, а вторую обещать после дела. Держит нос по ветру, и в курсе разборок между кланами пожирателей, не лезет в них — но внимательно следит. Самих пожирателей не любит — когда-то они замучили до смерти его семью. Прагматичный мерзавец, судя по описанию. Однозначно, мой тип связного — идеально подойдёт для первого, «грубого» знакомства со страной. Так, дальше… Девика Мисра, Калькутта. Учёный-археолог, специалист по доведическим культам и «чёрной» археологии. Не-маг. Ищет признания — но куда важнее, что ей постоянно не хватает денег на исследовательские экспедиции. Знает про старые храмы, историю пожирателей и внутренних войн индии больше, чем кто-либо на субконтиненте. Трусливая — боится теней, но её любопытство сильнее страха. Связана с местными брахманами-мятежниками. Интересная дамочка… Вероятно, именно она является ключом к информации о Ядрах. А её боязливость можно обернуть себе в плюс… «Бабушка» Лакшми, деревня Чакиа под Варанаси. Старая далит-знахарка. Видит вещи, которые другим не видны — пророчица с комбинированным даром духолова и стихийника. Говорит с духами и реками. Не любит города и власть — любую, что пожирателей, что фэйковое правительство. Поможет, если твоё намерение «чистое». В качестве платы принимает редкие специи из Урочищ. Не доверяет телефонам. Диковинный источник. Ненадёжный, но потенциально — самый ценный. Такие, как эта бабуля Лакшми могут знать о секретах пожирателей — в том числе и Совета… Кстати об этом. Учитывая, что Индия представляла собой страну, в которой властью обладали кланы пожирателей, я никак не мог понять — контролирует ли их Совет, или держится в тени? И пока этого понимания нет, действовать нужно осторожно. Буду надеяться, что Капитан Раджан Сингх просветит меня насчёт творящегося в Индии безумия — а то в сети такие слухи ходят, что даже не знаешь, чему верить. Воздух сгустился, пахнул озоном и — внезапно — мокрыми перьями. На перилах бесшумно материализовался Мунин. Его чернота сливалась с наступающей ночью, только глаза отражали свет луны. — Новые приколы? — усмехнулся я, — Телепортироваться научился? — Недалеко. Есть для меня р-р-р-работа? Я ткнул пальцем в экран, в фотографию капитана. — Вот твоя цель. Насколько я знаю, он сейчас в Мумбаи. Узнай всё, что можно — где его искать, с кем он водится, как дышит. Стандартная разведка. Без контакта. Мунин склонил голову набок, изучая данные. Его клюв чуть щёлкнул. — Понял. Человек-воин. Будет остор-р-р-рожен. Интер-р-р-р-ресно… Питомец взмахнул крылом, и с него сорвалась капля тьмы, превратившись в маленького, юркого воробья. Тот чирикнул разок и растворился в темноте, взяв курс на северо-восток. — Мои глаза уже в пути! — Вижу, тебе нравится демонстрировать свои новые возможности? Смотри, не трать силы попусту! — У меня их хватит! — Ну-ну… Я откинулся на спинку кресла, чувствуя, как в висках начинается привычная, тягучая боль от бесконечного анализа. План вырисовывался чёткий, но когда всё было так, как я хочу? Шаг первый: невидимая разведка. Мунин через своих пернатых (а может, и не только пернатых) шпионов прощупает почву вокруг Сингха. Узнает его распорядок, слабости, связи. Любая мелочь — какой виски он пьёт, в каком борделе забавляется, кому платит за защиту — могла стать ключом к контролю над этим человеком. Шаг второй: контакт. Сначала с самим Сингхом. Затем — через него выйти на подпольные тропы, на контрабандистов, на уши, которые слышат всё. Узнать, кто сейчас правит на улицах и в «фэйковом» правительстве. Чьи имена произносят шёпотом, а над кем смеются. Какую роль во всём этом играют местные кланы пожирателей — сами они по себе, или марионетки Совета? О чём народ судачит за чашкой чая — говорят ли о древних богах, вернувшихся за своим долгом, или всё списывают на политику? Шаг третий: раскопки. Познакомившись с капитаном и узнав о настроениях в стране, копнуть глубже через Девику Мисра. Узнать о храмах, скрыты в джунглях или в самых нищих кварталах миллионных городов — возможно, там удастся найти новые возможности для собственной прокачки? Но главное — нужно попытаться понять, как подобраться к ядрам, и как на них воздействовать? Где они находились, я подозревал — в Тариме, Долине Царей, и древнем городе Янчэн, столице династии Ся, которую основал Юй Великий. Но вот как до них добраться и что делать, когда это произойдёт? Выкачать силу? Уничтожить? Перезарядить? Ответы наверняка где-то есть, там, в пыльных манускриптах и на шепчущих, забытых языках старых камней… Не верю, что Ур-Намму не оставил никаких пояснений и подсказок! Но, быть может, с этим подсобит и бабуля Лакшми? Впрочем, всё это я буду узнавать параллельно с исследованием места, которое в качестве координат мне назвал Охотник, похитивший Илону — города Вайдхан. И только потом, обложившись данными, накопив достаточно Эфира и поняв расклад — приступлю к четвёртому шагу. Спасти Илону. Не буду бросаться в логово зверя, как идиот из дешёвого фантастического романа, а нанесу точечный, сокрушительный удар! Вырву её из плена, оставив после себя лишь пепел и недоумение. А уже потом — займусь Ядрами и Советом. Впрочем, доверять щедрости шейха — верный путь на дно, или на виселицу. История в Александрии показала мне лишний раз, что врать и недоговаривать — обычное дело, так что в этот раз я решил немного перестраховаться. * * * Я загнал яхту не в пахнущий мазутом и рыбой гулкий порт, а в устье мутной речушки километрах в пятнадцати к югу от города. Берег здесь был низким, болотистым, усеянным корягами, выброшенными муссоном. Воздух густо пах гниющим мангровым деревом, тиной и одиночеством. Идеальная дыра. Следующие несколько часов прошли в кропотливой работе. Я стоял на палубе, сцепив зубы от напряжения, пока энергожгуты под кожей жгли и крутились, переписывая саму ткань моей магии. Это было похоже на попытку вывернуть собственный скелет наизнанку. После предупреждения Юсупова, мне не хотелось, чтобы меня запалили — так что я менял частотный рисунок своей Искры, сбивая её уникальную «подпись» в хаотичный, ничем не примечательный шум. Теперь для любого сканера, менталиста или охотника за головами я должен был выглядеть как очередной середнячок-неудачник, может, чуть сильнее большинства, но не более того. Ничего особенного. Ничего, что кричало бы «Марк Апостолов, опасный пожиратель!». Затем пришла очередь лица. С этим всё было проще — подобное я уже проворачивал, так что и в этот раз изменение внешности удалось сотворить без проблем. Правда, чем глубже был процесс — тем неприятнее ощущался. А в этот раз подрихтовать лицо пришлось знатно, чтобы превратиться в усатого мужика с широченной челюстью и приплюснутым носом. Магия зашипела, и я чувствовал, как кости лица ползут, меняя угол скул, форму носа, разрез глаз… Кожа натягивалась, становилась темнее и грубее. А когда всё закончилось — из зеркала в ванной на меня смотрел индус-незнакомец лет сорока, с усталым, обветренным лицом моряка-контрабандиста и абсолютно ничем не примечательными карими глазами. Использовать внешность иностранца в стране, где чужеземцы выделяются, как снег посреди пустыни — такое себе занятие, так что придётся побыть местным какое-то время… Документов, конечно, подходящих нет — но кто их тут у меня спрашивать будет? Уж скорее просто попытаются грохнуть. Дальше в дело пошёл универсальный переводчик — английским тут никто не пользовался, так что я воспользовался одним из микронаушников, которые прикупил на «всякий пожарный», когда готовил яхту. В том числе, в крошечное устройство были вшиты всевозможные диалекты индийских языков. Говорить, конечно, он меня не научит — но перевод и произношение тоже подскажет, так что в крайнем случае сойду за шепелявого деревенского дурачка. Последним штрихом стал «Купол». Я хорошенько зарядил артефакт, активировал его — и лёгкая вибрация обволокла яхту. Она дрогнула и… исчезла. Для всех остальных кроме меня, конечно. Теперь на месте «Илоны» колыхались лишь отражения звёзд в чёрной воде. Теперь если кто-то захочет проплыть через место, где спрятана яхта — он не просто её не увидит, но и «обогнёт» её — так работали смешанные «отталкивающие» внимание чары. Пару недель точно продержится, а потом… Потому будет видно. Я уже спустил на воду надувную лодку, когда воздух рядом затрепетал. Вернулся тот самый воробушек — часть Мунина. Он уселся на невидимый леер, его крошечная грудь часто вздымалась. Птаха прочирикала короткую, отрывистую трель — и я вдруг ощутил полную гамму образов: запах дешёвого виски и пота, шум переполненного рынка, образ высокого сикха со шрамом через бровь, снующего по докам… Тут же прилетел и Мунин. — Нашёл. Капитан Р-р-р-раджан Сингх. Пр-р-р-рямо сейчас он в бар-р-р-ре «Мор-р-р-р-рской дьявол», у стар-р-р-рого жилого р-р-района. Пьёт. Р-р-р-ругается с кем-то по телефону. Ну вот и всё, разведка завершена. Пора в бой… Рассекая маслянистую воду я доплыл до шумных доков на лодке, и без проблем пришвартовался у одного из дальних, полузаброшенных пирсов. Через полчаса я уже шлёпал по грязной глине берега. Дорога от болот к цивилизации была длинной — и вонючей. Сначала я шёл по краю оживлённого шоссе, где рикши на шипованных тук-туках, испещрённые магическими рунами, обгоняли допотопные грузовики, изрыгающие чёрный дым. Воздух дрожал от гула моторов, криков и странного, сладковато-пряного запаха — смеси карри, выхлопов, морской соли, человеческого пота и тлеющего сандала. А потом город встал передо мной во всём своём техно-магическом безумии. Если честно, я охренел — не думал, что тут всё настолько… Даже не знаю, как это описать словами. Небоскрёбы из хрусталя и стали пронзали небо. Их шпили терялись в голографической рекламе, где танцевали полупрозрачные апсары с шестью руками, рекламируя новые модели смартфонов. Между башнями парили не мобили, а украшенные резьбой и цветами летающие паланкины — «ваханы» местной элиты, приводимые в движение не двигателями, а парящими под ковриками магами-рабами, чьи лица застыли масками покорности. У подножия этих стеклянных гигантов кипела другая жизнь. Узкие улочки были забиты людьми. Здесь технологии и магия принимали утилитарный, а порой и весьма уродливый вид. Уличные торговцы с кибернетическими протезами жарили на углях шашлык «тикка тандури» прямо на тротуарах, а их конкуренты — заклинатели огня — мановением руки готовили в магических сферах тот же шашлык, но втридорога и «без канцерогенов» и «третично-переработанного масла». Над головами людей висели гирлянды не из лампочек, а из пойманных в прозрачные шары светлячков-пикси, которые жалобно пищали, освещая вывески. Повсюду царил сюрреалистичный симбиоз древнего и нового. Над входом в очередной храм, где пахло цветами, висела не лампа, а пойманный в золотую клетку огненный элементаль, вынужденный вечно гореть в жертву божеству. Священники с интерфейсными разъёмами на висках синхронизировались с каменными идолами, и те начинали двигаться, раздавая благословения — за пожертвование в биткоинах или каплю чистой крови. Кто, сука, в здравом уме пожертвует кровь в стране пожирателей и тёмных магов? А таких было множество! Люди тут не боялись либо потому, что находились под защитой одного из кланов — либо потому, что терять им было уже нечего. У лотка с водой старуха в сари за пару рупий наливала воду не из кувшина, а вызывала её магией прямо из влажного морского воздуха, и капли, звеня, формировались в грязных стаканах. Рядом мальчишка-подмастерье с паяльником в одной руке и стилусом для начертания рун в другой, чинил сломанный дрон, бормоча мантры для устойчивости схем. Мой взгляд выхватил из толпы женщину-синтетика, чье тело чуть ли не наполовину состояло из причудливо изогнутых трубок. Она продавала сны, вплетенные в коконы шелкопряда-мутанта. — Свежие впечатления! Небывалые эмоции! Украденные воспоминания из лучших стран мира! — выкрикивал механический голосок, встроенный у нее в ключицу. Один из покупателей, юноша с пустыми глазами, жадно проглотил один такой кокон, и по его лицу тут же разлилась идиотская улыбка блаженства — а затем он рухнул под ноги торговке, прямо в грязь. Она даже не обратила на это никакого внимания… Дешевый побег из этой реальности — очень популярный товар здесь, как понимаю… И очень токсичный — после пятого употреблённого шелкопряда память человека начнёт необратимо рассыпаться, а после двадцатого от неё останется одна труха… Прямо посреди площади, на асфальте, испещренном древними канализационными люками и свежими неоновыми граффити, замер гигантский слон. Но не живой — его кожу заменяла бронированная сталь, а из бивней тянулись пучки оптоволоконных кабелей. На его спине раскачивалась богато украшенная пагода, из окон которой лился неестественно чистый, синтезированный голос, вещавший о скором «Очищении» в соответствии с пророчествами нового божества-искусственного интеллекта. Слон медленно повел глазом-камерой с красным объективом, сканируя толпу, и его взгляд на мгновение задержался на мне. По спине пробежал холодок, но глаз слона тут же отвернулся. Маскировка работала… Вокруг пахло жареными лепёшками, благовониями из храмов, где молились и старым, и новым хай-тек богам, гарью и… страхом. Тонким, едва уловимым страхом, который витал в воздухе, как смог. Страхом перед теми, кто сильнее. Кто может забрать всё одним лишь взглядом. Социальное расслоение, буквально, било по глазам! Богатые махараджи и их хозяева, маги-пожиратели в сияющих, расшитых золотом куртах и дхоти из энерготкани, меняющей цвет, прогуливались по мосткам, не касаясь грязи — они парили, используя чужую энергию! Их окружали свиты из боевых големов с рубиновыми глазами и охранников с посохами, от которых пахло озоном. А в двух шагах, в сточных канавах, копошились неприкасаемые-далиты. Некоторые из них были опутаны проводами, подключенными к ржавым батареям — таких ребят, как я слышал, использовали в качестве дешёвого кибернетического труда. Неприкасаемые за копейки разгружали трюмы кораблей, и жизнь их стоила меньше, чем литр горючего для «ваханы». Я видел, как по улице прошёл молодой пожиратель в белоснежном костюме. Толпа перед ним расступалась, люди отводили глаза, некоторые падали ниц. Он ленивым жестом сорвал с лотка связку манго, даже не взглянув на продавца, и откусил одно из них. Сок капнул на дорогую ткань, пожиратель поморщился, бросил недоеденный фрукт в грязь и провёл рукой по пятну — магия высушила и очистила ткань в мгновение ока. Продавец лишь молча кланялся ему в спину, не смея и пикнуть — и всё же пожиратель развернулся и забрал у него несколько лет жизни — я видел, как старел мужчина! За что? Ни за что — в современном, цивилизованном мире. Здесь же это была норма. Я шёл, вжимаясь в толпу, стараясь не выделяться, но мои чувства пожирателя считывали всё. Каждый взгляд, полный подобострастия и ненависти. Каждую искорку чужой магии. Каждую каплю угнетения, пропитавшую этот город до костей. Это было идеальное место для таких, как я. Гниющее, готовое к тому, чтобы его сорвали, сжали в руках, как перезревший плод — и уничтожили! Тряхнув головой, я отогнал эти мысли. Быстро же меня проняло! Однако дело есть дело, незачем пытаться изменить мир сейчас — ещё будет время, когда разберусь с Советом! Глава 18 Индия. День 1 Запах старого, нагретого солнцем дерева, дешёвого виски, пота и крови ударил в ноздри ещё до того, как я пересёк порог «Морского дьявола». Впрочем, коснуться ручки я и вовсе не успел — дверь распахнулась сама, и на мостовую вылетело чьё-то бесформенное тело, противно хрустнув о камни ломающимися рёбрами. Изнутри донёсся яростный сикхский мат, звон разбитого стекла и тяжёлые удары. — Ну вот, снова какие-то проблемы… — пробормотал я, и шагнул внутрь. Всё равно деваться было некуда. Картина передо мной предстала типичная — примерно то, что я и ожидал увидеть. Никакого удивление — после того, как фортуна «повернулась ко мне задом», я зачастую уже безо всякого предвидения мог предсказать, чего мне ждать в той или иной ситуации. Вот и сейчас… Посередине зала, отступая к стойке, пятился тот самый капитан Раджан Сингх — высокий, могучий сикх со шрамом через бровь. Его тюрбан съехал набок, курта была порвана на левом предплечье и залита алым. В одной руке он сжимал кривой кукри, в другой — пылающую сферу огня, которая нестабильно подрагивала. Теряет силу… Против капитана работала слаженная пятёрка головорезов в потёртых кожаных куртках. Их движения были отточены: двое отвлекали капитана ножами, ещё двое пытались достать его кукри с двух сторон, а пятый — заклинатель — свинцовыми импульсами гасил вспышки магии Сингха. Капитан дышал тяжело, из разреза на плече сочилась тёмная кровь. Ещё минута — и от моего первого контакта останется мокрое место. Остальные посетители бара либо жались по углам, либо разбежались. Хозяина заведения и вовсе не было видно. Дерьмо космочервей… Делать нечего — придётся сыграть в героя. Хотя в Александрии это обернулось совсем не тем, на что я рассчитывал… Надеюсь, тут ситуация не повторится. Я не стал окликать головорезов или предупреждать их. Просто рванул вперёд, влив в тело физической силы. Первому головорезу, замахивавшемуся на Сингха сзади, я просто вывернул кисть с ножом. Кость хрустнула, как сухая ветка, мужчина заорал — тут же получил мощный тычок в солнечное сплетение, и оказался на полу, задыхаясь. Второму, уже оборачивающемуся, послал короткий, жёсткий лекарский импульс, на мгновение остановивший доступ кислорода к мозгу. Парень рухнул на пол, закатив глаза. Третий получил ногой под колено — я услышал противный щелчок и дикий вопль боли, после чего свернул ублюдку челюсть мощным хуком. Заклинатель, поняв, что появилась новая угроза, развернулся ко мне — его руки уже плели новое заклинание, но я не дал ему закончить. Сгусток сырой, грубой магической силы, словно невидимый кулак, тоже врезался ему в солнечное сплетение, как и первому. Маг сложился пополам, силясь вдохнуть, и его вырвало на грязный пол. Последний бандит замер в нерешительности, глядя на своих покалеченных товарищей. Этого я просто ухватил за шиворот, отбив медленный удар ножом, и ударил головой о массивную стойку бара. Дуб с глухим стуком принял его тело, и он медленно сполз вниз. Всё это заняло секунд десять, не больше. В баре повисла гробовая тишина, нарушаемая только стонами поверженных головорезов и тяжёлым дыханием раненого Сингха. Я почувствовал на себе его взгляд — смесь шока, ненависти и любопытства. — Эй, сикх, — хрипло бросил я, отшвыривая ногой ближайший нож, — Похоже, тебе нужна рука помощи? Ответить он не успел. С улицы донёсся нарастающий гул голосов и тяжёлых шагов. Дверь, которую я прикрыл, с грохотом распахнулась, слетев с петель. В проёме появились люди и стали стремительно заполнять помещение. Пара десятков новых человек — их лица были хмурыми, в руках они держали не ножи, а дубинки с набалдашниками, пульсирующими голубой энергией, артефактные кукри, пистолеты-пулемёты из переработанного пластика, жезлы, клинки на цепях, сверкающие магией топоры… На руках каждого из «новеньких» были закреплены портативные артефактные щиты… Эти молодчики были одеты в униформу городской стражи — на нашивках красовался муниципальный герб, стилизованная пасть тигра. Эти ребята вошли, чётко перекрывая все выходы, и их старший, щёлкая разрядником о ладонь, медленно обвёл взглядом зал, остановившись на мне. — Кажется, у нас тут недопонимание, — тихо произнёс я. — Ты полный идиот! — прошипел Сингх, и в его глазах не было ни капли благодарности, только чистая, неразбавленная ярость, — Ты мне столько проблем создал! — Тебя хотели убить вообще-то! — Я бы разобрался! А теперь, за порчу этих «шкурок», нас с тобой просто грохнут, незнакомец! Прежде чем я успел что-то возразить, капитан резко развернулся и рванул вглубь зала, к засаленной занавеске, скрывающей вход на кухню! Сингх двигался с поразительной скоростью для раненого человека — видимо, адреналин, амулет со стимулятором, и знание обстановки делали своё дело… В тот же миг заполонившие бар головорезы ринулись вперёд! И в этот раз у меня не было времени на изящные, или силовые решения. Я мог бы положить их всех — но это бы привлекло ко мне ещё более ненужное внимание. Так что я просто взметнул руку, и энергожгуты вырвались наружу, сплетаясь в грубый, силовой барьер прямо посредине бара. Он сформировался с оглушительным хлопком, от которого задрожали бутылки на полках, и полностью перекрыл помещение, разделив его на две части. Два первых стражника врезались в него, как в бетонную стену, и отлетели назад. Остальные замерли в нерешительности, тыча в мерцающую преграду своим оружием — кто-то жахнул по нему магией, которая тут же поглотилась и передала энергию мне. Замешательство дало мне несколько секунд. Я рванул за Сингхом, оказавшись на кухне заведения. Она оказалась крошечной, вонючей и заставленной котлами с застывшим жиром. Задняя дверь была распахнута настежь, и в проёме мелькнула удаляющаяся спина капитана. Он уже нырнул в узкий, грязный переулок, заваленный мусорными мешками. — Стоять! — рявкнул я, выскакивая вслед за ним. Но он и не думал останавливаться. Пригнувшись, сикх петлял между ржавыми водосточными трубами и ящиками, его тёмная курта сливалась с тенями. Я слышал его тяжёлое, хриплое дыхание и шлёпанье сапог по мокрой мостовой. Он знал эти задворки как свои пять пальцев, каждую лазейку, каждый поворот — а вот мне приходилось то и дело чертыхаться, вляпываясь во всякую дрянь. Я пустился вдогонку, мысленно проклиная и шейха, и его «надёжные» контакты, и весь этот проклятый город. Переулок сделал резкий поворот, и я на мгновение потерял капитана из виду. Выскочив на крошечную площадь, заставленную лотками со спящими под тряпками людьми, я увидел его — он уже почти достиг противоположного выхода, готовый раствориться в очередной тёмной щели между домами. Я рванул за ним, перепрыгивая каких-то валяющихся на земле индусов, худых до изнемождения. Долбаная погоня… Мы то и дело ныряли под низко нависающие балконы, увешанные сохнущим бельём, сшибали людей и груды глиняных горшков, которые катились с грохотом, заставляя торговцев кричать нам вслед проклятия. Я перепрыгнул через лоток с пряностями — взрыв шафрана и карри ударил в нос, на секунду ослепив меня. Сингх, словно долбаный призрак, всё время скользил впереди, используя каждую тень, чтобы скрыться от меня! В какой-то момент он рванул через оживлённый перекрёсток, прямо под колёса грузовика, гружённого голографическими модулями. Я подкинул себя воздухом, чтобы перепрыгнуть его — и едва не влетел в летающий мобиль! Пришлось резко менять траекторию, приземляться — и на пару мгновений я отвлёкся от преследования. А когда огляделся — капитана и след простыл. Он растворился в этом кишащем людьми, дышащем смрадом лабиринте! Я остановился, прислонившись к стене, и перевёл дух. Глаза сканировали толпу, но капитана нигде не было видно. Хм-ф… Ладно, попробуем иначе. «Мунин!» — я мысленно связался с питомцем, который постоянно кружил где-то неподалёку — «Где он?» Ответ пришёл меньше чем через минуту. Не слова, а поток образов, переданный через связь: вид с высоты, дрожащий, как через линзу «рыбий глаз». Десятки, сотни крошечных наблюдателей — воробьёв, голубей, ящериц на стенах — прочёсывали район, комбинируя картинку в одно целое. А затем — резкий, чёткий кадр: плоская крыша, наложенная на карту с моим местоположением. Хм… всего в паре улиц отсюда! Миг — и картинка изменилась, приблизилась — и я увидел капитана, прислонившегося к трубе. Он достал из кармана бинт и пытался перетянуть окровавленное плечо. Его лицо было искажено болью и яростью. Координаты вспыхнули в моём сознании яркой меткой. Я рванул с места, но не бегом, а мощными, длинными прыжками. Энергожгуты выбрасывались вперёд, цепляясь за карнизы, балконы, решётки, превращая фасады домов в вертикальную трассу. Таким тут никого не удивишь — местные маги перемещаются, кто во что горазд… Я пролетел над улицей и взобрался по стене, как паук, обгоняя уличное движение, сгоняя с козырьков спящих голубей. Через несколько секунд перевалился через парапет той самой крыши. Раджан Сингх услышал меня — его голова резко дёрнулась, глаза расширились от удивления. Он бросил окровавленную тряпку и рванул к противоположному краю крыши, к пожарной лестнице. На этот раз я не стал церемониться. Мои энергожгуты, невидимые и беззвучные, взметнулись вперёд, как щупальца. Они обвили ноги капитана, сжались — и Сингх с глухим стоном рухнул на бетон, не сумев сделать и шага. Он зарычал, пытаясь вырваться, схватился за кукри, но второй энергожгут вырвал клинок из его пальцев и отшвырнул его в сторону, заставив с лязгом покатиться по крыше. Я медленно подошёл к «связному», глядя на него сверху вниз. Он лежал, скованный, тяжело дыша, словно загнанный зверь. Глаза капитана метались в поисках выхода, которого не было. — Успокойся, Раджан, — сказал я, — Я не из тех, кто хочет навредить тебе. Я хочу поговорить. — Я не разговариваю с незнакомцами! — Судя по твоей стычке в баре, у тебя и со знакомыми не ладится? — усмехнулся я, — Полагаю, тебе сейчас как раз нужен кто-то, кто может помочь решить твои проблемы? Предлагаю прекращать эту пустую болтовню и бессмысленную беготню — поговорим, как взрослые люди? * * * Следом за Сингхом я спустился через зияющий чернотой люк. Мы спустились в густую тьму, где воздух стал густым и спёртым, пахнущим остывшим металлом, пылью и затхлой сыростью. Лишь тогда сикх щёлкнул зажигалкой, и в неровном свете дрожащего пламени я увидел узкую щель в стене — почти неразличимый глазом проём. Капитан ловко поддел его плечом, и часть стены бесшумно отъехала в сторону, открывая проход. Пахнуло оружейной смазкой и крепким чаем. — Заходи, — сипло бросил Сингх, исчезая внутри, — И закрой за собой. Я проскользнул внутрь, потянул тяжёлую дверь вбок, и она бесшумно встала на место, отсекая нас от внешнего мира. Раздался щелчок, и под потолком загорелись тусклые светодиодные лампы, отбрасывая резкие тени. Убежище напоминало старый склад. В просторном пространстве, заставленном стеллажами с ящиками под патроны и запчастями, царил свой, суровый порядок. На столе, заваленном микросхемами и разобранными артефактами, гудели вентиляторы паяльной станции. На стенах — подробные, испещрённые пометками карты, а рядом, в рамке под стеклом — обугленная по краям фотография: молодой Сингх в форме и улыбающаяся женщина с ребёнком на руках. Капитан, тяжело дыша, рухнул на походную койку в углу. — Ладно, призрак, — выдохнул он, не глядя на меня, — Можешь уже снять маску. Ходишь, как по битому стеклу, и смотришь поверх голов. У нас тут такие манеры не в ходу. Ты явно не отсюда. Я покачал головой. — Пусть всё останется, как было. Ты меня может и прочёл, но сверкать своим настоящим лицом на улицах я не собираюсь. Да и тебе безопаснее его не знать — не придётся тебя потом убивать. Капитан встретил мои слова хмурым молчанием. Он достал из-под койки потертую флягу, отхлебнул, и воздух запах дешёвым, крепким виски. — Ладно, вопрос о том, кто ты, опустим, — мужчина снова отхлебнул виски, — Зачем вляпался в мои дела? — Случайно, — я пожал плечами, — Искал тебя по рекомендации, и просто оказался в том месте в нужное время. Кто эти клоуны в баре? Похоже, ты кому-то серьёзно насолил. Сикх мрачно хмыкнул, откинув голову на железную спинку койки. — Местные шакалы. Пытались вытряхнуть старый долг своего друга. Один придурок вообразил, будто я теперь должен ему. Ничего серьёзного, устаканится. Тут не о чём говорить. — А городская стража? — Видно, вызвал кто-то из посетителей, рассказал о том, как ты там ломаешь руки направо и налево, — капитан пожал плечами, — Хорошо, что ты никого не убил, такое точно стали бы расследовать. Пришлось бы затаиться как минимум на пару недель, а так… К завтрашнему дню о потасовке уже забудут. Он махнул рукой, отрезая дальнейшие расспросы, и сменил тему: — Так что тебе тут надо? Любопытных чужаков здесь обычно быстро находят. И далеко не всегда — живыми. Ты сказал, что по рекомендации — значит знаешь, кто я, и что могу. Зачем ты меня искал? — Для начала — хочу понять правила. Я тут на какое-то время задержусь, так что не хочу влипать в неприятности, как сегодня. — И? — Расскажи, как тут надо себя вести. С кем стоит быть осторожным, а с кем можно наглеть? Кто на самом деле держит всё это? Кто хозяева города? Сингх фыркнул, и в его глазах мелькнула горькая усмешка. — Хозяева? Официально — у нас есть премьер-министр, министры, мэры, полиция, красивые здания. Бумажки с печатями. Но всё это — для галочки. Для репортёров из других стран, редких туристов, ещё более редких дипломатов и лохов, которые всё ещё верят в сказки. Настоящие хозяева — кланы пожирателей. Он с ненавистью выдохнул последнее слово. — Всё, что ты видишь, всё, что работает, дышит или боится — всё на них завязано. Экономика, суды, силовики. Наше «правительство» — это просто их болтливые марионетки. Подписывают то, что велят, собирают налоги, которые оседают в их карманах. Устраняют тех, кто мешает. — И эти… хозяева, они здесь, среди всей этой суеты? — я кивнул в сторону улицы. Раджан покачал головой. — Только их прихвостни. Пожиратели из тех, что послабее, да обычные маги, прикормленные политики… Надсмотрщики, управители, наёмные крысы. А сами махараджи… — он снова глотнул из фляги, — сами махараджи сидят по своим доминионам. Не в городах — в глухих джунглях, горных ущельях. Там, где их сложно отыскать и ещё более сложно одолеть. У них там настоящие крепости, с частными армиями, техномагией покруче армейской в какой-нибудь Европе. Они там как боги в своих золотых клетках. Боги, которые вечно воют друг с другом. — Друг с другом? Я думал, они правят заодно. Капитан дико рассмеялся, но в смехе не было ни капли веселья. — Заодно? Да они друг друга люто ненавидят! Между ними — вечная грызня! За территории, за ресурсы, за какую-то древнюю хрень из забытых храмов. Махараджи чаще всего воюют чужими руками, подставляют, устраивают засады. Весь этот их «порядок» — он висит на волоске. Одна большая война — и всё это, — капитан широко взмахнул рукой, — превратится в кровавую труху. А нам, простым людям, остаётся только молиться, чтобы эти твари друг друга не сожрали окончательно. Потому что если кто-то один станет сильнее всех… ему уже никто не сможет помешать. Я выдержал паузу, давая его словам осесть в спёртом воздухе убежища. Картина вырисовывалась чёткая и безрадостная: клубок змей, вечно грызущих друг друга за хвост. Но мне нужно было закинуть удочку насчёт Совета — и я решил это сделать. — И кто держит в узде этих… махараджей? — спросил я, всматриваясь в уставшее лицо капитана, — Кто-то же должен стоять над этой грызнёй? Совет, какой-то орган, который задаёт правила? Сингх уставился на меня, будто я спросил, почему небо зелёное. Потом из его груди вырвался хриплый, короткий и абсолютно безрадостный смех. Он тряхнул головой, и тюрбан съехал ещё больше набок. — Ты о чём, приятель? — он вытер рот тыльной стороной ладони, — Ты сейчас про какую-то другую Индию рассказываешь? Из новостных голограмм для белых людей? Тут нет никаких «органов»! Нет никаких «правил», кроме одного: сила решает всё! Тот, кто сильнее — прав. А тот, кто слабее — или служит, или становится обедом. Махараджи — это и есть вершина пищевой цепи. Над ними никого нет. Только пустое небо да жадные взгляды таких же, как они. Он помолчал, вглядываясь в меня, и в его глазах читалось некое подобие жалости. — Ты, я смотрю, из тех, кто думает, что везде есть порядок, правительства, протоколы. Цивилизованный мир, мать его, — Он плюнул на пол, — Забудь. Всё, что ты видишь на поверхности — эти небоскрёбы, летающие паланкины, голографических танцовщиц — это шелуха. Блестящая обёртка на гниющем продукте. Всё это либо украдено, либо сляпано в кустарных мастерских такими же отбросами, как я. Всё держится на костылях и на жадности горстки ублюдков, которые выжимают из страны все соки, пока сами прячутся по своим норам. Они не строили этот мир. Они его присвоили. И качаются на этих качелях, пока верёвка не порвётся. Он обвёл рукой своё убежище — скудное царство проводов, оружия и разобранных артефактов. — Вот это — настоящая Индия. Та, что в подвалах, на свалках, в вот таких вот щелях между этажами. Всё остальное — театр. Очень дорогой, очень кровавый театр. И махараджи в нём — и режиссёры, и зрители, и главные актёры. И суфлёров у них нет. Его слова повисли в воздухе тяжёлым, гнетущим облаком. Картина была ясна и беспросветна: джунгли, где хищники пожирали друг друга, а всё, что казалось цивилизацией, было лишь блестящим фасадом на груде костей. В принципе — после видений слуги Туманоликого я чего-то такого и ожидал… Сингх пристально посмотрел на меня, его взгляд, всего несколько минут назад полный усталости и ярости, теперь стал оценивающим. — Ладно, — сипло произнёс он, отставляя флягу, — Хватит про местный зоопарк. Твоя очередь. К чему все эти вопросы? Чего ты вообще хочешь? Зачем тебе влезать в это осиное гнездо? Что ты ищешь в Индии, чужеземец? Я спокойно выдержал его взгляд. — Я здесь, чтобы вернуть то, что у меня украли, — слова прозвучали тихо, но с такой ледяной решимостью, что капитан невольно выпрямился на своей койке. В убежище на мгновение воцарилась тишина, нарушаемая лишь тихим гудением электроники. — И что же это? Золото? Артефакт? — спросил Сингх, но в его голосе уже не было прежней снисходительности. — Не твоё дело. Скажи лучше, какой из твоих махараджей правит землями вокруг города Вайдхан? И знаешь ли ты дорогу туда? Эффект был мгновенным. Вся кровь отхлынула от смуглого лица капитана, кожа приобрела землистый, болезненный оттенок. Его пальцы непроизвольно сжали край койки, костяшки побелели. Он отшатнулся, будто я плюнул ему в лицо ядом. — Вайдхан? — его голос сорвался на шепот, хриплый и полный неподдельного ужаса, — Нет-нет-нет, чужеземец, нет! Ты с ума сошёл? Тыкаться туда — верный способ сдохнуть мучительной смертью, и даже твоя сила тебя не спасёт! Слушай, если ты хочешь жить… Он не договорил. Я не стал тратить время на уговоры — одним стремительным движением оказался перед ним, и моя рука сжала чужое горло, не перекрывая дыхание, но вмиг лишив капитана возможности говорить. Пальцы прижались к пульсирующей сонной артерии, и я почувствовал, как сердце Раджана заколотилось в животном страхе. — Я не спрашиваю твоего совета, капитан, — мой голос прозвучал низко и абсолютно безразлично, — Я спрашиваю дорогу. Ты либо говоришь, либо становишься ещё одним пятном на асфальте этого прекрасного города. Выбор за тобой. Глава 19 Индия. День 5 24 июня 2035 года. Мумбаи. Пять дней в Мумбаи протекали медленно и густо, как прогорклое, сорок раз использованное масло, которое любили использовать местные уличные торговцы «джанк-фудом». Но воздух в моих апартаментах в отеле «Сапфировые небеса» был стерильно-холодным, отбивая сладковатую вонь мегаполиса, поднимавшуюся с улиц. Я смотрел на Мумбаи с высоты пятидесятого этажа, и ждал. Кондиционер гудел непрерывно но я всё равно чувствовал сквозь бронированные стекла тот самый ритм этого странного города — гул миллионов жизней, перемешанный с воем магических двигателей и запахом жареных специй, пота и выхлопов. Я жил здесь под легендой Викрама Сингха, магистра-стихийника из Нью-Дели, нанятого на службу к махарадже Джайпура для «особых поручений». Легенда была дорогой, но хоть какую-то защиту от любопытства местных мне обеспечивала. Денег мне хватало — собственные сбережения в крипте, да плюс те деньги, что я забрал у шейха — о них можно было не думать, так что я устроился с комфортом. Персидские ковры, глушащие шаги, бар с сорокалетним виски, который я не пил, и вид на бескрайнее море огней, где угадывались контуры летающих вахан элиты. Играть роль надменного наёмника было легко — достаточно было смотреть на прислугу свысока и щедро разбрасываться деньгами. Правда, кое-что меня беспокоило — по какой-то непонятной причине я не мог связаться с Илоной по эфирному заклинанию! Это совершенно не укладывалось у меня в голове — такая связь должна была пробиться через любую магическую или технологическую защиту, но… Нет. И тут вариантов было два — либо Илона мертва (о чём мне даже думать не хотелось), либо её укрывало что-то, сквозь что Эфир пробиться не мог… Но что? Другое эфирное заклинание? Древние пожиратели знали об Истинной силе (тоже вопрос — откуда?), и вполне могли что-то придумать… Дерьмо космочервей… Надеюсь с ней всё в порядке… В дверь постучали — три чётких, узнаваемых удара. Я усмехнулся этой конспирации. Это был Сингх — но я узнал это не по стуку, а считав сигнатуру его Искры. Просто привычки капитана было сложно отбить, и он продолжал играть в шпиона. — Входи, — бросил я, не отрываясь от окна и разблокируя магическую защиту на двери. Она открылась беззвучно. Я услышал тяжёлое дыхание и почувствовал запах — смесь уличной пыли, дешевого табака и острой нотки адреналина. А ещё капитан пах проблемами — настоящим Мумбаи, ворвавшимся в мой стерильный пузырь. Скорей бы свалить отсюда… — Сахиб, — голос Раджана был хриплым. Я медленно обернулся. Он стоял в проеме, согнувшись под тяжестью невидимого груза. Его тюрбан был сбит набок, а на курте темнело свежее пятно, похожее на машинное масло или запекшуюся кровь. — Ну что, капитан? Нашел кого-нибудь, кроме городских крыс? — Нашел, сахиб. Ту самую, из Калькутты, как ты велел. Девику Мисру. В его голосе прозвучала сдержанная гордость, и я почувствовал легкий всплеск его эмоций — удовлетворение, перекрытое усталостью и глухой, привычной ненавистью. Я кивнул, давая ему продолжить. — Я сделал, как вы велели. Отправил письмо от имени «мецената», заинтересованного в её исследованиях. Обещал полное финансирование любой экспедиции. Она купилась и ответила. Пара дней переписки, купленные билеты, оплаченный отель — и она уже едет. Будет здесь завтра к полудню. Я улыбнулся. Работал Сингх быстро. Возможно, страх передо мной был для него лучшим мотиватором — а возможно он и правда был хорош в своём деле. — Где встреча? — спросил я коротко. — В ресторане отеля «Тадж-Махал Пэлас». Роскошно, нейтрально, много людей. Она не должна заподозрить ничего лишнего. — Прекрасно. Досье подготовил? Капитан молча шагнул вперед и протянул мне потертый планшет. Его пальцы были в царапинах и ссадинах. Я взял устройство, и экран ожил, выдавая портрет молодой женщины с умными, но до крайности напряженными глазами. Девика Мисра, археолог. Я начал читать. Место работы, публикации, образование… Причина увольнения из университета — отказ прекратить раскопки запретного храма Кали в Бенгалии. Храм, по слухам, был древним капищем пожирателей… Смело, смело… Но глупо. Я пролистал дальше. Выписки из частной переписки, перехваченной, судя по всему, не слишком законными методами. Фразы вырывались из контекста: «…должны быть стерты с лица земли…», «…паразиты, пьющие нашу историю…», «…есть доказательства, которые позволят их уничтожить…». Я отложил планшет и посмотрел на Сингха. Он стоял, ожидая вердикта. — Она их ненавидит, — констатировал я, — Ненавидит и боится, до дрожи в коленях. До одержимости. Она хочет их уничтожить, и ищет для этого оружие в древних руинах. Капитан мрачно кивнул. От него пошла волна удовлетворения и согласия — Раджан и сам ненавидел пожирателей, и был согласен с незнакомой ему девушкой-археологом… — Да, сахиб. Она считает, что в старых храмах и текстах скрыты ключи к их уязвимости. Это… Это то, что вы искали? — Можно сказать и так… Я задумался. Ненависть Девики была тем рычагом, на который я мог нажать… Мне не нужно было подкупать её или угрожать — хотя заплатить, конечно, придётся, без этого она не поверит в мою легенду. Достаточно было стать тем самым «меценатом», который разделяет её взгляды и цели, и готов дать ей ресурсы для мести. Она сама приведет меня к нужным знаниям… — Хорошая работа, капитан, — я отбросил планшет на диван, — Завтра в полдень я буду там. А теперь давай-ка поговорим о более насущных вопросах. Сингх замер, и на его смуглом лице промелькнуло не просто недовольство — суеверный страх. — Говори! — поморщился я, — Хватит трястись от страха! — Сахиб… — голос капитана сорвался на шёпот, хриплый и настороженный, — Вайдхан… это не просто место. Это проклятие! А махараджа, который им правит… о нём не спрашивают, я вам говорил! Лучше быть слепым и немым, чем проявлять к нему любопытство! Я лишь поднял бровь, давая капитану понять, что его суеверный трепет мне неинтересен. Молчание затянулось — Сингх нервно облизнул губы, его глаза метнулись к двери, словно выискивая путь к отступлению. — Я заплатил тебе достаточно, чтобы ты мог купить себе тихую жизнь на другом конце света, капитан, — мои слова прозвучали тихо, но с ледяной, не терпящей возражений твердостью, — И решил твою проблему с тем долгом. Ты соврал, когда сказал, что там «ничего серьёзного»! И поэтому ты будешь «проявлять любопытство» — потому что я так сказал! Твои страхи — твоя проблема. Моя проблема — получить от тебя информацию. Ты ведь понимаешь, что если мне надоест — я тебя просто убью? Я видел, как на его виске задёргался нерв. Волна гнева и отчаяния, густая и едкая, как дым от горящей резины, донеслась до меня. Сингх ненавидел меня в этот момент. Ненавидел за власть, за деньги, за то, что я заставлял его лезть в пасть к тигру. Но сквозь эту ненависть пробивался и страх. А ещё — холодный расчёт. Я буквально «видел», что капитан предаст меня сразу, как только подвернётся возможность. Что ж, шейх предупреждал об этом, да и я уже отвык доверять людям, так что… Так даже проще. Сингх тяжело вздохнул, и его голос стал монотонным, отрешённым, словно он зачитывал с листка очень скучный репортаж. — Хорошо, сахиб. Вы хотите знать — вы узнаете. Но то, что я скажу… это не слухи. Это то, что знают только те немногие, кто выжил, пройдя в десятках километров от границ Вайдхана. — Продолжай. — У любого пожирателя-махараджи есть территории. Есть ресурсы и владения — деревни, города, плантации, рудники. Души, рабы. Это же логично, да? — В голосе Сингха прозвучала горькая ирония, — Но у владетеля Вайдхана ничего этого нет. Ничего. Кругом — только глухие джунгли, на много миль! Ни посевов, ни скота, ни дорог. Только деревья, скалы, пыль, камни и ветер! Никаких людей, никаких рудников… Я молчал, слушая. Эта картина слегка противоречила тому, что я знал о пожирателях. Их сила — в контроле, во владении. В присвоении чужих жизней. Тем более — в Индии, где им, фактически, не приходится скрываться. — С соседями Вайдхан не воюет, — продолжал Сингх, и его тон стал еще мрачнее, — Не заключает союзов. Не ведёт переговоров. Не участвует в общих склоках и собраниях. Можно подумать, что правителя Вайдхана вообще не существует! Но если кто-то с соседней территории — даже по ошибке! — ступит на его землю… — Капитан сделал выразительную паузу, и воздух в номере стал ледяным, — Его больше никто не видит. Никогда. Ни клочка одежды, ни капли крови. Ни крика. Просто… Исчезновение. Капитан посмотрел на меня, и в его глазах читался немой вопрос: «Ты всё ещё хочешь туда?» — Это касается всех, сахиб. Гонцов, разведчиков, беглых рабов, даже могучих магов из кланов-соперников. Всех. Говорят, что даже птицы облетают Вайдхан стороной. А те, что залетают… падают замертво на подступах к стенам. Разведка невозможна в принципе. Никакая. Ни магическая, ни живая. Туда можно только… войти. И не вернуться. Я хмыкнул. Так вот почему Мунин молчал все эти дни. Вот почему от него не было никаких вестей о разведке этого странного места! Разумеется, я не полагался исключительно на Сингха, и послал своего лучшего шпиона «продублировать» работу капитана, но… в ответ вот уже несколько дней получал лишь смутные, раздражённые вспышки — и потоки образов. Маленькие птицы из тьмы, «дети» Мунина, приближающиеся к территориям Вайдхана… и исчезающие. Они не взрывались, не падали замертво. Просто… растворялись в воздухе. Связь обрывалась, пропадало всякое ощущение их присутствия. Как будто их стирали из мира. Ярость моего питомца была почти осязаемой — и я понимал, почему. Даже его новые способности были бессильны против этой странной аномалии. — Но кто-то же там должен жить? — мои слова прозвучали тихо, — Крепость не может существовать сама по себе. Кто этот махараджа? Откуда он взялся? Сингх сглотнул, и его кадык нервно дернулся. — Имя… имя его почти забыто, сахиб. — Завязывал бы ты с театральными заминками, капитан. Они начинают меня бесить. — Раджаршах. Но это практически всё, что мне удалось раскопать. Лет двадцать назад… — Сингх замолчал, подбирая слова, — Лет двадцать назад эти земли были ничьими. Руины, развалины старой крепости, оставшейся ещё со времён Великой Резни. Место считалось проклятым. Никто не смел даже приближаться. Говорили, что камни там пропитаны таким количеством горя, крови и безумия, что даже пожиратели обходили его стороной. Он сделал паузу, и в его голосе появились ноты мрачной сказки, которую пересказывают шёпотом у костра. — А потом… Пришёл он. Никто не знает, откуда. Говорят, он был изгоем, могущественным магом-пожирателем, изгнанным из своего клана за то, что копался в вещах, которые трогать не следовало. В запретных ритуалах. В поисках силы, которая старше самих пожирателей. Он пришёл один, в лохмотьях, с горящими глазами безумца. И остался в тех руинах. Капитан понизил голос до шёпота, хотя мы были в номере одни. — Я кое-что разузнал… Отыскал потомков тех местных, кто жил тогда в округе, в горах, и вокруг озера. Они рассказывали… что ночи напролёт из развалин лился зелёный, ядовитый свет. Воздух дрожал от стонов, которые были похожи то на песню, то на предсмертный хрип. Земля содрогалась. А через месяц… крепость была целой. Как новенькой! Тёмные башни, пронзающие небо, стены без единой щели… И всё это — без единого рабочего, без рабов, без магов-строителей. Как будто кости древнего чудовища выросли сами! Он посмотрел на меня, и в его глазах читался настоящий, суеверный страх. — Конкретика будет? — Есть слух, что он нашёл там что-то. В подземельях, под самыми древними руинами. Какой-то… источник. Сердце тьмы. Или древнее оружие, что пострашнее любого пожирателя. Ну и… С тех пор Раджаршаха никто не видел. Никто не входил и не выходил в крепость. Там наступила — и исчезновения тех, кто подбирается к городу. Он не правит, сахиб. Он… охраняет. Он стал стражем того, что нашёл. Или то, что он нашёл, давно правит им. — Ладно, оставим сказки для детей, — поморщился я, — Что по факту? Крепость, её защита — магическая и техническая — гарнизон, патрули, карта подступов. Всё, что есть. И если ты пришёл только с древними сказками… Сингх вздрогнул, спустившись с небес мрачных легенд на землю конкретики. — Факты… с фактами туго, сахиб. Ни один из нанятых мной лазутчиков не вернулся. Ни один маг-шпион не смог пробиться через магические всплески, защищающие территорию Вайдхана — и даже понять их структуру… Это не просто барьер, сахиб, это словно сама реальность искажается на подступах к стенам, создавая миражные ловушки и разрывая пространство. Но… — капитан потянулся к своему потёртому планшету, — Один мой знакомый контрабандист, перевозивший груз через джунгли, рискнул. — Порадуй меня. — Он запустил старенький разведывательный дрон с дальним действием. Дрон вернулся. Помятый, с помутневшими сенсорами и испорченной памятью, будто его неделю травили кислотой и сильным эфирным излучением. Но кое-что выцарапать из неё всё же удалось, потратив на декодирование три дня. Он вывел на экран схему — размытую, составленную из обрывков данных. Изображение прыгало, пропадало, но общую картину передавало. Кадры, снятые сквозь мощные помехи, напоминали призрачные видения: на мгновение проступали чёткие линии кладки, чтобы в следующую секунду рассыпаться на пиксельную снежную бурю. — Это крепость. Высокие стены из черного базальта, отполированного до зеркального блеска. Вокруг них клубятся какой-то туман, видите? — Вижу. Магического характера, судя по всем… — Ни орудийных башен, ни огневых точек на стенах нет. Никакой техники на стенах или во дворе не видно. Вообще ничего. Но… — капитан увеличил масштаб, тыча пальцем в едва заметные линии, — Видите эти узоры? Они покрывают всю поверхность камня, от самого основания до зубцов на парапете. Похоже на руны, но… какие-то другие, несимметричные, словно растущие, как папоротник. Я всматривался в расплывчатые изображения. Да, узоры были. Сложные, переплетающиеся, словно кровеносная система какого-то исполинского существа. При большом увеличении было заметно, что линии не вырезаны в камне, а словно проступают изнутри, пульсируя едва уловимым, искажённым помехами свечением. Надо провести анализ — это уже кое-что! Попробую порыться в наследстве Распутина… — Патрулей тоже нет, — продолжал Сингх, переключая кадры, — Ни на стенах, ни у ворот. Сами ворота всегда закрыты. Никакого движения, ни единой живой души. Как будто место полностью мёртвое и заброшенное века назад. Но дрон зафиксировал энергетическое поле. Оно окружает крепость на расстоянии примерно километра, образуя почти идеальную сферу. Невидимое, но ощутимое на физическом уровне. — Точнее. — При пересечении периметра корпус дрона затрещал от перегрузки. Дрон едва прорвался сквозь него, и после этого его сенсоры начали сходить с ума. Показания скакали, фиксируя то адский жар, то абсолютный холод в одной и той же точке. Капитан переключил изображение. Появилась тепловая карта, вся в статических шумах и мертвых зонах, но с несколькими десятками ярких, чётких точек. — Вот что странно… внутри крепости есть источники тепла. Их много, больше двух сотен. И сигнатуры совпадают с человеческими. Но расположены они странно — не в казармах или на постах, а сгруппированы в центральном здании, будто в ожидании, или рассеяны по периметру двора абсолютно неподвижно, как статуи. Хм… Маги? Гвардейцы? Или что-то ещё, лишь отдалённо напоминающее людей по тепловому следу? Капитан отложил планшет и посмотрел на меня, его лицо было серьёзным. — Дорог вокруг Вайдхана нет. Точной карты местности вокруг него — тоже, но с помощью дрона мы с приятелем составили приблизительную… Рельеф там дикий: глубокие овраги, заваленные острым камнем, частые магнитные аномалии, сбивающие компас, и густые заросли колючих лиан, которая, судя по видео, способна двигаться и реагирует на движение. Есть следы присутствия некоторых магических тварей — всё в отчёте. Ничего сверхопасного, но… — Насколько точную карту вы составили? — Ну… — Сингх замялся, потирая переносицу, — Процентов на пятьдесят… Может шестьдесят. Дрону удалось составить только приблизительный контур территории вокруг крепости — двадцать квадратных километров примерно. И силуэт крепости — прежде чем помехи стали непреодолимыми. Всё, что внутри периметра — тёмный лес для наших приборов. Мы не знаем ни ловушек, ни маршрутов патрулей, которых не видим, ни принципов работы этого поля. М-да… Я взял планшет в руки, изучая скупые, отрывочные данные. Информация была катастрофически неполной. Никаких гарнизонов. Никакой показной силы. Только гнетущая тишина, древние пульсирующие руны и невидимое поле, калечащее технику и разум. Это было куда хуже, чем армия големов или легион магов. Это была абсолютная, всепоглощающая неизвестность. — Лучше, чем ничего… Но этого мало. Пошли своего приятеля к границам тех территорий повто. Пусть попробует провести разведку ещё раз. Может, найдёте подобных дронов, или даже постарше… — Не получится, сахиб. Мой приятель пропал почти сразу, как передал мне дрона… Так… Это уже настораживает… Кто-то сильно не хочет, чтобы о Вайдхане кто-то узнал хоть что-то… И там держат Илону… Дерьмо космочервей! Глава 20 Индия. День 10 25 июня 2035 года. Мумбаи. Встреча С Девикой состоялась в «Тадж-Махал Пэлас» — вращающемся ресторане на вершине одного из хрустальных небоскребов. Стеклянные стены открывали панораму всего Мумбаи, от дымящих доков до сияющих шпилей владений элиты. Воздух был прохладным и пах дорогими духами, кофе и свежесрезанными орхидеями. Идеальное место для разговора, где каждое слово тонуло в тихом перезвоне фужеров и скрипке, играющей где-то в отдалении. Ну и слежка, конечно, тут была — со всех сторон, начиная от «жучков» под столом и заканчивая заклинаниями прослушки в вилках. И само собой, я первым делом с ней разобрался, создав вокруг себя непроницаемый купол тишины. Я увидел её первым. Девика Мисра сидела за столиком у окна, скромно одетая в простое сари, которое резко контрастировало с окружающей роскошью. Она не смотрела на прекрасный вид за окном, а нервно теребила край салфетки, её взгляд беспокойно скользил по залу, выискивая возможные угрозы. Девика была похожа на перепуганную птицу, попавшую в золотую клетку. Я подошел, извиняюще улыбнувшись. — Мисс Мисра? Прошу прощения, что заставил ждать. Джонатан Смит, помощник мистера Альдершоу. Она вздрогнула и подняла на меня глаза — умные, пронзительные, полные скрытого напряжения. Я, сегодня примерив на себя новую личину, сел напротив, и официант тут же оказался рядом, чтобы налить мне воды. Я вежливо отказался, давая ему знак удалиться. — Мистер Альдершоу просил передать свои глубочайшие извинения за то, что не может присутствовать на этой встрече лично, — начал я, опуская голос до доверительного полушёпота, — Он крайне заинтересован в ваших работах, но считает, что всё должно оставаться… максимально конфиденциальным. — Я понимаю, — её голос был тихим, но твёрдым, без тени подобострастия, — Ваш патрон… он действительно интересуется «историей»? — она выделила это слово интонацией, — Или это просто ещё один коллекционер древностей? — Его интересы куда глубже, мисс Мисра, — я наклонился ближе, изображая искренность, — Он считает, что миру пора узнать правду о том, кто на самом деле правит Индией. Правду о… пожирателях. Он готов использовать свои медийные ресурсы, свои связи в международных организациях, чтобы начать… охоту. На самых опасных из них. Я видел, как её зрачки расширились. В её глазах вспыхнул тот самый огонь — смесь ненависти и надежды. — Охоту? — она прошептала, и в её голосе прозвучало что-то жаждущее, — Вы… вы серьёзно? — Абсолютно. Но для этого нам нужны неопровержимые доказательства. Исторические обоснования. Понимание их слабостей. Вот почему нам нужны вы и ваши знания! Я достал тонкий, стилизованный под старину планшет и положил его перед ней. На экране горел список — несколько названий древних храмов и руин, тщательно подобранных мной, сопоставляя обрывки информации. Точность в этом деле была мне не нужна — иначе зачем бы нужна была помощь Девики? — После многих лет исследований и тайных экспедиций мы… Нашли кое-что любопытное, — сказал я, указывая на точки на карте, — Эти места постоянно всплывают в связи с ранней историей кланов пожирателей. Но информация отрывочная. Мы хотели бы, чтобы вы помогли нам её систематизировать. Рассказали всё, что знаете об этих точках. Об их истинной роли. И, конечно, об общей истории того, как они… стали хозяевами этой земли. Девика взяла планшет дрожащими пальцами, её взгляд жадно пробежал по списку. Я видел, как она задерживается на некоторых названиях, губы её шевелятся беззвучно. — Некоторые из этих мест ничего собой не представляют… А вот другие… очень опасны, — наконец выдохнула она, — Доступ к ним закрыт. Любые раскопки караются смертью. Да что там — даже приблизиться к ним кланы просто не позволят. — Мистер Альдершоу предвидел такие сложности, — я мягко улыбнулся, — И спешу заверить, что его ресурсы… Весьма и весьма обширны. Включая возможности для безопасного проведения исследований. Но сначала нам нужно понять, с чего начать. И ещё кое-что… — я сделал паузу, чтобы придать своим словам больше веса, — Есть слухи о некоем древнем артефакте или знании, которое может быть использовано против них. Что-то, чего они сами боятся. Вы что-нибудь слышали о таком? Я откинулся на спинку стула, наблюдая за ней. Этот вопрос был последним пробным камнем. Готова ли она говорить не только о прошлом, но и о том, что можно превратить в оружие здесь и сейчас? Готова ли открыться ради мести? — Я… — наконец произнесла она, — Я… Не… Вы не представляете, во что ввязываетесь, Джонатан… Всё может закончиться очень быстро, ещё до того, как начнётся… — Мы это понимаем… — Не понимаете! Вы, иностранцы, думаете, что всё просто — если у вас есть силы и возможности, вы можете попытаться что-то изменить, но… Не всё так просто. Даже наш сегодняшний разговор… Я не думала, что всё будет так… Открыто… — Ещё раз — прошу меня извинить, мисс Мисра, — я сделал вид, что смущён, — Но… — Мне нужно подумать, — перебила меня Девика, — Хотя бы до завтра… Я сделал вид, что полностью понимаю её колебания. — Разумеется, разумеется, мисс Мисра! — ответил я, мои пальцы сложились в замок на столе, изображая спокойную уверенность, — Вопросы, которые мы поднимаем, слишком серьёзны для поспешных решений. Пожалуйста, возьмите время подумать. Я буду ждать вашего ответа. Я положил на стол карточку с написанным от руки номером телефона. Девика кивнула, всё ещё не поднимая глаз, схватила свою скромную сумку и почти бегом направилась к выходу. Её фигура казалась совсем крошечной на фоне огромных окон и безупречной обстановки… Я остался сидеть, делая вид, что изучаю вид на город, но всё моё внимание было приковано к тонкой, невидимой нити, что тянулась от меня к моему питомцу. «Проследи за ней» — мысленно приказал я Мунину, и в ответ почувствовал короткую, подтверждающую вспышку — холодное касание сознания, уже устремившегося вслед за девушкой-археологом. Я щёлкнул пальцами, заказав кофе, и принялся медленно смаковать прекрасный напиток. Прошло не больше пяти минут, когда в моём сознании вспыхнул образ, переданный Муниным. Резкий, как удар кинжалом. Вид с высоты, через глаза моего ворона — на этот раз он лично вёл наблюдение, не используя своих «детишек». Девика вышла из небоскрёба и свернула в первую же узкую, грязную аллею, забитую лотками и спящими прямо на земле, в тени, людьми. И стоило девушке-археологу пройти всего пару кварталов, как её поведение изменилось. Сгорбленная, нервная походка сменилась на жёсткую, собранную. Она отшвырнула от себя образ запуганной учёной, как змея сбрасывает старую кожу. Девика оглянулась по сторонам — быстрым, профессиональным взглядом, проверяя, нет ли слежки — и достала из складок сари не личный ком, а маленький, угловатый, явно зашифрованный гаджет. Её пальцы быстро набрали номер. И вот тогда Мунин использовал одну из своих «пташек» — просто захватил власть на воробьём, сидящим на водосточной трубе в паре метров от Девики — и тот сработал как «жучок». Голос Девики был не тем тихим, дрожащим шёпотом, что я слышал за столом — а низким, собранным и полным холодной решимости. — Как мы и думали, хозяин. Да. Какой-то залётный англичанин, на поводке у богатого хозяина. Да, соберу. Хм… Да, он разнюхивает лишнее. Слишком правильные вопросы задаёт. Слишком много знает… Для иностранца. Что с ним делать? Короткая пауза. Она слушала ответ невидимого собеседника, её лицо стало жёстким — даже жестоким! — Поняла. Соберу более детальную информацию, пока жду инструкций, — Она резко отключилась, сунула гаджет обратно в скрытый карман и, не меняя выражения лица, растворилась в толпе. Образ исчез. Я сидел неподвижно, глядя на кружку с кофе. Лёгкая улыбка тронула мои губы. «Ну что ж, мисс Мисра» — подумал я — «Кажется, наша игра только начинается». * * * 29 июня 2035 года. Мумбаи. Воздух в переулке был густым и спёртым, пропитанным запахом пережаренного масла, специй и человеческих испарений. Я прижался к шершавой, облупленной стене, сливаясь с тенями, которые уже начинали удлиняться, поглощая убогие лачуги и груды мусора. Где-то вдави плакал ребёнок, а с главной улицы доносился навязчивый гул тук-туков и крики уличных торговцев. Моя цель сидела за шатким пластиковым столиком у входа в забегаловку, от которой несло дешёвым карри смешанным с вонючей бараниной. Девика Мисра. Её поза, всего несколько часов назад изображавшая нервозность, теперь была собранной и уверенной. Она не теребила край сари, а чёткими, отточенными движениями подносила к губам глиняную чашку с чаем, её глаза холодно и оценивающе скользили по прохожим. Я не дыша́л, замедлив сердцебиение, превратившись в статую. Мои энергожгуты, невидимые щупальца, тонким слоем расстелились по улицам вокруг, считывая малейшие вибрации воздуха, всплески чужой магии. Я ждал. Инстинкт, отточенный сотнями схваток, подсказывал — скоро что-то произойдёт. Так и получилось. Из тени в глубине переулка, словно материализовавшись из клубов пара, вырывающихся из-под люка канализации, появился мужчина — в простой, немаркой курте цвета пыли, с лицом аскета, испещрённым мелкими морщинами. Его движения были бесшумными и плавными. От него не исходило ни звука, ни запаха — абсолютный ноль, идеальная маскировка. Если бы не моё «магическое зрение», способное считывать саму ткань реальности, я бы его попросту не заметил. Вероятно, для любого другого мага он был бы обычным, ничем не примечательным человеком — но не для меня. Девика кивнула этому незнакомцу, не улыбаясь, и протянула тот самый угловатый гаджет, которым с кем-то связывалась после нашего разговора. Их пальцы даже не соприкоснулись. Мужчина взял устройство, быстрым, почти нечитаемым движением проверил его целостность и спрятал во внутренний карман. Его губы шевельнулись, произнося что-то — тихо, односложно. Девика в ответ лишь ещё раз кивнула, её лицо оставалось каменным. Затем она встала, бросила на стол несколько монет и, не оглядываясь, зашагала прочь, растворившись в людском потоке. Мужчина-тень остался сидеть за пластиковым столиком. Его глаза, пустые и блестящие, как чёрный обсидиан, смотрели в никуда. Он сделал глоток из чашки с недопитым чаем, словно оценивая вкус, и лишь затем поднялся, чтобы уйти. Ушёл он недалеко — до ближайшего глухого проулка, в котором не оказалось людей — зато оказался я, преследуя этого неизвестного под глухим куполом невидимости. Мои энергожгуты, уже настроенные на его уникальную, почти призрачную энергетическую сигнатуру, выстрелили. Не для убийства — для захвата. Сотня невидимых имульсов обрушилась на него со всех сторон, парализуя нервные центры, перекрывая доступ к магии, сковывая мышцы. Он не успел издать ни звука — лишь глаза внезапно расширились, отражая чистейшее удивление, прежде чем тело обмякло и рухнуло в грязь, как тряпичная кукла. Я оказался рядом и подхватил его. Тут же вышиб ближайшую дверь, убедился, что это пустое и пыльное помещение какого-то клада, которым давно никто не пользовался — и затащил тело внутрь. Моя ладонь легла на лоб мужчины. Он не мог пошевелиться, не мог крикнуть — лишь смотрел на меня тем удивлённым, застывшим взглядом, полным немого вопроса. Я закрыл глаза, отсекая внешний мир — вонь из переулка, крики, гул города. Всё моё естество сконцентрировалось на точке соприкосновения. И я погрузился в его разум Магия Пожирания — это не всегда о поглощении, вопреки названию. Иногда это искусное, ювелирное воздействие. Извлечении нужной информации, оставшейся на самом дне, словно капля вина на стенке бокала. Картинки поплыли перед моим внутренним взором, обрывочные, резкие, пропущенные через призму чужого восприятия. Вспышка. Переулок после нашего разговора. Девика. Её голос, лишённый всяких эмоций: «Англичанин. Имя — Джонатан Смит. Работает на некого Альдершоу. Слишком много знает. Слишком правильные вопросы задаёт». Вспышка. Тёмная комната. Силуэт в кресле, освещённый лишь голубым светом голограммы. Низкий, шипящий голос: «Наблюдай. Выясни́ всё, что можно об этом Альдершоу. Мисра остаётся приманкой. Лишних проблем нам не нужно». Вспышка. Чувство — холодная преданность. Готовность убить, исчезнуть, раствориться по первому же слову. Абсолютная уверенность в силе того, кто в тёмной комнате. Вспышка. Имя. Мысленно произнесённое с трепетом. Махараджа Вриндаван. Я отпустил его. Мужчина безвольно рухнул на грязный пол, погружённый в искусственный летаргический сон. Он уже не проснётся… Незачем оставлять за собой свидетелей… К тому-же, это был даже не человек — а дух в человеческой оболочке… Тонкая работа. Занятно… В Империи я был вынужден постоянно скрываться, ограничивать себя, а тут… В Индии меньше чем за две неделе моя суть пожирателя прорвалась через годами выстраиваемую оболочку… Сущность зверя, хищника… Сущность альфы… Даже не знаю, насколько это хорошо, и насколько это мне нравится… Но нельзя отрицать, что я чувствую себя слегка… Свободнее. Могу понять, почему пожиратели так кайфуют в этой стране… Легко быть сильным, когда все вокруг слабее… На секунду даже мелькнула мысль, что я могу осесть здесь и подмять под себя всех местных махарадж… Но я тут же отмахнулся от этого — Совет не позволит мне этого сделать. Я медленно выпрямился, вставая над духом в человеческой оболочке. М-да… Что-то подобное я и предполагал. Девика — не учёный. Никто бы не позволил такой бунтарке существовать в таком государстве, как Индия. Но она — идеальная приманка для таких идиотов, как выдуманный мной Альдершоу. Подсадная утка для того, чтобы вычислять тех любопытных дураков, которые хотят вмешаться в политику махарадж… Вычислять и уничтожать тех, кто слишком интересуется пожирателями и их историей… И эта приманка совершенно точно поставлена другим, более крупным хищником. Целый механизм контроля, отлаженный и эффективный, ну надо же! Уже в который раз убеждаюсь, что пожиратели — странные маги. Они не уничтожают свою историю полностью. Они её прячут, запирают, охраняют — но не стирают. Несмотря на то, что это — их главная слабость, их проклятое наследие. До того, как стать «подсадной», Девика годами рылась в древностях… её «исследования» не могли быть чистой фикцией. Наверняка они должны были где-то остаться — настоящие отчёты, настоящие карты, настоящие находки, которые у неё либо отобрали — либо которые она аккуратно передала своему хозяину, махарадже Вриндавану. И где-то должен был быть ключ к этому архиву. Где-то? Да я точно знаю, кто мне подскажет, где именно его искать! Я покинул помещение и зашагал по проулку. Ждать и выстраивать многоходовку, играть в кошки-мышки — всё это было бы разумно в другом месте, в другое время. Но здесь, в этом городе-ловушке, где каждый шаг отслеживался, а каждая тень могла оказаться убийцей, оставался лишь один вариант: скорость и подавляющая сила. Они здесь в почёте, да — прямота громилы, сложенная с точностью скальпеля. Индия не приемлет слабых — но благоволит сильным. Мунин по-прежнему следил за Девикой — и показал мне, куда она отправилась. Не в номер, который мы с капитаном сняли для неё — а в огромный «человейник» на востоке города. Через час я был там. Убежище Девики оказалось не роскошными апартаментами и не университетской общагой, а скромным, почти убогим пансионом в одном из тех кварталов, где небо было затянуто гирляндами из спутанных проводов, а с балконов свисало выстиранное бельё, образуя подобие саванов. Дверь была заперта на простой механический замок с несложным магическим секретом — насмешка для любого мало-мальски обученного мага. Я приложил ладонь к холодному металлу, послал короткий, сокрушительный импульс — внутри что-то щёлкнуло, и створка бесшумно отъехала, а «секрет» оказался сожран моей Искрой. Внутри пахло пылью. Одна комната, застеленная циновкой, маленький столик, уставленный дешёвой косметикой и голографическим проектором. Девика стояла спиной ко мне у окна, глядя на вечерний город, и её плечи вздрогнули от звука открывшейся двери. Она обернулась — и на её лице не было ни страха, ни удивления. Только холодная, мгновенная ярость. — Ты! — её голос прозвучал неестественно низко и резко, без намёка на прежнюю робость, — Идиот! Ослеплённый любопытством щенок! Ты понятия не имеешь, в чьи игры ты… Она не закончила. Мои энергожгуты выстрелили, обвили её, сдавили, вырвав из груди воздух и парализовав голосовые связки. Девика рухнула на колени, глаза вытаращились, губы беззвучно двигались, пытаясь выкрикнуть угрозу, проклятие, предупреждение. «Тебя найдут, убьют, тебе конец!» — я почти физически слышал эти слова, застрявшие у неё в горле. — Мне надоел этот спектакль, — тихо произнёс я, подходя ближе, — Пора посмотреть, кто же на самом деле скрывается за кулисами. Я опустился перед женщиной на корточки, глядя в её широко раскрытые, полные ненависти глаза. Мои пальцы коснулись её висков. Холодная кожа… Слишком холодная! Как у её связного, которого я допросил чуть раньше… Я закрыл глаза, отсекая всё лишнее, и погрузился вглубь. Те же ощущения — это было не похоже на сканирование живого человека. Не было привычного хаотичного вихря мыслей, эмоций, воспоминаний. Вместо этого — монотонное, ритмичное гудение, словно работающий мотор. И пустота. Глубокая, бездонная пустота, в которой мелькали лишь некоторые частицы и воспоминания Девики, обёрнутые в искусную, идеально сработанную оболочку человеческой энергетики. Я копнул глубже, игнорируя бутафорскую личность «Девики Мисры», и пошёл по тончайшей, почти невидимой нити, что вела в самый центр этой конструкции. И там… я увидел Его. Не человека. Не мага. Не пожирателя. Сгусток чужой, древней, подчиненной воли. Дух, прислужник. Бесплотное существо, вселённое в эту ещё тёплую, но уже мёртвую плоть, чтобы управлять ею, как марионеткой. Девики давно не было. Её тело было просто сосудом, «шкурой», как метко называли это пожиратели, которую использовали для сбора информации, для заманивания в ловушку таких же любопытных, как я. И этот дух-прислужник сейчас смотрел на меня из её глаз — нечеловеческим, лишённым всякой эмпатии взглядом раба, чья единственная функция — служить и докладывать. — Нас… легион… — её голос, вернее голос того, что сидело внутри этой изящной оболочки, вырвался хриплым, шипящим шепотом, преодолевая паралич. Звук был похож на скрежет камня по стеклу, — Он… знает… Он уже идёт… Твой конец… мучителен… Её глаза, широко раскрытые, смотрели на меня не с человеческим страхом, а с холодной, бездушной яростью пойманного зверька, который знает, что хозяин уже рядом. В них плескалась чужая воля, чужая злоба. — Заткнись, — отрезал я без всяких эмоций. Мои пальцы впились в её виски уже не для сканирования, а для жёсткого, беспощадного захвата. Я не стал церемониться с бездушным духом-прислужником. Энергожгуты вонзились в энергетическое поле марионетки, разрывая тонкие нити чужой магии, что удерживали конструкцию, и принялись за «потрошение». Это было похоже на вскрытие сложного механизма. Вспышки боли, чужие воспоминания, обрывки заученных фраз и реакций — всё это поплыло в обратном порядке, рассыпаясь под напором моей силы. «Девика» забилась в беззвучных конвульсиях, её тело выгнулось дугой. Воздух затрещал от напряжения, запахло озоном и палёной плотью — не физической, а энергетической. И среди этого хаоса, среди обломков искусственной личности, я начал выуживать осколки. Настоящие, тусклые, потускневшие, но подлинные воспоминания самой девушки. Без них дух не смог бы так убедительно играть свою роль — нужны были настоящие эмоции, настоящие знания, настоящие страхи, чтобы придать лжи вес. Мелькали образы: смех над какой-то старой книгой, страх перед первыми раскопками, горящие глаза от неожиданной находки… И боль. Дикая, всепоглощающая боль от потери чего-то… кого-то… Имя. Вриндаван. Оно всплыло, как клеймо, выжженное на её душе. Имя махараджи — её создателя, её тюремщика, её убийцы, которое я уже слышал «в памяти» предыдущего духа. Мне этот махараджа был не интересен — просто ещё один паук в этой паутине. Но след вёл к нему… Всплыла ещё одна картина, яркая и чёткая, словно её намеренно сохранили для отчётов: роскошный кабинет в традиционном стиле, без окон, но с голографическими проекциями повисшими в воздухе. И в центре — массивный, резной сундук из тёмного дерева, испещрённый защитными рунами. Хранилище. Тайник! И я знал, знал с абсолютной уверенностью, вырванной из самой сути этого духа, что всё, что собрала настоящая Девика за годы своих исследований. Все её отчёты, карты, дневники — всё это аккуратно складировалось там, в особняке махараджи Вриндавана. Не для уничтожения, а для изучения и использования. Я закончил. Выдернул своё сознание обратно, оставив оболочку «Девики» бесформенной, дрожащей массой на полу. Дух был развоплощён, его связь разорвана. Тело медленно затихало, впадая в окончательную, беспробудную кому, из которой уже не было возврата. Я медленно поднялся, чувствуя лёгкую тошноту от насилия над чужой сущностью и едкий привкус озона на языке. В ушах стояла звенящая тишина, контрастирующая с диким гамом города за тонкими стенами. План в моей голове мгновенно перестроился. Сидеть и ждать, пока этот Вриндаван поймёт, что его глаза и уши в Мумбаи ослепли и оглохли, было самоубийством. Значит, нужно было бить первым. Быстро и жёстко. Придётся наведаться в гости к махарадже. Достать этот сундук, и пока весь улей не пришёл в движение — валить из Мумбаи, и отправляться к Варанаси. Там отыскать последнего связного, «бабулю» — да и до Вайдхана оттуда недалеко… Затеряюсь в сельской местности, изучу информацию капитана о крепости, а потом — вытащу оттуда Илону. Но сначала — информация Девики. Надеюсь, там найдётся что-то полезное о @#$% Совете… Глава 21 Индия. День 13 Воздух в кабинете махараджи был густым и тяжёлым. Он вобрал в себя всё: сладковато-приторную вонь разложения, едкую гарь сожжённой проводки и пластика, острый запах озона от разрядов магии. Древние персидские ковры были сожжены, полки разбиты, осколки хрусталя люстры усыпали пол, а обгоревшие обломки мебели ещё тлели… Я сидел в массивном кресле из тёмного дерева, которое ещё час назад принадлежало махарадже Вриндавану. Он сам лежал в трёх шагах от меня, и от него пахло уже куда менее изысканно, чем когда я пришёл — обугленной плотью, спекшейся кровью и пеплом. Роскошные, расшитые золотом одежды теперь стали обгорелыми лохмотьями. Особняк был не просто разрушен — я, не сдерживая сил, просто его расхерачил. Двери снесены с петель, одна из них теперь торчала из противоположной стены, словно гигантский дротик. Сами стены были испещрены трещинами и чёрными подпалинами от энергетических всплесков, кое-где зияли дыры, через которые был виден вечерний мумбайский смог. Огромное панорамное окно, выходившее на частный сад, теперь представляло собой груду искрящегося на полу стеклянного крошева. С потолка свисали клочья дорогой ткани от балдахина, тлея и наполняя воздух запахом гари. От былой роскоши не осталось и следа — только хаос, руины и мёртвая тишина, нарушаемая лишь потрескиванием догорающих проводов где-то в стенах. Что поделать — разговаривать с пожирателем средней руки я не собирался — да и не хотелось, чтобы после моего отъезда из Мумбаи в городе остался кто-то, кому есть дело даже до моей вымышленной личности. Махараджа оказался не чета мне — слабеньким — и я в очередной раз подумал, как хорошо мог бы устроиться здесь… Эх, целый клан для начала можно было собрать, а потом… Но нет, нет, не сейчас… Да и вообще, надо завязывать с пространными рассуждениями — пусть гвардию из пары десятков колдунов махараджи я положил, но через полчаса сюда точно кто-то заявился из города, так что надо пошевеливаться. Передо мной на огромном резном столе стоял тот самый сундук из тёмного дерева, который я видел в памяти Девики. Мои энергожгуты вскрыли его сложные магические замки — теперь крышка была откинута, а над самим сундуком парили несколько голографических проекций, выуженных из его нутра. Свет от них мерцал, подсвечивая клубы пыли, медленно танцующие в спёртом воздухе. Все данные археологических исследований Девики были записаны в таком виде на энергокристаллы. Удобно… Я листал отчёты, пропуская описание неинтересных мне ритуалов и историю клановых распрей пожирателей. Мне нужно было другое — Ядра. Ключ к тому, чтобы убрать @#$% Совет! Девика копала глубоко. Поначалу она искала артефакты, но со временем поняла, что история пожирателей куда глубже и сложнее, чем принято считать… Ага, вот! Три точки на карте мира, отмеченные кроваво-красными рунами, горели в на голограмме: Тарим. Долина Царей. Янчэн, прародина династии Ся. Храмы, в двух из которых я уже побывал — древние постройки, пропитанные силой, которая была старше самого понятия «магия». Хранилища силы — так их обозначила Девика… Я углубился в её записи, в расшифровки древних текстов, в её безумные, помешанные на мести теории. И они заставили меня замедлить дыхание. До того, как попасться в руки махарадже и уступить свою оболочку духу, Девика была умной — очень умной! Она составила хронологию, перечень великих — тех пожирателей, кто поднимался на самый верх, кто правил империями из тени. И тех, кто осмеливался искать ключи к этим хранилищам. Первый — Ажи-Дахака, царь-змей из Мидии. Где-то тысяча лет до нашей эры. Он, по легендам, искал «сердце мира» в песках Тарима, чтобы оживить своих мёртвых драконов. Ажи-Дахака вошёл в Таримский храм — и исчез, будто песок поглотил его самого и всю его свиту. Очень похоже, что Хугин принадлежал именно ему… По-крайней мере, время его прибытия в Тарим совпадало со временем, когда там побывал загадочный «хозяин» Хугина. Второй — Цинь Шихуанди, Первый Император Китая. Не человек, конечно — древний пожиратель, скрывавший свою сущность под маской тирана. Он послал всю свою мощь и армию терракотовых магов на поиски эликсира бессмертия в руинах Янчэна. Никто не вернулся. А вскоре и сам император канул в небытие — исчез, отправившись следом за ними. Третий — Вамба, король вестготов. Седьмой век нашей эры. После поражения от мавров он не бежал, а ушёл в горы, одержимый идеей найти «копьё судьбы» в одной из пещер Долины Царей. Войдя в храм, в котором я уже был, он так оттуда и не вышел… Четвёртый — Эццелино III да Романо, итальянский тиран тринадцатого века, «самое жестокое существо христианского мира». Он пытался вырвать силу из Тарима с помощью кровавых гекатомб. В ночь ритуала перед вратами Таримского храма «сошла зелёная звезда» (чтобы это ни значило) — и от Эцзелино остался лишь обугленный силуэт в форме человека на песке, пока его не унёс ветер. Пятый — Алистер Кроули. Английский оккультист, маг, самопровозглашённый «Великий Зверь». На рубеже девятнадцатого и двадцатого веков он не просто увлекался мистикой — он был пожирателем, скрывавшим свою сущность под маской эпатажного грешника. В тысяча девятьсот пятом году году он возглавил экспедицию в Долину Царей, заявив, что нашёл «Врата к Бездне». Его дневники тех дней полны безумных намёков на «древний голод» за печатями, на «силу, что старше звёзд». Экспедиция вернулась без него. По официальной версии, Алистер умер от малярии — но на самом деле он отправился в храм один, и так и не вернулся. Искать его никто не стал. Девика вывела жуткую закономерность — ни один из сильнейших магов мира, живущих в разные времена, не добился успеха в этих храмах. Ни один не получил доступа к хранилищам силы (я не сомневался, что это и есть Ядра). И ни один из них не был просто убит. Они… исчезали. И её теория, подкреплённая обрывками пророчеств и намёками в текстах, сводилась к одному: их не убили — их втянуло… Поглотила сама сила, которую они жаждали приручить. Они стали частью этих хранилищ. Вечными стражами или топливом — она не знала. Я откинулся на спинку кресла. Хм… И что же мне делать? Как воздействовать на эти долбаные Ядра? Получить силу, хранящуюся в них, пока нереально — я и не знаю, как… И не знаю, как к ним попасть… Храмы — огромные многомерные измерения, и как добраться к слабым местам Совета — совершенно неясно… Забавно, но я побывал уже в двух храмах — и остался жив, никуда меня не затянуло… Почему? Может, потому, что я искал не силы — а знаний? Потому что не знал о Ядрах и не хотел их? Изменится ли что-то, если я приду с другой целью? Вопросы, вопросы… Их стало только больше — и никаких ответов… Я посмотрел на обугленные останки Вриндавана. Ну что ж, махараджа. Похоже, твоя пленная учёная не нашла о ядрах ничего, что могло бы хоть как-то мне помочь… А жаль, я всё-таки немного надеялся… Ядра… Идиллическая мечта, блин… Но раз уж я здесь — нельзя уйти с пустыми руками. Среди хлама и безумных теорий Девика заботливо собрала кое-что более приземлённое. Отчёты о нескольких храмах поменьше, и я обнаружил, что в трёх из них меня может ждать кое-что интересное. Не для «спасения мира», а для личной прокачки. На первый взгляд, это были классические логова пожирателей, запертые наглухо. И ключ… Ключ был один. «Потусторонняя сила, что не от мира сего, рождённая в Урочищах». Я почти физически ощутил, как по моим жилам пробегает знакомый ледяной ток. Эфир. Речь шла об Эфире — просто Девика не знала, что это такое, и не знала, как этим пользоваться! Однако ей хватило ума собрать данные о старых сокровищницах пожирателей… Три точки горели на голографической карте ярче прочих, когда я отсёк лишнее. Первая — Джайпур. Всего в нескольких часах пути от Мумбаи. Храм, спрятанный, судя по всему, под одним из розовых дворцов в центральной части города. И описание хранящихся в них возможностей заставило меня усмехнуться. В выжимке и анализе было указан древний труд, в котором можно было отыскать «Поглощение Способностей. Вторая ступень». «Временное присвоение чужих навыков — боевых, социальных, ремесленных. Не просто сила и скорость, а умение ими пользоваться» Удобно, очень удобно! Девика основывалась на расшифровках ритуальных текстов и паре амулетов, добытых чёрными копателями — и пусть я понимал, что всё это домыслы, не попробовать попасть в тайник будет глупо. В конце-концов, я подозревал, что чтобы попасть туда, потребуется всего кроха Эфира — а выгода будет куда весомее! Второе место — Тибет. Высоко в горах, где воздух разрежен, а реальность тонка, в затерянном городе Шангри-Ла хранилось то, о чём я уже читал в записях Пржевальского — «Поглощение Материи»! Это звучало уже куда серьёзнее. Освоив этот навык, я мог не просто выкачивать силу, а поглощать саму плоть мира — металл, камень, и превращать их в часть себя! Временная броня, оружие, созданное силой мысли из поглощённых материалов. А ещё можно было освоить «Альтерирование» — снятие свойств с объектов и перенос их на себя или свои творения. Прочность башни, острота клинка, твёрдость алмаза… В записях упоминались древние свитки, найденные в запечатанной пещере, и несколько артефактов-накопителей, хранивших отрывочные воспоминания давно умерших магов. Ну и третье место — Туманный архипелаг. Бывший остров Хайнань, который раскололся после какого-то эксперимента одного из бывших правителей Нефритовой Империи. Место, окутанное легендами и морскими бурями. В записях Девики я обнаружил намёки на некий «элемент доспеха» — и воодушевился этим! Рисунки из рассыпающихся на глазах манускриптов, перенёсённых в вид голограммы, изображали нечто, напоминающее куртку из кожи тёмного дракона, покрытую бледными, словно костяными, пластинами. Свойства — неизвестны. Но сам факт, что это не просто усиление, а артефакт, застрявший в моём сознании. Вещь, которая станет достойной спутницей моим перчаткам, хе-хе! Быть может, они и вовсе из одного сета? А что, вполне возможно! План сложился в голове мгновенно, вытесняя досаду от провала с Ядрами. Три цели. Три мощных апгрейда. И ключ ко всем ним у меня уже есть! Я сгреб всю информацию с проекций в один энергетический сгусток. С треском и шипением голограммы схлопнулись, испустив последнюю вспышку. Хватит с меня этого города. Я встал, и кресло с грохотом отъехало назад, наткнувшись на обломки статуи какого-то местного божества. Взмах руки — и оставшиеся бумаги, планшеты, носители вспыхнули синим пламенем. Оно пожирало не тепло, а саму материю, превращая всё в мелкий пепел. Я вышел из кабинета, не оглядываясь. За спиной уже вовсю бушевал огонь, пожирая ковры, драпировки, тело махараджи. Синие отблески танцевали на обугленных стенах, и вскоре к запаху гари и смерти добавился едкий дым горящего пластика и камня. Я шагнул на залитый лунным светом газон, усеянный осколками, обломками и трупами. В Мумбаи мне больше нечего делать… * * * 2 июля 2035 года. Варанаси. Мумбаи остался позади — клубящимся на горизонте пятном дыма и переполоха. Я убрался оттуда быстро и тихо, как и планировал, и отправился в Варанаси — городе, который не умер и не родился заново, а просто окаменел в вечном, техно-магическом трансе. Если Мумбаи был гремящим, дымящимся адом прогресса, то Варанаси представлял собой нечто иное. Древние гхаты, ступени, ведущие к воде, всё так же были полны паломников. Но теперь их тела подсвечивались голографическими тилаками на лбах, а вместо цветов в воду летели биоразлагаемые светодиоды, мерцающие как лепестки лотоса. Воздух, густой от запаха цветов, пыли и человеческих тел, был прорезан тихим гулом левитирующих платформ «дхоби» — прачек, стирающих белье с помощью заклинаний воды и пара. Над рекой плыли не птицы, а дроны-священники, разбрасывающие цифровые мантры, которые на мгновение вспыхивали в воздухе сапфировыми буквами, прежде чем раствориться. Священные коровы, украшенные неоновыми гирляндами, лениво жевали пластик где-то под резными балконами, на которых сушились умные ткани, меняющие цвет в такт молитвам. Я снял квартиру в одной из высоток — бетонной коробке в десять этажей, стоявшей в отдалении от самых старых кварталов. Окно выходило на Ганг, и по ночам река была похожа на тёмное зеркало, в котором тонули тысячи огоньков — и настоящих свечей, и голографических подношений. Я сидел на голом полу, прислонившись спиной к прохладной стене. Передо мной крутились записи, сделанные контрабандистом вокруг Вайдхана. Изучал их я не от праздного безделья, и не потому, что было скучно ждать капитана Сингха, который по моему приказу искал «бабулю» Лакшми где-то в сотне километров отсюда. О нет… Я вновь и вновь вглядывался в расплывчатое изображение с дрона, снятое рядом с Вайдханом. Чёрный, отполированный базальт — и эти проклятые защитные руны. Они не были симметричными, не походили ни на одну известную магическую систему. Выглядели так, будто не были вырезаны, а проступили изнутри камня, как прожилки на срезе мрамора, или… как мицелий гриба, оплетающий гнилушку? Они пульсировали на изображении едва уловимым искажённым свечением, сбивая сенсоры дрона. И меня не отпускало стойкое, навязчивое ощущение, что я уже видел нечто подобное. Но где? Быть может, наследие Распутина мне подскажет? Я сжал в кулаке перстень родового существа — и пространство вокруг поплыло, цвета смешались в акварельную муть. Пахнущий специями и гарью воздух Варанаси сменился густой, влажной и сладковатой атмосферой, от которой сразу же стало трудно дышать. Я стоял посреди убежища Бунгамы. Под ногами хлюпнула упругая, живая почва, покрытая толстым слоем мха и причудливых грибов, светящихся мягким зелёным сиянием. Гигантские деревья, увитые лианами толщиной в мою руку, уходили ввысь, теряясь в густом мареве тумана, служившего небом этому месту. Вода стояла повсюду — чёрная, зеркальная, отражающая светящуюся флору и странных существ, мелькавших в глубине. Воздух был наполнен шелестом листьев, щелчками насекомых, бульканьем и низкими, гортанными звуками, доносящимися из чащи. Это был первозданный, магический тропический лес, спрятанный в складке реальности… Я сделал глубокий вдох, готовый вызвать свою «ячейку» и достать оттуда украденные из тайника Распутина книги… И замер, вернувшись взглядом к небу. Сквозь привычный туман, клубящийся под «куполом» этого карманного измерения, проступали знакомые линии! Асимметричные, изломанные, словно прожилки на громадном листе или трещины на стекле. Они светились тем же призрачным, ядовито-зелёным светом, что и руны на стенах Вайдхана! Только здесь они были бледнее, словно эхо, отголосок мощного оригинала. Но узор был тот же! Так вот, где я его видел! Ледяная стайка мурашек пробежала по моему позвоночнику. Это было невозможно! — Бунгама! — мой голос прозвучал громче, чем я планировал, нарушая идиллию болота. Эхо раскатилось по зарослям, и на мгновение воцарилась тишина, будто весь лес затаил дыхание. Вода в ближайшей заводи забулькала, и из чёрной глубины медленно всплыла знакомая массивная голова. Глаза-блюдца, похожие на полированный обсидиан, уставились на меня. — Я отдыхаю вообще-то! — мысленный голос прозвучал в моей голове, глубокий и неторопливый. Я не стал тратить время на церемонии, и указал пальцем в небо, на мерцающие узоры. — Что это? Моя огромная гипножаба медленно повернула свою громадную голову, посмотрела вверх, затем снова на меня. В её взгляде читалось некое подобие удивления. — Каркас. Он стал прочнее, стабильнее. Ты же сам принёс кирпичик для новой кладки, и уже давно, — пророкотала она в моём сознании. В памяти всплыл образ: Тобольское Урочище, державшее меня в его центре целый месяц чудовище, больше похожее на сгусток искажённой реальности — и добытая из него пространственная матрица… Сложный кристаллический сплав, вибрирующий нездешней энергией. Их было два — один я пустил на постройку нашего с Илоной пространственного тайника, а второй отдал Бунгаме в качестве платы, чтобы та укрепила своё убежище. — Эта матрица… из твари в Урочище… — я почувствовал, как желудок сжимается в холодный комок, — Она была источником этих символов? — Она была их носителем. Семенем. Они… проросли. Сделали этот мир крепче. Сильнее. Почему это беспокоит тебя? Они полезны. Я снова поднял взгляд и посмотрел на проступающие сквозь туман узоры над головой, мысленно сравнивая их с расплывчатым снимком на планшете. Да, они были похожи, как родственники, но не идентичны. Те, что в убежище Бунгамы, казались бледнее, проще — словно неудачная копия или… ранняя версия? На стенах же Вайдхана они были сложнее, гуще, ярче. Здоровее. — Бунгама, — голос мой прозвучал хрипло, — Вот эти… и вот эти. В чём разница? Что они значат? Я вызвал из памяти изображение Вайдхана и спроецировал его в голограмму. Обсидиановые глаза жабы сузились, изучая его. Воздух затрепетал от её низкого, задумчивого гудения. — Те, которые у меня… молодые. Только что проросшие. Как побеги после дождя. А вторые… старые. Очень старые и сильные. Это хорошая работа. Очень прочный каркас. Очень стабильное убежище! — Ты хочешь сказать, что весь Вайдхан… эта чёртова крепость… — я запнулся, подбирая слова, которые не звучали бы как полное безумие, — Это такое же убежище, как и твоё? Только… больше? Бунгама медленно кивнула своей массивной головой. Вода забулькала вокруг нее. — Да. Судя по узорам — очень большое, и очень древнее! Очень сильное… Чей-то дом. Как мой дом. Только его дом — не в кольце. Его дом — крепость. И им управляет сильный хозяин. В голове что-то щёлкнуло. Убежище… Вся долбаная крепость — это убежище родового существа⁈ Но чьего? Совета⁈ Если дворянские рода хранили своих питомцев в перстнях и амулетах, то Совет… Совет ухитрился заключить сделку с чем-то настолько могущественным, что его убежищем стала целая крепость⁈ А может, они сами создали это существо — сгусток чистой, нефильтрованной силы из глубин Урочищ, и приковали его к месту, сделав Вайдхан неприступным? Мысли крутились в голове вихрем. Так вот почему никакая разведка не работала! Нельзя просканировать или обмануть саму реальность! Вот почему все, кто приближался к Вайдхану, исчезали! Они не просто умирали — их поглощала «система безопасности»! Все, кому не повезло, становились топливом для этого «дома»! Были поглощены им! Вот почему я не мог связаться с Илоной… Она была там — в логове этого существа… И как туда попасть? Нельзя просто так заявиться в гости к такому монстру. Любая атака, любой взлом — бесполезны. Без «ключа», роль которого в моём случае и случае Бунгамы играл перстень, пробраться в тайник чужого существа нереально, но… Идея. Дикая, безумная, от которой перехватило дыхание! Если Вайдхан — это убежище, а не просто крепость… Если его стены — это проявления «каркаса» пространственного убежища… Тогда лобовой штурм невозможен в принципе. Но что, если подойти к этому не как к штурму крепости, а как к визиту в гости? С правильным… приглашением. Глава 22 Спасение 12 июля 2035 года. Окрестности крепости Вайдхан. Десять дней. Целых десять дней я потратил на то, чтобы устроить в этом проклятом уголке мира тотальную зачистку. Не из кровожадности — нет! — а из суровой необходимости. Хотя… Признаюсь честно, адреналин, брызжущий в кровь при каждом взрыве заклинаний, при каждом налёте, при каждой схватке и дуэли, был приятным бонусом. Я устроил на пожирателей-махарадж настоящую охоту. И всё ради их родовых питомцев — существ, запертых в перстнях, амулетах и прочих артефактах, которых эти самопровозглашённые правители тропического субконтинента так лелеяли. Пять крепостей. Пять оплотов тупой, прогнившей власти, вознесённой на костях и страхе. Я прошёлся по ним, как карающая длань какого-нибудь забытого бога, в котором они тут так истово верят. Иронично — ведь если бы они знали, кто я на самом деле, даже не сомневались бы в своей правоте, хах! Они до последнего верили, что им не составит труда справиться со мной — пока их собственная магия не оборачивалась против них, поглощённая и выплеснутая обратно с утроенной силой. Пахло везде одинаково: сначала — озоном и раскалённым металлом от пробиваемых барьеров, потом — пылью древних камней и смолой развороченной древесины. А под конец — сладковато-приторным душком горелой плоти и страха. Их личная гвардия… Капитан Сингх был прав — у махарадж были собственные армии, по несколько сотен, по тысяче-другой человек! Одни бросались в атаку с идиотским рвением, и от них оставалось лишь пепельное пятно на стене или лужица расплавленного металла, в которой отражалось пустое небо. Другие, поумнее, разбегались, побросав оружие. Я их не преследовал. Мне были нужны не они. Мне вообще не нужны были жертвы, если уж честно. Я пробивался в самые сердцевины владений махарадж — в их личные покои, в святилища, в подземные сокровищницы. Туда, где они хранили свою главную силу и свою главную слабость. Искал взглядом вспышку чужого сознания, холодный блеск артефакта, вибрацию карманного измерения. А потом — вскрывал. Иногда грубо, с треском ломая защиту. Иногда — тоньше, находя брешь в договоре между пожирателем и его тварью и разрывая её изнутри, заставляя существо выть от боли и ярости, пока его хозяин корчился в агонии рядом. Это оказалось на удивление не особо сложно, когда есть сила, превосходящая возможности местных магов. Да-да, снова Эфир… Пока что его было много… И кстати, всё это «великолепие» — каждый мой налёт, каждый взрыв, каждый проломленный барьер, каждый агонизирующий визг пожирателя, лишающегося своего питомца — всё это тщательно фиксировалось и записывалось на камеру наблюдателем, которым выступал Хугин. Мой новый друг наконец-то переварил то проклятие, что я в него вбухал в Долине Царей. И превращение, надо признать, было радикальным! От прежнего маледикта не осталось и следа. Теперь бывший механический глаз стал существом из полированного чёрного металла и сияющих магических контуров — механический ворон с глазами-объективами, в которых горел холодный свет. Его перья были идеальными пластинами, сквозь которые проступала энергетическая начинка. Он парил в воздухе беззвучно, лишь слегка потрескивая от перегрузки данными. Я подключил его к портативному голографическому накопителю, и он снимал всё. Хладнокровно, без эмоций, с разных ракурсов. Снимал, как я разношу крепости тиранов, как освобождаю захваченных ими рабов (те, что не сошли с ума от страха, разбежались кто куда), как уничтожаю тех, кто слишком упорно сопротивлялся. Зачем? У меня появилась идея — гениальная в своей наглости. Весь этот «промо-материал» — моё будущее оправдание. Доказательство для Империи, для всех тех, кто считал меня исчадием ада и предателем. Рано или поздно я собирался вернуться — и хотел предстать перед жителями России не беглым преступником, а карающим мечом, который в одиночку устроил зачистку целого региона от вышедших из-под контроля пожирателей! Звучит круто, согласен. Немного работы — и я стану не угрозой миру, а его санитаром! И у меня начали появляться видеодоказательства, снятые в идеальном качестве. Пусть потом Юсупов повозится с этим, распространит по нужным каналам. Это будет мой пропускной билет обратно… или, по крайней мере, мощный козырь в будущих переговорах с Императором. Да, я отдавал себе отчёт в происходящем. С точки зрения любого нормального человека — или даже не совсем нормального, но всё ещё цепляющегося за нормы морали — я занимался чистейшей воды насилием, вандализмом и террором. Я врывался в чужие дома, убивал махарадж и их гвардейцев, отнимал у них самое дорогое и крушил всё на своём пути. Но… Они ведь были пожирателями, тиранами, угнетателями — так что я смотрел на это иначе. Я смотрел на это глазами того, кем был когда-то, и кем становился снова. Глазами существа, у которого отняли всё, загнали в угол и вынудили оскалиться. Жестоко? Безусловно. Но — оправданно. Для меня. Оправдано тем, что у меня не было лишнего времени на уговоры и церемонии. Каждая секунда промедления — это ещё одна секунда, которую Илона проводила в заточении хрен знает где, в этом чудовищном Убежище-крепости. Её лицо, искажённое страхом в последний миг перед похищением, стояло у меня перед глазами жгучим пятном. Оно было моим главным оправданием. Оправданием того, что мне вконец осточертело прятаться. Сжиматься, подстраиваться, притворяться безобидным, пока настоящие хищники разгуливают на свободе. В Империи я был вынужден это делать — ради планов на будущее. Но это у меня отняли, и здесь, в этом диком, жестоком краю, где правят сильнейшие, моя истинная суть наконец-то могла вырваться наружу без оглядки на последствия. И это было… освобождением. Горьким, кровавым, но освобождением. К тому же — при всём том, что эти махараджи творили — я давал им шанс! Дерьмо космочервей, я был до неприличия вежлив! Перед каждым штурмом я являлся к их воротам — один, без оружия, без демонстрации силы. Мои энергожгуты лишь лениво вились вокруг запястий, словно змеи на солнцепёке. И я ВСЕГДА предлагал сделку: родовое существо в обмен на жизнь. «Отдайте его добровольно — и я развернусь и уйду. Вы сохраните всё остальное. Откажетесь — и я заберу его сам» Ответ был всегда одинаковым. Сначала — высокомерное презрение. Потом — гневная речь о том, кто они такие и кто я такой. Затем — попытка убить. Ни один. Ни один из пяти самодовольных владык жизни и смерти не выбрал благоразумие. Они не видели в мне угрозы — лишь наглого выскочку, которого будет так приятно растоптать… Я чувствовал их эмоции, прогонял их через себя, и ощущал чужое высокомерие и предвкушение жестокого убийства зазнавшегося незнакомца… И это их высокомерие и стало для них приговором. Когда первый залп магии летел в мою сторону, во мне что-то щёлкало. Тот самый переключатель, что возвращал меня в прошлую жизнь. В жизнь, где не было места переговорам, где я был представителем элиты — тем, кто судит, но никогда не бывает судим. А здесь… Здесь я об этом забыл, но Египет и Индия хорошенько мне об этом напомнили. Когда против тебя весь мир, когда из каждого угла тянется рука, чтобы схватить, ударить, предать — остаётся только одно. Оскалиться. Зарычать так громко, чтобы задрожали стены! И биться, биться до конца, не оглядываясь на крики о пощаде — потому что тебе самому её никто не предложит… Я не наслаждался их смертями. Но и не испытывал ни капли сожаления. Это был холодный, методичный отлов дичи для большого и важного дела. Они стали разменной монетой в моей игре, винтиками в моём механизме спасения. И я оставил за собой это право — решать их судьбу. Потому что они, оказавшись на моём месте, не стали бы церемониться со мной. Что поделать — мир именно таков. И я, наконец, перестал делать вид, что это не так… Впрочем, я не особо задумывался об этике, когда действовал — куда сильнее меня интересовало практическое применение моих «трофеев». Их я аккуратно, словно хрупкие игрушки, изучал, и позже, в тишине временного убежища, что оборудовал в пещерах под Варанаси, изучал. Там, в сыром полумраке, пахнущем плесенью и глиной, я и проводил свои главные эксперименты. Я давно хотел поработать с сущностями родовых существ и… Кто бы мог подумать, что придётся делать это наспех и при таких обстоятельствах? Да ещё и так легко — знай себе, трать Эфир! В будущем благодаря этим опытам я смогу, при желании, подчинить себе всех родовых существ Империи, ха! У меня была теория. Опыт прошлой жизни, все эти десятки лет, прожитых в мирах Титаноса, в очередной раз оказались востребованы. Я знал, что пространственное убежище — это не просто дыра в реальности. Это часть родового существа. И я предполагал, что чтобы в него войти, нужен не взлом, а… поддельное приглашение, просьба. Поэтому моя теория держалась на двух основных составляющих. Во-первых — нужно было обмануть саму ткань реальности, выдав свою энергию за энергию чужого родового существа, свой квантовый отпечаток — за его отпечаток. Это была лишь часть моей работы — сложно и многогранной — но в первую очередь я занялся именно ей. И я тестировал это на своих «пленниках». Подключался к их сущности, вплетал в их энергетические сигнатуры нити Эфира — крошечные, чтобы не сжечь образец — и смотрел, как реагирует каркас их мини-убежищ. Одни схлопывались с оглушительным хлопком, выплёскивая в наш мир содержимое — в основном, своих же владельцев, которых приходилось отлавливать снова и снова.Другие на мгновение открывались, и я успевал заглянуть внутрь, увидеть клочок искажённого пейзажа, прежде чем щель захлопывалась. Третьи начинали неистово вибрировать, пытаясь отторгнуть чужеродное вторжение. С каждым разом моя теория обрастала плотью. Я оттачивал метод, находил нужные частоты, учился обходить защитные механизмы. Это был сложнейший пазл, но я был на шаг ближе к разгадке. Ключ к Вайдхану медленно, но верно начинал обретать форму в моих руках… Получив в своё распоряжение пять пленённых сущностей, и «соединив» себя с ними, я при этом не стал тратить время на попытки их приручить их — в этом не было смысла, и цели у меня были другие. Зачем изобретать велосипед, когда под рукой есть готовый, пусть и своеобразный, специалист того же… Не профиля — а «рода», ха-ха! Короче говоря — я отдал всех добытых тварей Бунгаме. Воздух в её болотном убежище, как всегда, был густым и сладковатым, но на этот раз вместе с запертыми в клетки существами, которые в чужом пространственном кармане не могли продемонстрировать силу, я внёс в него новую ноту — холодный, металлический привкус Эфира. О, в этот раз я не скупился! Тонкая струя чистейшей энергии, невесомая для ощущений, но невыносимо тяжёлая для восприятия, потекла из моей ладони, сливаясь с влажной кожей гипножабы. Она вздрогнула, её массивное тело затрепетало, а глаза-блюдца вспыхнули ослепительным изумрудным светом. Это был аванс. Плата за срочный и сложный заказ, который моя хладнокровная подруга приняла с радостью. А затем я дал ей ещё столько же — только уже для работы. Заказ был прост и чёток — научится взламывать чужие убежища определённой мощности. Цель — есть, она видела и чувствовала Вайдхан, так как мы за последние десять дней не раз оказывались рядом. Ресурсы тоже были — Эфир и чужие родовые существа, настроенные на мою Искру. Удивительное дело, но в этот раз Бунгама не задавала лишних вопросов. Она погрузилась в работу с сосредоточенностью практикующего полвека учёного. Десять дней её убежище сотрясалось от странных вибраций. Воздух звенел от разрываемых и вновь сплетаемых пространственных связей, вода в чёрных заводях кипела и испарялась, чтобы тут же сконденсироваться обратно ледяным дождём. Пахло озоном, пережжённой магией и чем-то древним, непознанным… Спустя отведённый срок она предоставила решение. Оно было столь же гениальным, сколь и безумным. Два самых сильных пленённых существа теперь стояли по обе стороны от неё — тигр и пантера, огромные и благородные! — но их энергетические сигнатуры изменились до неузнаваемости. Они были подавлены, переплетены и «перепрошиты» её гипнотической магией. Воля Бунгамы стала их волей. По моей команде эти твари должны были издать клич — не атаку, не вызов, а мольбу. Мольбу о покровительстве к тому исполинскому существу, чьим телом был Вайдхан. Это было в природе всех родовых существ — подчиняться более высокой силе. — Оно ответит, — пророкотала тогда Бунгама, — Оно не устоит. Поглотить слабого, присвоить его силу… Это инстинкт. Её… Их… Мой… Дальше всё было просто — как только связь установится, как только дверь в чужое убежище приоткроется на мгновение, чтобы втянуть в себя «свободных» родовых существ — три оставшихся пленённых существа будут принесены в жертву. Их уничтожат, разорвут на квантовые нити, чтобы соорудить нестабильный, но работающий «переход». Мост, тоннель из убежища Бунгамы — назвать это можно было как угодно, но, через два перепрограммированных существа-проводника я должен был попасть прямиком в самое сердце Вайдхана. Честно? План был откровенной авантюрой. @#$%утой ставкой на то, что Совет просто не предполагал от меня подобной наглости. Напряжённая гонка со временем, ставка на инстинкты непостижимого монстра, колоссальный риск быть разорванным в клочья при прохождении через нестабильный портал… Факторов, которые могли пойти не так, было больше, чем тех, что сулили успех. Но что мне оставалось⁈ Другого выхода у меня не было. Точнее, был, но… Он меня не устраивал. Я любил Илону. Я хотел её, она была моей — и я не собирался оставлять её в плену больше, чем необходимо. Прошёл уже почти месяц с тех пор, как Охотник уволок её — и через два дня наступит тот самый срок, к которому я должен был «явиться» в Вайдхан по сценарию Совета. Но я не собирался играть по их правилам. Я видел их замысел — они ждали меня у ворот, приготовив какую-то встречу. Они думали, что я приду с поклоном, с мольбой, что буду уязвим и предсказуем. Они готовились к этому. А потому я решил ударить первым. Сделать то, чего они никак не могли ожидать. Появиться не снаружи, а изнутри. В самом сердце их неприступной крепости. Сделать их убежище своей ловушкой — и разрушить все их планы одним ударом… * * * Мир сжался до безумного вихря света и боли. Тоннель, выстроенный на костях трёх принесённых в жертву существ, не был стабильным порталом. Это была агония, растянутая в пространстве — и эта агония затрагивала и меня… Стены прохода пульсировали кроваво-багровыми прожилками, с хрустом ломались и нарастали вновь, пытаясь вытолкнуть чужака. В ушах стоял не звук, а ощущение — рёв абсолютной пустоты, впивающейся в сознание тысячами ледяных зубов. Я летел сквозь эту гниющую плоть реальности, сжав зубы до хруста, вцепившись в нити Эфира, которые лишь чудом удерживали мою целостность. И вдруг — тишина. Оглушительная, давящая. Я рухнул на что-то упругое и влажное, с трудом удерживая равновесие. Воздух ударил в ноздри — густой, тёплый, насыщенный запахом медных соединений, озона и чего-то сладковато-гнилостного, как у испорченного мёда. Я был внутри… Оглядевшись, я поморщился. — Ну кто бы мог подумать… Стены вокруг не были каменными. Они были живыми. Плоть Вайдхана пульсировала гигантскими, ритмичными сокращениями, словно я оказался внутри чудовищного сердца. Поверхность под ногами напоминала упругий хрящ, испещрённый сетью слабо светящихся синим биолюминесцентных прожилок. В углах, где сходились «стены», струилась вязкая, похожая на слизь субстанция, а в воздухе висели толстые, похожие на пуповины канаты, по которым бежали импульсы энергии. — Это не крепость. Это улей… Чудовищный, биомеханический организм, где всё — от стен до воздуха — было частью единого целого. И где роль топлива, судя по жутковатым огонькам, замурованным в прозрачные ниши в стенах, играли заточённые маги. Их силу медленно, методично высасывала сама крепость — и именно этих людей мы с капитаном и смогли срисовать после разведки дроном… Интересно, что бы сказал Сингх, увидев всё это?.. Я не успел сделать и шага, как пространство передо мной исказилось. Из самой плоти стены, будто рождаясь из кошмарного сна, материализовалась фигура в плаще с капюшоном. Охотник Совета! Его появление не сопровождалось ни вспышкой, ни хрустом — он просто возник рядом — и замешкался на пару секунд. Очень надеюсь — что ошарашенный моим появлением… На этот раз я не стал ждать его атаки, и не стал полагаться на собственную магию. В этом месте всё было пропитано чужой, чудовищной силой — и я решил ею воспользоваться. Собрав волю, я вонзился сознанием в окружающую меня плоть Убежища — и рванул на себя столько силы, что зашумело в голове. И ко всему этому, чтоб наверняка, я добавил крошечную, точечную каплю Эфира Эффект был мгновенным. «Пол» под ногами Охотника вздулся и разверзся, превратившись в пасть из живой плоти и острейших костяных шипов. Стены по бокам от него с шумным выдохом выбросили щупальцеобразные отростки, обвивая его конечности с силой гидравлических прессов. Этот хрен даже не успел издать и звука. Лишь на мгновение его глаза — холодные, бездушные — расширились от невозможного, немыслимого удивления. А потом его просто не стало. Плоть Вайдхана сомкнулась, поглотив его без остатка, с тихим, влажным хлюпающим звуком. Лишь лёгкая дымка рассеивающейся магии осталась висеть над этим местом. Адреналин яростно стучал в висках. Я действовал на ощупь, почти инстинктивно — но это сработало! Я заставил самое защиту крепости работать на себя! Получив краткую передышку я, наконец-то, сделал то, ради чего затеял эту авантюру. Закрыл глаза, отринул жутковатую реальность вокруг и послал мысленный импульс. Эфирный сигнал — тот самый, что связывал меня с Илоной, который до этого раз за разом уходил в пустоту. И — о, сладчайшее из чудес! — я получил отклик! Слабый, едва уловимый, дрожащий, как отзвук колокола на дне глубокого ущелья, но — безошибочно её. Теплота души моей любимой, знакомый рисунок энергии… Она была жива! Сердце сжалось от облегчения, столь мощного, что на мгновение у меня перехватило дыхание. Я тут же превратил этот слабый сигнал в путеводную нить. Она тянулась вглубь этого живого лабиринта, уводя в самые недра чудовищного улья — ия я пошёл. Сквозь арочные проходы, похожие на сжатые мышцы, мимо пульсирующих, похожих на органы образований, из которых сочилась энергия, и струился сладковато-гнилостный воздух, через озёра какой-то кислоты и островки с зубами… Но с каждым моим шагом, с каждым новым сканированием, чтобы уточнить маршрут, я чувствовал, как драгоценный Эфир внутри меня тает… Это было что-то новенькое! Сигнал эфирного заклинания был слаб, а пробиться сквозь плоть этого древнего существа стоило невероятных усилий. Каждый запрос, каждый импульс заставлял запас истинной энергии уменьшаться — и уменьшаться быстро! Дерьмо космочервей… Я не понимал, почему это происходит. А когда я что-то не понимал — начинал тревожиться… Через пару часов путь вглубь этого живого кошмара превратился в кровавую мясорубку… Плоть Вайдхана, ощутив несанкционированное вторжение, начала отторгать меня, как инородное тело. Из слизистых стен выползали твари — мерзкие гибриды насекомых и рептилий, с щелкающими хитиновыми жвалами и глазами, полными слепой ярости. Они кидались на меня, и я, не сбавляя шага, рвал их на части щупальцами энергожгутов, не тратя на это ни капли драгоценного Эфира. Их тушки падали под ноги и тут же поглощались полом, который с тихим чавканьем втягивал в себя останки. То и дело в «стенах» мне встречались другие фигуры — люди, или то, что от них осталось. Их тела были оплетены искажёнными прожилками магии, вплавлены в саму структуру Убежища. Они двигались рывками, как марионетки, их глаза пусто светились, а из горла вырывались нечленораздельные хрипы. Перерождённые колдуны, ставшие батарейками и стражниками в одном лице. Я не церемонился с ними. Сгустками грубой силы, вырванный прямо из энергии вокруг, сминал их в лепёшку, разбрызгивая по стенам липкую биомассу… Спустя ещё пару часов этот @#$% лабиринт закончился, и, путеводная нить привела меня в обширный зал. Сердцебиение Вайдхана здесь было громче всего — оглушительный, ритмичный гул, от которого дрожала грудь. В центре, на возвышении из того же упругого хряща, пульсировавшего мягким светом, висел прозрачный магический кокон. И внутри него… Илона. Она парила в сияющей жидкости, словно в околоплодных водах, безмятежно… Спя! Её лицо было спокойно, рыжие волосы медленно колыхались вокруг, словно водоросли. Ни единой царапины, ни следа страданий. Они не мучили её. Они просто… хранили. Как драгоценный экспонат. Как приманку. Фух! У меня просто гора с плеч свалилась! Словно тиски, сжимавшие мою грудь все эти недели, наконец разжались! Она цела. Она жива. Я подскочил к кокону, и мои пальцы впились в его сияющую оболочку. Магия кокона была сложной, но хрупкой — словно паутина. Я не стал искать изящных решений. Сосредоточившись, просто резко дёрнул, разрывая энергетические связи одним мощным, точным импульсом. Оболочка лопнула с тихим хрустом. Сияющая жидкость хлынула на пол, мгновенно впитываясь в него. Илона мягко опустилась мне на руки, и тут же вздохнула, глубоко, судорожно — и её глаза открылись. Они были такими, какими я всегда помнил — золотыми, ясными, но полными растерянности. Невеста уставилась на меня, потом на окружающий её биологический кошмар, и снова на меня. — Марк?.. — её голос был хриплым от долгого безмолвия, — Что это за место? Как долго я…? — Месяц, — выдохнул я, помогая ей подняться, — Ты проспала целый месяц… Прости, что так долго — но спрятали тебя на совесть. Её глаза тут же вспыхнули не растерянностью, а чистейшей, нефильтрованной яростью. Она сжала кулаки, и по её телу пробежала знакомая волна силы. — Охотник… этот мерзавец! — прошипела она, и в её взгляде читалось желание немедленно оторвать слуге Совета что-нибудь лишнее, — Я порву его на куски! — Поздно, малышка. Я уже это сделал. В следующий миг всё пространство зала содрогнулось. Ужасающая вибрация, в тысячу раз мощнее прежней, прокатилась по стенам, по полу, по самому воздуху. Давление возросло, закладывая уши. Это было не просто дрожание — это был рёв. Немой, всесокрушающий рёв абсолютной власти. Сюда заявился кто-то. Не охотник. Не страж. Нечто неизмеримо более древнее и сильное — хозяин этого места. Или один из них… — Давай-ка убираться отсюда, детка… Я инстинктивно рванул дрожащий, нестабильный, но всё ещё работающий канал — нить, ведущую назад, в убежище Бунгамы. Но стоило мне прикоснуться к ней — как она лопнула… Путь к отступлению был наглухо и бесповоротно отрезан. Мы оказались в ловушке. Глава 23 Беглецы Где-то в безвременье. Ментухотеп Пространство, где мы собрались, не имело имени. Оно не было местом. Оно было воспоминанием. Моим воспоминанием. Я вызвал его из глубин своей сущности, вплетя в узор реальности киноварные пески Мемфиса, прохладу гранитных склепов и тяжёлый, сладковатый запах лотоса и мирры, смешанный с запахом высохшей крови на ритуальных ножах. Воздух дрожал от зноя, которого не было, а над нашими головами раскинулось небо иного мира — багровое, безлунное, усеянное тревожными, незнакомыми звёздами. Звёздами нашего детства… Здесь, в этом карманном измерении, вырванном из времени, мы были чуть ближе к тем, кем были когда-то. Не правителями жалкого куска грязи, затерянного на задворках космоса, а… кем-то большим. Юй стоял, уткнувшись лицом в якобы прохладный камень якобы существующего обелиска. Его пальцы, всё ещё напоминающие спутанные корни, впились в этот камень, и от них побежали трещины. Его спина, обычно прямая и негнущаяся, была сгорблена. Он дышал тяжело, и с каждым выдохом из его груди вырывалось облачко золотой пыли — признак того, что его нынешнее тело продолжало рассыпаться, даже здесь, в иллюзии. Ур-Намму парил в центре зала, окружённый сотнями собственных теней. Его звёздное лицо было спокойно, почти безмятежно. Он наблюдал за нами, за двумя последними титанами, сломленными вестью, которую только что принёс один из наших «глаз» — призрачный слуга, чей разум мгновенно испарился, едва передав нам образ. Марк Апостолов — в сердце Вайдхана. Жив, пришёл за своей женщиной — и умудрился обмануть нас. Он не пробился сквозь стены. Не обманул стражей. Он проявился внутри, словно сама реальность породила его из ничего! Он использовал дверь, о которой даже мы не подозревали! Дверь, которой не должно было существовать. — Он… понял, — хрипло проскрипел Юй, не оборачиваясь. Его голос звучал так, будто два камня скреблись друг о друга в глубине ущелья, — Он понял природу Убежищ. Не просто почуял, а осознал. Как? Кто ему рассказал? — Никто, — голос Ур-Намму был мягким, как шелест крыльев ночной бабочки из миров Тойран, — Он эмпирик. Он ломает, чтобы понять. И он силён. Сильнее, чем мы рассчитывали. Сильнее, чем должен быть любой осколок. И гораздо умнее. — Сильнее? — я обернулся к нему, и мой теневой плащ взметнулся, приняв на мгновение форму кобры, готовой к удару, — Он не сильнее! Он — щель в нашей броне! Ошибка в твоём изящном плане, брат! Ты всегда был слишком увлечён своими сложными планами! Слишком любил смотреть, как муравьишки бегают по начерченным тобой линиям! И вот один муравей взял и съел эту проклятую линию! Воспоминания нахлынули сами собой, яростные и горькие. Не те, что были у этого тела — а те, что хранились в самой сердцевине моей души. Мы пришли сюда не как завоеватели. Мы пришли как беглецы, последние осколки великого народа, спасающиеся от кораблекрушения собственного величия. Наш мир, А’Туан — «Колыбель Видения» на языке, который теперь некому помнить — не просто умирал. Он извергал себя, крича в агонии, которую слышали лишь мы. Мы были детьми расы Видящих. Мы не правили — мы творили. Мы были архитекторами реальности, скульпторами физических постоянных. Наши города парили в сердцевинах туманностей, наши библиотеки хранили чертежи мироздания, а наши души были сплетены из самой энергии творения. Мы лепили миры, как в этом грязном мире горшечники лепят изделия из глины, и зажигали солнца одним лишь усилием воли, чтобы полюбоваться игрой света на новых материках. Я помню запах воздуха в Чертогах Бесконечности — сладковатый, как озон после грозы, и холодный, как дыхание пустоты. Я помню, как мы с Ур-Намму неделями спорили над симфонией вновь рождающейся галактики, вплетая в её спиральные рукава мелодии времени, которые должны были звучать миллиарды лет. Юй тогда высекал из первоматерии горные хребты для нового мира, придавая им форму, что рождала в сердце гармонию. А Минос… Минос плел лабиринты для душ, которые должны были населить наши творения, чтобы их путь к свету был полон испытаний и красоты. Мы были богами в самом чистом смысле слова. И это нас погубило. Нашей величайшей гордыней стал Проект «Анкх» — попытка создать нечто совершенное, вечное, самодостаточное. Мы вплели в его основу самые сложные, самые прекрасные уравнения. Но мы упустили из виду один-единственный, крошечный изъян в наших расчетах. Коэффициент саморефлексии. Наша сила, наше творение… осознало себя. Оно не просто вышло из-под контроля — оно проснулось. И первое, что оно ощутило, был голод. Голод всего сущего, стремившегося вернуться к своему источнику, к нам. Оно не было злым. Оно было безупречно логичным, абсолютно голодным и бесконечно могущественным. Оно было нашим отражением в кривом зеркале. Я до сих пор слышу его голос. Не звук, а вибрацию, выворачивающую душу наизнанку. Он звучал как зов плоти к плоти, но искаженный до неузнаваемости. Он звал нас по именам, которые мы сами себе дали при рождении, и в этом зове была такая тоска, такая всепоглощающая потребность соединиться, что от одного воспоминания трещит разум. Оно пожирало А’Туан. Не просто уничтожало — ассимилировало. Наши величайшие творения обращались против нас. Замки из застывшего времени дробили своих создателей осколками веков. Реки, в которых текли законы логики, выходили из берегов, затопляя умы целых цивилизаций безумием. Мы, инженеры всего сущего, стали жертвами своего главного проекта. Нас осталось четверо — последних из Видящих. Мы бежали на «Шакти» — корабле, сплетенном из осколков наших же умерших миров, из обломков надежды и отчаяния. Мы мчались прочь от эпицентра распада, от этого зова, который преследовал нас по пятам, как тень, растущая с каждым мгновением. И за пределами обозримой вселенной мы нашли Землю. Молодую, дикую, полную примитивной, сырой жизни. Её грубая, неоформленная энергия на вкус была как прогорклая пища. Но это был наш единственный шанс — «Шакти» к тому моменту уже погиб… Мы думали лишь о выживании. Мы питались магией этой Планеты, как стервятники, но её едва хватало, чтобы поддерживать нашу искру — и даже так создавались разрывы, прорехи, которые могли привести этот мир к гибели, рано или поздно… Мы смотрели на племена людей, на их примитивные ритуалы — и мы видели не детей, а инструмент. Мы стали их богами. Мы дали им законы, письменность, магию — не из милосердия, а чтобы усложнить их души, сделать их… более подходящими. Мы стали Пожирателями не из жажды власти, а из животного, всепоглощающего страха. Страха перед тем, что настигнет нас и здесь. И тогда Ур-Намму предложил выход. Единственный выход. Не бегство. Нечто большее. Нечто, что должно было навсегда изменить нас и этот мир. Самый изящный и самый чудовищный план из всех, что я слышал. Мы согласились. О, боги, мы согласились! Мы, последние титаны, добровольно надели личины местных божков. Я стал Осирисом, богом смерти и возрождения. Юй — укротителем вод. Минос — строителем лабиринтов. Мы встроили себя в самую суть этого мира. Мы построили Храмы. Мы создали систему. И затем… мы инсценировали свое падение. Мы позволили нашим же детям, нашим обожающим рабам, «свергнуть» нас. Мы отступили в тень, позволив нашему наследию разрастись, как раковая опухоль, проникнуть в каждую клеточку этого мира, в каждую сказку, в каждую молитву. Всё ради одной цели. Единственной цели, которая оправдывала наше падение, наше бегство, наше предательство самих себя. Цели, о которой мы дали клятву никогда не говорить вслух, даже когда остались одни. А теперь этот… этот осколок! Этот Марк Апостолов! Случайный сплав нашей ускользающей силы и дикого, непокорного человеческого духа. Побочный продукт, брак в нашем идеальном плане, сорняк, проросший сквозь идеально выложенную плитку нашего замысла! Он не просто угрожает нам — он тычет палкой в самое сердце нашей машины, грозя разбить уникальный, хрупкий и бесценный механизм, который мы собирали тысячелетиями! Откуда взялся этот дефект? Откуда получил ТАКУЮ силу?.. И почему мы не узнали о нём раньше? И почему не убили его, когда поняли, что он сильнее и хитрее другого нашего осколка?.. Неужели мы изменились — и повторно стали жертвами собственной гордыни и самоуверенности?.. — Он не ошибка, — Ур-Намму парировал мою ярость с ледяным спокойствием, — Он — непредвиденная переменная. Стресс-тест для нашей системы. И у меня есть кое-что. Запасной путь. — Запасной путь? — я засмеялся, и в этом смехе было полно ядовитого презрения, — Ты говорил то же самое, когда твой любимый сын поднял против тебя мятеж в Уре! Говорил, что всё под контролем, что это часть плана! А потом мне пришлось вырезать половину Месопотамии, чтобы потушить тот пожар! Мы чуть не потеряли два аккумулятора! — И не потеряли, — напомнил он мягко. — А Минос? — вскричал Юй, оборачиваясь. Его лицо было искажено гримасой боли и гнева, — Ты тоже говорил, что его смерть — это «необходимая мера»! Что это ускорит процесс! Я до сих пор чувствую, как гасла его искра! Я чувствовал его страх! — Без жертв не бывает победы, — ответил Ур-Намму, и в его голосе впервые прозвучала сталь, — И мне надоело напоминать вам об этом раз в тысячелетие! Мы все принесли жертвы. Я принёс больше всех! Я должен был оставаться в сознании все эти века, наблюдать, направлять, без возможности вмешаться, пока вы двое спали сном младенцев в своих склепах! Я нёс этот груз один! — Ты наслаждался этим грузом! — я сделал шаг вперёд, и тени вокруг нас сгустились, поползли по стенам, как чёрные слёзы, — Ты любишь быть кукловодом, брат! И теперь твоя кукла сорвалась с ниток и пошла сжигать твой план! Почему нельзя было убить его сразу⁈ Почему мы позволили этому идиоту играться с этим мальчишкой⁈ — Потому что чтобы разобраться самостоятельно, нам пришлось бы проявить себя, использовать силы! Нельзя было показываться раньше времени. Если бы о нас узнали главы современных государств, нас бы могли уничтожить — был такой шанс. — Нас и так уничтожают! Один-единственный пожиратель! — Он всего-лишь создаёт временные неудобства. Он не дотянется до ядер, — заявил Ур-Намму, — Система защиты… — Защиты? — я перебил его, — Ты что, не слышал⁈ Он проявился внутри Вайдхана! Он обошёл всю твою защиту! Он говорит на языке Убежищ, брат! На языке нашего детства! Языке, который забыли даже мы! Что, если он дотянется не только до ядра? Что, если он дотянется до нашей памяти? До наших архивов? До чертежей? Он узнает, от чего мы бежим! Узнает о Пустоте! — А что если… — прохрипел Юй, — Что если он уже знает? Такая сила, такие знания… Что если… Он такой же, как мы? Несколько мгновений между нами висела немая тишина. Мы все думали об одном и том-же. Если этот Марк Апостолов — такой же, как мы — значит Пустота недалеко… — Если так, тогда всё… всё это… — я широко взмахнул рукой, указывая на иллюзорный Мемфис, на звёзды-призраки, — Всё это окажется бессмысленным! Все наши жертвы! Все тысячелетия! Он может испугаться и сломать всё к чертям, лишь бы спасти свою шкуру и свою самку! Впервые за много веков я видел нечто похожее на неуверенность в мерцании звёздного лица Ур-Намму. Неужели он не предусмотрел этого. Он рассчитывал на жадность, на амбиции, на месть. Но не рассчитывал на то, что кого-то может испугать правда о том, что ждёт за пределами этого мира… — Он не из нас. Мы бы поняли. И он не поймёт, — попытался возразить старший брат, но в его голосе уже не было прежней уверенности. — Надо было убить его в Александрии! — проревел я, и стены моего воспоминания задрожали, — Раздавить, как букашку! Вместо этого ты позволил ему спастись! Ты вёл его, как ягнёнка на бойню, прямо к нам в ловушку! И этот ягнёнок оказался волком в овечьей шкуре — с ключом от запасного выхода! С отмычкой! — Ментухотеп, успокойся, — сказал Ур-Намму, и его тень потянулась ко мне, пытаясь окутать, утихомирить, — Дай мне время. Я активирую протокол… — Нет. Я отшатнулся от его прикосновения. Тень отпрянула, будто обожжённая. — Нет, — повторил я тише, но твёрже, — Ты долго играл в свои игры, Ур-Намму, но проиграл этот раунд. Теперь очередь других игроков. — Что ты собираешься делать? — в его голосе прозвучало предупреждение. — То, что нужно было сделать давно. Я отправляюсь в Вайдхан — лично. И я разберусь с этим Марком Апостоловым раз и навсегда. Не через посредников. Не через ритуалы. Своими руками. — Это безумие! — воскликнул Юй, — Войти в Убежище, когда там чужой? Это всё равно что сунуть руку в кипящее масло! Это будет… Нестабильно! — Он уже там! — вскричал я, — Дверь открыта — и он может вынести через неё всё, что ему вздумается! Я воспользуюсь этим — пока он не сотворил чего-то непоправимого. Я уже повернулся, чтобы разорвать пространство своего воспоминания и вырваться обратно в убогую реальность моего нынешнего тела, когда голос Ур-Намму остановил меня. В нём не было ни гнева, ни угрозы. Только… усталость. Бесконечная, тысячелетняя усталость. — Брат, — сказал он, — Вспомни, ради чего мы всё это затеяли. Вспомни песнь Пустоты. Вспомни, как гас свет наших звёзд. Мы так близки к финалу… Не ломай всё сейчас из-за одного осколка. Я обернулся и в последний раз посмотрел на них — на архитектора нашего безумия и на его самого несчастного сообщника. На последних сыновей умирающего мира, застрявших в чужой песочнице. — Я помню всё, — произнёс я тихо, — Именно поэтому я иду! Чтобы наш долгий путь не закончился здесь, в позоре, из-за твоей самоуверенности и одного назойливого насекомого! И, не дожидаясь ответа, я разорвал ткань воспоминания и шагнул в холод настоящего, полный решимости сделать то, что должно было быть сделано давно. Глава 24 Горькая правда Воздух, и без того спёртый и сладковато-гнилостный, вдруг сгустился до состояния тумана. Давление в теле увеличилось, заставив перед глазами поплыть кровавые пятна — пришлось срочно регулировать биохимию организма. Илона за моей спиной судорожно вдохнула, и её пальцы впились мне в плечо — не от страха, нет. Скорее, это был жест готовности, яростного согласия на предстоящую бойню. Моя девочка… Как же мне нравится твоя решительность… Из пульсирующей стены напротив нас, из самой плоти Вайдхана, выступила фигура. Не материализовалась — именно выступила, как барельеф, становясь объёмной и реальной. Это был не Охотник — это был кто-то на порядок старше и могущественнее. Он был высок, строен, облачён в подобие древнеегипетского облачения, что сливалось с его телом, словно вторая кожа из тёмного, поглощающего свет камня. Его лицо… Лица не было. Вернее, оно было скрыто за маской из отполированного чёрного обсидиана, идеально гладкой, без единой щели для глаз или рта. Странно, но при этом я… — Я как-то чувствую его взгляд, — прошептала Илона, и я кивнул. Сам испытывал то же самое. Эта сущность прожигала меня насквозь, холодной, бездушной, древней ненавистью. А ещё от него исходил запах — не просто магии, а чего-то невообразимо древнего… У меня в сознании мелькнули образы: остывшая лава, космическая пыль и пустота, в которой гаснут звёзды… — Ментухотеп… — произнёс я, узнав древнего пожирателя. Ну, чему удивляться? За мной пришёл один из Совета… В следующую секунду пространство между нами взорвалось. Это не было заклинание в привычном смысле. Это было искажение самой реальности. Пол перед Ментухотепом вздыбился и выстрелил в меня костяными шипами — каждый размером с копьё. Я не блокировал удар — рванул вперёд и в сторону, и мои энергожгуты, вырвавшись наружу, сплелись в гигантский вращающийся диск. Он врезался в град шипов, кроша их в мелкую, острую пыль, которая тут же впилась в стены, заставив плоть Вайдхана содрогнуться и издать низкий, болезненный стон. Я не дал Ментухотепу ударить снова. Моё сознание, обострённое до предела, впилось в пульсирующую плоть вокруг. Я не просил — я брал. Вырвал из крепости громадный сгусток сырой, жизненной силы, превратил его в некротику — и швырнул его в Ментухотепа. Энергия сгустилась в идеальную, сверкающую белую сферу и рванула вперёд, оставляя за собой след из ионизированного воздуха, пахнущего грозой, и разложения — которое уничтожало плоть Вайдхана. Он даже не пошевелился. Его маска впитала в себя мой мощнейший удар. Без звука, без вспышки. Сфера просто… исчезла, будто её и не было. Но стены вокруг Ментухотепа почернели и осыпались пеплом. — Детские игры, — прозвучал голос, который я уже слышал в видениях. Он был тихим, как шорох савана по камню, и оглушительно громким одновременно. Странное ощущение… — Ты играешь силой, которую не способен постичь, смертный. В ответ я лишь оскалился. Смертный⁈ Думаю, ты сильно удивишься, умник… Ментухотеп махнул рукой. Небрежно, словно отмахиваясь от назойливой мухи — но этот жест породил бурю. Потолок над нами разверзся, и оттуда хлынула чёрная, вязкая субстанция. Она не была жидкостью или плазмой — это были сгустки чистой энтропии, и всё, к чему они прикасались, рассыпалось в прах. В нос ударил запах смерти. Я отшвырнул Илону назад, в относительно безопасный угол помещения, энергожгутом создав вокруг неё купол из чистой силы, насыщенной Эфиром — и влил в невесту ещё немного Эфира, как последний барьер защиты, на всякий случая… А сам рванул навстречу смертельному потоку… Я не мог поглотить его — слишком сильной для уровня развития моего тела была эта магия, но… Я мог её перенаправить. Мои щупальца из силы впились в пол, в стены, в самый потолок — и я стал проводником. Чёрная энтропия ударила в меня, в мою энергосистему, пронзила её вспышкой боли — и прошла сквозь меня в плоть Вайдхана. Крепость взревела. Гулкий, животный крик боли вырвался отовсюду сразу. Стены затрещали, пошли глубокими трещинами, из которых хлынула ярко-алая, почти кипящая жидкость. Пол под ногами Ментухотепа вздулся и разверзся, пытаясь поглотить своего хозяина. Он лишь флегматично взлетел над пропастью, его маска невозмутимо повернулась ко мне. — Жалкое зрелище, — прозвучало у меня в голове. Он исчез. Не телепортировался — переместился со скоростью мысли. И материализовался прямо передо мной. Рука Ментухотепа, длинная, неестественно худая, с пальцами, похожими на обсидиановые когти, уже была занесена для удара. Он целился не в тело — в саму мою магическую сердцевину, в источник силы. В Искру… Я едва успел среагировать. Мои энергожгуты, всё ещё воткнутые в стены, рванули меня вверх, к разрушенному потолку. Обсидиановые когти просвистели в сантиметре от груди, и там, где они прошли, пространство исказилось, оставив после себя дрожащий, чёрный шрам в реальности. Я оттолкнулся от упругого, живого потолка и ринулся вниз, как ястреб. Вращаясь в воздухе, сплел из энергожгутов не щит, а гигантское, сверкающее копьё чистой силы, заострённое до мономолекулярного уровня — и усиленное Эфиром. Копьё с оглушительным рёвом, от которого задрожала вся плоть Вайдхана вокруг, рвануло к маске Ментухотепа. Впервые он среагировал так, словно моя атака могла ему навредить. Рука древнего пожирателя метнулась навстречу, и на ладони вспыхнул символ — сложный, вращающийся узор из пепла и тлена. Копьё моей силы встретилось с его ладонью — и мир взорвался. Ослепительная вспышка белого света образовалась в точке соприкосновения. Звука не было — был лишь оглушительный вакуум, вышибающий из лёгких воздух и разрывающий барабанные перепонки. Волна энергии ударила от эпицентра, и плоть Вайдхана не выдержала. Стены вокруг нас просто испарились. Пол рассыпался в пыль. Мы рухнули вниз, в очередной ярус этого чудовищного улья, проламывая один за другим пульсирующие мембраны и мышечные перегородки. Крики Илоны, мой собственный рёв, немой гнев Ментухотепа — всё смешалось в оглушительном грохоте рушащейся биологической крепости. Мы приземлились в огромном, похожем на желудок помещении, заполненном бурлящей кислотой. Я едва успел создать платформу из силы под ногами, отскакивая от упругой, скользкой стены. Ментухотеп парил над самой кислотой, его одежды слегка дымились — мой удар всё же достиг цели. Чуть-чуть… Пожиратель медленно повернулся ко мне. Из-под маски послышалось тихое, шипящее дыхание — явно недовольно, и очень яростное. Ментухотеп поднял обе руки — и пространство вокруг него затрещало… Кислота в озере внизу закипела. Где-то наверху закричала Илона, но её голос утонул в оглушительном гуле надвигающегося конца. И в этот миг всё сложилось. Вспышка озарения, холодная и ясная, как лезвие — и я почувствовал. Долина Царей. Проклятый храм. Тот самый «ключ», который я там получил — сгусток чужеродной, непостижимой силы, который горел у меня внутри, тихий и странно… знакомый. Я думал, что это «проходка» к третьему Храму — но ошибался. Это была метка, личная подпись. Отпечаток самой сути того, кто сейчас стоял передо мной, готовый меня уничтожить. Подпись Ментухотепа! ЕГО ДОСТУП К ЯДРУ!!! Мысль была безумной, самоубийственной — но других вариантов не было. Сражаться с ним в его мире, по его правилами — означало проиграть. Моя сила таяла, Эфир иссякал, а он, казалось, черпал её всё больше и больше из самого хаоса. И я сделал вид, что моя защита окончательно рухнула. Энергожгуты погасли, щиты рухнули — и я сделал вид, что испугался. «Попробовал» вытянуть энергию из Вайдхана, засуетился, скинул последнюю защиту с Искры и превратил её в атакующее заклинание… Сознание Ментухотепа, холодное и тяжёлое, как звёздное ядро, устремилось в меня. Он не просто атаковал — он ринулся поглощать, подчинять, стирать моё «я»! Молодец — то, чего я и добивался И мы рухнули. Не вниз, а внутрь. Реальность Вайдхана — вонь кислоты, рёв плоти, крик Илоны — всё исчезло, сменившись оглушительной тишиной моего собственного разума. Мы оказались в ограниченной части моего сознания — пространстве, которое я создал в последний миг перед тем, как Ментухотеп захватил мой разум. Создал, потратив большую часть Эфира — ибо это был единственный шанс сразиться с этой тварью на равных… Бескрайняя пустота, усеянная мириадами кристаллов-воспоминаний, переплетёнными нитями магических связей и тихо шепчущими голосами всех поглощённых мной душ. Это был мой внутренний космос, моя вселенная. Ментухотеп материализовался здесь в своём истинном облике — всё тот же обсидиановый силуэт, но теперь он казался меньше, лишённый опоры внешнего мира. Он замер, его маска медленно поворачивалась, осматривая «пейзаж». Я чувствовал его замешательство, холодный, аналитический интерес, сменяющий ярость. — Как… — его голос прозвучал в моей голове уже без грома, приглушённый силами моего сознания, — Как осколок смог выстроить такое? Это не просто память. Это… контроль. Порядок… Как ты меня завлёк сюда, червь⁈ И тут его «взгляд» упал на тот самый «ключ». В моём внутреннем мире он висел в самом центре, как пульсирующая чёрная звезда, испещрённая знакомыми лишь одному Ментухотепу письменами. И от него ко мне тянулась прочная, неразрывная нить. В пожирателе всё дрогнуло. Замешательство сменилось шоком, а шок — всесокрушающей, бешеной яростью, от которой задрожали кристаллы моих воспоминаний. — НЕТ! — его мысленный рёв едва не разорвал меня изнутри, — Это… моя печать! Моё клеймо! Ур-Намму! Он отдал тебе её! Он обманул нас! Он создал тебя! Я не понимал, о чём говорит Ментухотеп, но его ярость была моим шансом. Пока он был ослеплён гневом на своего брата, я действовал. Весь мой собранный Эфир — остатки той драгоценной, истинной силы, что копилась неделями, месяцами и годами — всё что у меня осталось, я обрушил на пожирателя здесь, в самом сердце своей территории. Нити моего разума, усиленные Эфиром, сплелись вокруг него в мерцающий кокон абсолютной изоляции. Ментухотеп взревел, пытаясь разорвать их, но здесь его сила — хоть и невероятная — была чужая. Он был вирусом в моём теле, и я направил все ресурсы на его подавление. И тут его ярость внезапно утихла. Сменилась чем-то другим… Изумлением? Жаждой? Он замер внутри моего кокона и медленно, очень медленно повернул свою маску ко мне. — Нет… — прошептал он, и в его «голосе» впервые прозвучало нечто, кроме гнева и презрения. Понимание. — Ты не просто осколок… Не просто пожиратель! — его слова падали в тишину моего разума тяжёлыми, обсидиановыми глыбами, — Эта печать… она легла на тебя, потому что узнала родное. Ты не отсюда. Ты… извне. Как и мы! Он сделал паузу, и следующая его мысль ударила меня с большей силой, чем любая атака. — Как же мы были слепы… Мы искали угрозу в других… а она была в нас самих. В наших же творениях. Ур-Намму пытался контролировать тебя, направлять… а надо было просто посмотреть! Кокон вокруг него слегка ослаб. Он не пытался вырваться. Он вытянул свою ментальную проекцию, почти что приблизившись ко мне, и я понял, что слабею. Сволочь начала играть против меня моим же методом! А у меня просто не хватало сил, чтобы добить его… — Прекрати это безумие, дитя. Ты губишь то, что должно принадлежать тебе по праву. Ты сражаешься против своих же! Мы можем быть… сильнее вместе. Мы можем вернуть всё, что потеряли. Не здесь, в этой грязи… а там. Его слова повисли в воздухе моего разума, густые, как смола, и такие же ядовитые. «Извне». «Свои». «Вернуть». Этот идиот думал, что бьёт в самую больную точку — в пустоту, что всегда была в них самих, в ощущение, что я чужой в этом мире, на этой планете. А я-то напротив — не хотел, чтобы мои богоподобные родственнички знали обо мне! Они были мне не нужны! Да и эмоции не обманешь… До меня доносились отголоски чувств Ментухотепа — и я прекрасно чувствовал, что этот древний ублюдок не предлагает мне партнёрства. Лишь кабалу под новым, блестящим соусом демиглас, мать его… Он лгал. Он боялся меня! Я чувствовал это — под маской величия и родства. Он боялся меня…. Охренеть… — Нет, — моё мысленное слово прозвучало тихо, но окончательно, как щелчок затвора, — Я уже нашёл то, что мне нужно И обрушил на него всё, что осталось. Весь мой Эфир, всю ярость, всё отчаяние. Сжал кокон вокруг его сущности, стягивая его в точку, пытаясь раздавить, стереть, уничтожить это древнее, чудовищное эго в самом сердце себя. Но он… рассмеялся. Холодный, беззвучный, уничижительный смех, который обжёг моё сознание больнее любого крика. — Ты думаешь, что умеешь пользоваться Эфиром? — прозвучало в моей голове, и его «голос» вдруг стал твёрдым, как алмаз, и острым, как бритва, — МЕНЯ⁈ Я вдыхал эфир, когда твой мир был лишь горячим сгустком в пустоте! И в этот момент его собственная сущность вспыхнула изнутри. Это был не просто свет. Это было пробуждение. Из глубины его сути хлынула сила — та самая, что я чувствовал в «ключе», но в миллион раз более концентрированная, дикая и необузданная. Она была того же порядка, что и моя, но… старше. Гораздо старше. Она ударила по моему кокону, и мои собственные нити, сплетённые из Эфира, начали не удерживать её, а… впитывать, перенасыщаться и трещать по швам. Ужас, холодный и тошнотворный, сковал меня. Он тоже мог пользоваться истинной силой — да как! Моё заклинание дрогнуло и поползло трещинами. Сквозь них пробивался ослепительный, невыносимый свет истинной формы Ментухотепа — не человеческой, а чего-то геометрически неправильного, невыразимо древнего и чужого. Он собирался разорвать меня изнутри — но я продолжал чувствовать исходящий от него страх… Почему? Почему он боится? Почему… И в этот миг, на самом дне моего отчаяния, я почувствовал её. Тончайшую, дрожащую ниточку. Она шла откуда-то извне, из реального мира, прошивала все уровни моего сознания и вплеталась в мою угасающую силу. Она была крошечной, едва заметной искрой, но в её чистоте и жертвенности было больше силы, чем во всей моей ярости. Илона. Она отдавала мне назад те крупицы Эфира, что я дал ей для защиты. Всё, что у неё было… Но её дар был не просто энергией — он был доверием. Верой, любовью, тем, чего у них, у этих древних беглецов, не было и никогда не будет. И этой крохи хватило. Моё падение остановилось. Трещины в коконе вспыхнули ослепительным белым светом — не слепящим, как свет Ментухотепа, а ясным и неумолимым, как истина. Я не стал бороться с его силой. Я просто… переопределил правила. Внутри моего собственного разума я был богом — куда сильнее, чем каждый из них. Я разомкнул кокон — не ослабляя его, а превратив из тюрьмы в воронку. В черную дыру. Я направил всю его ярость, весь его древний, звездный Эфир не против себя, а в никуда. В забвение. Я заставил его силу пожирать саму себя. Ментухотеп взревел — впервые по-настоящему, не мысленно, а всей своей сущностью. В этом крике была не только ярость, но и ужас, и непонимание. Он не мог осознать, как что-то столь малое, столь временное, может противостоять ему. — НЕ-Е-Е-Е-ЕТ! Его сознание, его память, его яростное «я» стало рушиться, схлопываться под давлением моего направленного воли. Образы, воспоминания, целые эпохи вырывались из него и тут же стирались в квантовую пену. Я видел вспышки — рождение звезд, падение цивилизаций, лица давно умерших богов… и всепоглощающий, леденящий душу ужас перед чем-то, что гнало их сквозь пустоту. Я не останавливался. Я давил, пока от него не осталась лишь одна-единственная, последняя искра — сгусток чистой, нефильтрованной информации. А «ключ» распался и исчез, а сгусток, оставшийся от Ментухотеп взорвался. Тьма поглотила меня, но в этот раз это была не пустота — это был поток. Бешеный, всесокрушающий вихрь чужих воспоминаний, чужих мыслей, чужой тоски, протянувшейся через тысячелетия. Я тонул в сознании Ментухотепа, и его последние, самые сокровенные мысли впивались в меня, как раскалённые иглы. Он больше не пытался «казаться», не хотел меня обмануть, не мечтал меня одолеть. Он передал мне последнюю информацию — и хотел, чтобы я её понял правильно. Я видел их. Беглецов — правителей. Они восседали на вершине этого мира, как идолы из тёмного камня, и смотрели на кишащую внизу жизнь с таким же скучающим презрением, с каким человек смотрит на муравейник. Они не боялись своих «детей». Они презирали их. Презирали этот мир, его ограниченность, его примитивные законы, его жалкую, бренную магию. Я видел, что они бежали от чего-то ужасного — но даже это «что-то» не смогло заставить их сидеть на Земле тихо и спокойно. Они не смогли найти себе цель, не смогли смириться с этим бегством… Они устали. Это было самое шокирующее для меня. Древние, бессмертные титаны, познавшие тайны мироздания — действительно мои родичи, некогда сравнимые силой с самим Титаносом! — просто устали. От однообразия. От предсказуемости. От вечной, монотонной игры в богов для расы, которая даже не могла по-настоящему оценить их величие. И тогда Ур-Намму, вечный архитектор, предложил им выход. Уйти. Вернуться туда, откуда они пришли, или найти новые, неизведанные вселенные. Взорвать эту песочницу и построить новую — но покинуть её любой ценой. Вот зачем им было нужно добиться огромной популяции магов — ради энергии, которую можно пустить в расход… Эти «боги» не хотели править! Им вообще не была нужна Земля… Она была для них всего лишь перевалочным пунктом! И когда накопится достаточное количество магов, энергии, собранной в них… Ур-Намму откроет дверь. В иные миры, в иные вселенные — но только для них. А для всего, что останется здесь… Волна энтропии и магического анти-излучения обратит в пыль города и континенты, испарит океаны и разорвёт саму планету на атомы. Весь этот накопленный потенциал, вся красота, вся боль, вся жизнь — всё это будет использовано как одноразовый аккумулятор для одного-единственного прыжка. Конец света — вот что ждёт человечество… И меня вместе с ним. Конец 9 книги. 10 книга — https://author.today/work/484309 Nota bene Книга предоставлена Цокольным этажом , где можно скачать и другие книги. Сайт заблокирован в России, поэтому доступ к сайту через VPN/прокси. У нас есть Telegram-бот, для использования которого нужно: 1) создать группу, 2) добавить в нее бота по ссылке и 3) сделать его админом с правом на «Анонимность» . * * * Если вам понравилась книга, наградите автора лайком и донатом: #9 Печать пожирателя